Коснуться мира твоего - Оксана Алексеева

Я понял смысл этих слов гораздо позже, а тогда просто качал головой.

– И что мне делать, матушка? – Снова положил голову ей на колени.

– Ничего. Отболит и пройдет. Если бы она сразу стала твоей, то уже бы прошло – ты это знаешь. Приведи в свой дом другую женщину, загляни в гости к Шестнадцатой Матери… И вообще, выгонять Лили – это просто вопиющее хамство!

– Не хочу. Ничего не хочу.

И только когда я начал привыкать, только когда задышалось легче, грянул гром. Сначала меня привлек шум на улице, но было лень узнавать подробности. И только слово «крысоеды» заставило меня подскочить на месте. Толпа собралась у главных ворот – стражники чужаков все же запустили внутрь – наверное, узнали по нашим рассказам, но держали под прицелом арбалетов. Вокруг собиралось все больше людей, но ждали либо тех, кого крысоеды назвали по именам, либо представителей Совета. Они стояли рядом – плечом к плечу. Парень, как всегда, уверенно и даже нагло смотрел в глаза всем подходящим. А она… Я замер в отдалении. Она была грязной и уставшей, одетой в ту же одежду, что мы купили в Городе Травы, но тоже старалась держать спину прямо, не выдавая волнения. Я вздрогнул, когда мы столкнулись взглядами. Конечно, она меня узнала, но не спешила радоваться долгожданной встрече. Улыбнулась она только Таре, когда та приблизилась, недоумевая.

Мимо чинно прошла моя матушка – Глава Совета Города Солнца. За ней еще несколько Матерей. Я тоже приблизился, хоть думать в тот момент ни о чем не мог.

Говорил парень. Он сказал, что за воровство лекарств его хотели казнить, но им удалось бежать. И поскольку им больше идти некуда, они просят приюта в Городе Солнца. Обещают не быть нахлебниками и возьмутся за любую работу, которую им поручат. Да это же всем событиям событие! Впервые крысоеды пришли к нам добровольно! Это вызвало всплеск противоречивых мнений среди собравшихся. Но ответила ему матушка:

– Мы не любим ваш народ, и у нашей ненависти есть причина. Но мы, в отличие от крысоедов, люди, поэтому и поступаем по справедливости! – Толпа окончательно утихла, вслушиваясь в каждое ее слово. – Если вы пришли с миром, то таково мое мнение – парень может оставаться, а девчонка пусть уходит. Скорее всего, она найдет приют в любом другом из наших Городов.

Все были удивлены, но, кажется, Хани – больше остальных. Она шагнула вперед и выкрикнула:

– Почему? Я могу делать все, что мне поручат, я училась шить…

Матушка, которая уже разворачивалась, чтобы уйти, снова взглянула на нее:

– Потому что этот парень спас наш отряд. Пусть он и крысоед, но доказал, что обладает всеми качествами, чтобы когда-нибудь стать одним из нас. Когда он будет строить себе дом, то у него найдутся помощники. Здесь уже есть одиннадцать человек, обязанных ему жизнью. А что сделала ты, Хани? Кто поможет тебе строить дом или возьмет в свой?

Она обратилась к ней по имени, заставив этим еще больше разволноваться. Скорее всего, эти двое ожидали прямо противоположного направления разговора, но матушка, как всегда, удивила. И девушка не стала отвечать вообще ничего.

– Я не останусь тут без… – начал парень, но она уже подлетела к нему и начала в чем-то тихо убеждать. Протянула руку к его заплечному мешку, но он все не решался его отдать. Сейчас они уйдут. Вместе. Искать приюта в другом городе.

– Она будет жить в моем доме, – я услышал свой голос. – Если захочет.

Матушка посмотрела на меня со всей строгостью, на которую была способна:

– Ну уж нет, Кирк! Лучше ей вообще уйти. Таково мое решение.

Я вздохнул и шагнул ближе. Жаль, что тут нет Нала – может быть, его слово было бы повесомей моего. Я физически ощущал, что именно я и стал основной причиной настроя матушки.

– А когда это твое решение стало нельзя оспорить? Кажется, у нас другие порядки, а, Глава Совета?

Она терпеть не могла, когда я так ее называл. Матушка поморщилась, в толпе раздались смешки.

– Кирк… – она пыталась найти слова, которые заставят меня не совершать такую глупость. – Подумай хорошенько!

Я не собирался слушать никаких доводов. Хани ушла за своим Закари тогда, потому что я вел себя неправильно. Но как же мне все изменить, если она снова уйдет?

– Хани, – я обратился сразу к ней, от чего она заметно сжалась. Это не та реакция, которой я всегда подсознательно от нее хотел. Она не просто ценная вещь! Поэтому я заставил себя мягче произносить то, что говорил уже несколько раз другим, но сейчас эти слова почему-то принимали совсем иное значение: – Я предлагаю тебе свой дом. Ты можешь уйти из него в любой момент. Я не стану держать обиду, если ты не станешь матерью, а ты не станешь держать обиду, если я не смогу подарить тебе ребенка. Если я попрошу тебя уйти – ты уйдешь. Ты остаешься свободной, как и я остаюсь свободным. Но потребую только одного – уважать мою мать, как и я стану уважать твою.

Последняя фраза получилась уж совсем бессмысленной и произнесена была, скорее, по инерции. И как раз вовремя. Только что подбежавший Нал, кажется, был больше потрясен услышанным, чем появлением в Городе наших старых знакомых. До того, как она ответит, он имеет полное право предложить ей то же самое. Но Нал промолчал. Он снова перевел взгляд на девушку и даже начал улыбаться, но в свой дом так и не позвал.

– Ладно! – с каким-то вызовом ответила Хани.

Матушка чуть не поперхнулась собственным возмущением:

– «Ладно»?! И это ответ?

А Тара расхохоталась:

– Не злись, Глава Совета! Хани еще не знает наших традиций! Кирк тоже кое-что пропустил. – Она подмигнула мне. – Уверена, что специально.

Я не сказал единственного, что просто не смог произнести сейчас: «Пока ты живешь в моем доме, ты будешь моей женщиной, как я буду твоим мужчиной». Наверное, побоялся, что после таких слов вместо этого презрительного «ладно» мы увидим ее сверкающие пятки.

Удивительно, но Закари как-то легко приняли. Возможно, я и преувеличивал значимость закоренелой ненависти. Или все же наш рассказ о нем заложил основу для положительного отношения. Кто-то развернулся в раздражении и ушел, не желая принимать такое решение Совета и большинства собравшихся, но далеко не все. Сама мать Дика предложила ему поселиться пока в доме ее погибшего сына, а Закари предсказуемо задрал подбородок вверх, поблагодарил ее и добавил, что обязательно построит собственный квадрат. Кто-то предложил называть его «Заком», потому что у нас не были в ходу длинные имена, особенно для мужчин. Но наш Заг тут же возмутился и сказал, что их можно путать, поэтому Закари легко отвоевал и собственное имя. Хоть матушка и не была довольна моим поведением, она отчего-то быстро пришла в благодушное расположение – позвала Закари в башню Совета, чтобы лично объяснить наши традиции и выбрать для него род занятий. Этим заодно и показала, что Хани пусть это все объясняет какой-нибудь ее нерадивый сыночек. Кстати, во всей этой шумихе она единственная не знала, куда приткнуться. Я просто находился поблизости, но излишним вниманием ее не донимал. Конечно, они пытались не терять друг друга из виду, а остальные словно осознанно их разлучали. Оно и к лучшему. Если Хани и Закари не дать возможности изолироваться от остальных, то и приживутся они легче.