Дикий - Марина Кистяева

Он замолчал, остановив взгляд своих демонических глаз на лице девушки.

И та поняла, что от неё требуется.

– И какая же разница между вами? Между моим отцом и оборотнем, что использовав ментальные возможности, изначально лишил меня права выбора?

Валгар усмехнулся. Да, он не ошибся, девочка с норовом. Тем интереснее. Её страх, что сочился вместе с её природным, сводящим с ума запахом, нравился ему через раз. Как хищника, испуг жертвы его заводил. Как мужчину, особо не интересовал, лишь изредка напрягал.

– Разница между нами заключается в том, что я играю открыто. Называю вещи своими именами. Озвучиваю, что и как дальше будет происходить. Я не буду тебя заточать под семью замками и приходить лишь по ночам, трахая до одурения, – при мысли, как именно он будет её трахать, член налился кровью. – Я обеспечу тебе более чем комфортную жизнь. Выведу тебя в свет. Признаю своей парой, – и снова пауза. – Давай, задавай следующий вопрос, девочка.

Всё-таки играет…

– Взамен Вы будете ждать от меня лишь одно. Что я буду послушной, безропотной подстилкой, раздвигающей ноги по первому требованию?

Вопрос был задан в искаженной форме, что Ярославу не понравилось.

Он не успел ответить.

Прозвучал ещё один.

– А что будет, когда я рожу ребенка? Вышвырнете меня вон? Снова отправите в горы? Если уж Вы, Валгар, так кичитесь свей откровенностью, давайте, просветите меня и дальше.

Она не успела и глазом моргнуть. Он был быстр.

Очень быстр.

Мгновение – и угрожающе навис над ней, расставив руки по сторонам от её тела. Закрыв своим телом весь окружающий мир.

– Девочка, – это обращение всё сильнее нервировало её. А то, что Ярослав оказался в непозволительной близости, и вовсе грозило разрушить последние барьеры её самообладания. – Вот зачем ты всё искажаешь? Подначиваешь себя? Накручиваешь? С какой целью? Вывести меня из себя? И что тогда будет с тобой?

Он сыпал вопросами, словно ударами. Милана сидела, боясь пошевелиться, чувствуя, как с каждым словом в её душе поднимается ярая волна протеста.

– Хуже, чем сейчас – ничего не будет, – выпалила она и толкнула Валгара в грудь.

Проще было совладать с многовековым дубом, чем с ним.

– Всё не так плохо, как тебе кажется.

Его лицо находилось слишком близко. Она невольно отметила, какие длинные у него ресницы, больше подошедшие девушки. Лицо – волевое. Глаза – сейчас смотрящее на неё с большой долей жестокости.

– Неужели? Скажите, Валгар, а за Вас часто принимали решения? Вас оставляли без выбора?

Что-то нехорошее мелькнуло в его глазах.

– Девочка, не перегибай палку!

А вот и угроза.

Рычащие нотки, послужившие детонатором.

Только угроз Милане и не хватало!

Она стиснула зубы и прошипела:

– Я Вам не девочка! И не смейте меня так больше называть!

Его дыхание обжигало щеки, сбивало с мысли.

Но она собиралась идти до конца.

– Не советую повышать на меня голос…

– Да знаете куда Вы можете идти с Вашими советами! – вспылила Милана и, чувствуя, как ей не хватает воздуха, пространства, снова толкнула его в грудь.

И снова.

Если первые толчки больше напоминали назойливые укусы мух, то с каждым разом они становились сильнее. Но от их воздействия страдала лишь одна Милана. Валгар никак не реагировал на них, даже не пошевелился. Лишь губы предупреждающе сжал.

Милана находилась в таком состоянии, что в какой-то момент перестала что-либо понимать. Если раньше в её жизни существовало два цвета – черный и белый, то сейчас всё окрасилось в черный. Беспросветность. Безнадежность.

Валгар зарычал, посылая импульс волчице.

Блок.

Снова импульс.

И снова блок.

Он впервые не мог воздействовать на кого-либо! Даже берсерки порой мерялись силой.

А тут девчонка.

Злость, смешанная с недоумением и восхищением захлестнула Ярослава. Не обращая внимание на зарождающую истерику Меняющей, порывисто втянул её запах и едва не застонал вслух от удовольствия.

Бесподобна.

Его.

– Прекрати.

Он даже не повысил голос. Привыкший, что все беспрекословно слушаются, Яр не мог и мысли допустить, что когда-то его не послушает девчонка.

Не тут-то было. В Милу, словно бес вселился. Весь негатив, вся ярость, что она подавляла годами, выплеснулись в один порыв, гасить который она не собиралась. Продолжала отталкивать Дикого, не замечая, как темнеет янтарь его глаз, становясь едва ли ни черным.

– Отпустите меня! – прошипела в ответ Милана и снова ударила мужчину, на этот раз по плечу.

– У тебя истерика.

– Да! Истерика! – Милана не стала отрицать. – И поэтому я хочу, чтобы все оставили меня в покое! Понятно? Неужели я так много прошу?! Просто покоя! Тишины! И чтобы, черт побери, меня никто не использовал! Ай!..

Яр действовал быстро. Милана даже не успела ничего понять, и тем более, предпринять.

Он оказался перед ней на коленях. Один рывок и послышался треск рвущейся ткани. Юбка оказалась бесповоротно испорчена. Следующий рывок и колени девушки разведены в стороны. Более того, закинуты на подлокотники.

Милана оказалась полностью раскрыта для жадного едва ли не сумасшедшего взгляда Дикого. Её плоть прикрывали лишь трусики. Глаза девушки округлились до невероятного размера, дыхание в груди перехватило – ни вздохнуть, ни выдохнуть. Если минуту назад она думала, её жизнь окончательно рухнула, и не может быть ничего хуже, сейчас осознала – может.

Ни возразить, ни воспротивиться не успела.

Словно снова оказавшись под гипнозом, она видела, как Валгар поднимает руку. Как направляет её к ней между ног. Как дотрагивается до тонкой ткани, служившей последней преградой.

– Не смейте, – прохрипела Милана и, очнувшись от короткого замешательства, попыталась скинуть ноги с подлокотников.

– Меняющая, ты слишком часто мне говоришь «не смей». Плохая привычка.

Несколько движений, и её ноги снова вернули на место. Кровь прильнула к щекам Милы. Девушка понимала, что ей необходимо сопротивляться дальше, но натолкнувшись на предостерегающий взгляд Ярослава, в котором бушевали неконтролируемые стихии, притихла. Как зачарованная, смотрела на темноволосую голову, склоненную набок.

Его надо остановить… надо остановить… остановить…

Слова протеста застряли в горле. Вытолкать их из себя не было сил. Милана, точно знала, никакого ментального воздействия на неё не происходит, голова и мысли оставались трезвыми, туман отсутствовал. Лишь сердце билось, как сумасшедшее, готовое выпрыгнуть из груди в любую секунду. Адреналин в крови зашкаливал.