Другая женщина - Пенни Винченци

- Нет, нет, я сама. Мы приедем вместе. Он все поймет.

- Хорошо. Понимание вам сейчас нужно больше всего. Мне жаль, что я омрачил вам такой чудесный день.

- Все хорошо, не беспокойтесь, - ответила она, улыбаясь. - В этом нет вашей вины.

- В такие минуты я всегда себя чувствую очень виноватым. До свидания.

- До свидания.

Она повесила трубку и молча сидела, глядя в окно. Ее рука непроизвольно мяла левую грудь, которая так внезапно была поражена этим страшным, всепожирающим чудовищем.

Рак! В этом нет никакого сомнения. Она должна была это сразу понять. Она нащупала шарик случайно, когда, готовясь к встрече с Джеймсом, растирала лосьоном «Шанель» свое тело. В тот день она была так счастлива, а шарик, маленькими твердый, ждал своего часа.

В тот день она ничего не сказала Джеймсу, надеясь, что после месячных все придет в норму. Она ждала две недели, но уплотнение не исчезло. Она заметила, что стала худеть, правда, немного, но все же ощутимо. Тогда она перестала соблюдать диету и ела все подряд: шоколад, пудинги, картошку, сыр, - но весы упрямо показывали, что она похудела уже на два фунта.

- Итак, - сказала она вслух. - Итак, Сюзи, что будем делать?

Она продолжала сидеть, пытаясь переварить новость, взглянуть фактам в лицо. Сколько ей осталось жить? Полгода? Год?

Страшная, отвратительная, полная жестоких мучений смерть ожидает ее, а она еще так молода, красива, желанна и счастлива.

Она знает, что сделает. Она завладеет Джеймсом. Он будет принадлежать только ей, ей одной и больше никому. Он будет с ней все то время, что ей осталось жить. Все должны понять ее. Она заслуживает этого перед смертью.

Джеймс. Десять тридцать утра

Джеймс свернул на аллею, ведущую к дому, и внезапно дурное предчувствие охватило его. На крыльце стояла Мэгги. Лицо ее было бледным и испуганным. Жанин обнимала ее за плечи. Джеймс сразу решил, что заболела Крессида - как всегда, расстройство желудка и сопутствующая мигрень, - и быстро соображал, какое лекарство лучше ей дать, чтобы быстрее поставить на ноги.

На улицу выбежала Гарриет с таким же бледным, как у матери, лицом. Он опустил стекло и спросил, что происходит.

- Крессида! - ответила она дрожащим от волнения голосом. - Она исчезла!

- Исчезла? - удивился Джеймс, вылезая из машины. Он переводил взгляд с одной женщины на другую, чувствуя, как глупо звучит его вопрос. - Что ты хочешь этим сказать? Как она могла исчезнуть?

- Папочка, она действительно исчезла. Она уже отсутствует целую вечность… ну, скажем, несколько часов. Ее машины тоже нет.

Джеймс сразу вообразил себе перевернутую и разбитую машину, и его прошиб холодный пот. Чтобы не упасть, он схватился за крыло машины. Лицо Гарриет плыло перед глазами, уши заложило, и он едва слышал самого себя, спрашивающего, сколько времени прошло? Три часа? Не может быть, чтобы ее не было так долго. Когда он уезжал, она была дома. Во сколько это было? Кажется, в семь.

- Откуда ты знаешь, что она была дома? - поинтересовалась Гарриет. - Ты что, видел ее?

- Нет, но дверь ее комнаты была закрыта, и все было тихо.

- Где ты был все это время? - спросила Мэгги, подходя к машине. - Где тебя черти носили?

- Я, как всегда по утрам, бегал, - ответил Джеймс, стараясь сохранить спокойствие. - Потом вспомнил, что у меня нет мелких денег, чтобы давать чаевые, и решил проехаться к разменному автомату в Вудстоке. Кстати, Гарриет, а где ты сама была в семь часов утра? Почему ты сразу не подняла тревогу, а ждала целых три часа?

- Папочка, я искала ее, - терпеливо, как ребенку, начала объяснять Гарриет, хотя ее глаза были сердитыми. - Мне не хотелось раньше времени поднимать шум. Я была уверена, что она вот-вот вернется. За это время я обошла все места, где она может быть. Мы уже всех обзвонили…

- Кого всех?

- Мама звонила Бомонам, а я пыталась дозвониться до Манго, но его не было в гостинице. Звонила я и Тео, но его номер постоянно занят.

- А вы звонили Бергинам? Поставили в известность Оливера?

- Нет, им мы не звонили, - ответила Гарриет.

- Но почему, скажи на милость?

«Успокойся, Джеймс, ты срываешься на крик и только подливаешь масла в огонь», - приказал он себе. Усилием воли он заставил себя понизить голос, хотя это было неимоверно трудно: нервы были напряжены, внутри все дрожало от волнения.

- Если она действительно исчезла, - сказал он, - то кому, как не Оливеру, знать, что случилось. Возможно, она в гостинице вместе с ним.

- Ее там нет, - вмешалась Мэгги. - Что за чушь ты несешь?

- Но почему? Почему она не может быть с ним? Это так естественно.

- Джеймс, пораскинь мозгами, - сказала Мэгги, - разве ты не помнишь, что они вчера распрощались и должны встретиться только в церкви. По-моему, глупо говорить…

- Ради Бога, - взмолилась Гарриет, - перестаньте ссориться. Папочка, ты можешь сам позвонить им, если считаешь нужным. Мы как-то на это не решились.

- Давайте я им позвоню, - предложила Жанин. - И постараюсь осторожно все выведать. Джеми, я могу пройти к тебе в кабинет?

- Конечно. Спасибо тебе, Жанин.

Жанин направилась к дому, а они тупо смотрели ей вслед в слепой надежде, что только она сможет найти ключ к тайне исчезновения Крессиды.

- Что мы стоим на улице, идемте в дом, - нарушил молчание Джеймс. - Он стал понемногу успокаиваться, и к нему вернулась способность трезво мыслить. - Вы звонили ей на квартиру?

- Звоним непрерывно, но никто не отвечает.

- А вы… думаю, что вы не… Может, нам стоит позвонить в полицию?

Мэгги, взявшаяся уже за ручку двери, резко обернулась.

- Конечно же, мы не звонили в полицию, - сказала она. - Зачем нам туда звонить?

- Но возможно… возможно, что Крессида… вдруг это несчастный случай?

- Какой еще несчастный случай? Что ты городишь? Зачем впутывать сюда полицию? Гарриет, приготовь, пожалуйста, чай. Мне так… мне так…

Лицо Мэгги внезапно сделалось землистого цвета, глаза, полные страха, расширились. Неверной походкой она направилась на кухню и, если бы не Джеймс, вовремя ее подхвативший, упала бы без чувств. Он посадил ее на стул и взял за руки. Он с отвращением заметил, что она сильно вспотела, хотя руки оставались холодными как лед.

- Дорогая, завари скорее чай, - сказал он Гарриет, - и положи туда побольше сахара.

Он положил голову Мэгги к себе на колени и увидел, что ее волосы слиплись на затылке, а на спине велюрового костюма расплылось большое мокрое пятно. «Какого черта она тепло оделась в такой жаркий день, как сегодня?» - задался он вопросом, хотя хорошо знал на него ответ: за плотной одеждой она скрывала свою ожиревшую фигуру, которой так стеснялась, и, однако, ничего не делала, чтобы хоть немного сбросить вес.