Негласные войны. История специальных служб 1919-1945. Книга вторая. Война. Том первый - Игорь Иосифович Ландер

разведок Норвегии (РМО) возглавляли Эрнул Даль и Ханс Педер, а с июня 1944 года начала работу и контрразведка, отвечавшая за безопасность движения Сопротивления. Основная информация поступала от так называемой “германской группы” (“XU Pan”), дислоцировавшейся в Халдене, недалеко от шведской границы. Ее руководитель Гарри Бьорнебек имел агентуру в норвежском издательстве “Гейдельберг — Гутенберг”, получавшем заказы на публикацию различного рода изданий для располагавшихся в стране частей вермахта и кригсмарине. Хотя наиболее секретная литература печаталась все же не в Норвегии, а в Германии, она хранилась на складах издательства, благодаря чему разведчики Сопротивления получили доступ к ней.

Весьма активно действовали в Швеции ее другие ближайшие соседи — финны. Благодаря связывавшим две страны многолетним тесным отношениям, они пользовались своего рода режимом наибольшего благоприятствования и постоянно обменивались информацией, особенно касавшейся СССР. Совершенно своеобразная ситуация сложилась вследствие этого в сентябре 1944 года, когда после подписания перемирия между Советским Союзом и Финляндией ее разведывательная служба во главе с полковником Аладаром Паасоненом перебазировалась в Швецию. В рамках этого плана (операция “Стелла Поларис”) в последней декаде сентября 1944 года из Хельсинки на четырех судах прибыли 750 разведчиков, генштабистов и членов их семей. Среди беженцев оказались радиоразведчики с 700 ящиками груза. Они оптимистично планировали повторить чешский опыт 1938 года и продолжать свою работу на новом месте, но стокгольмское правительство решило иначе. Некоторых прибывших возвратили обратно, другим пришлось бежать. В частности, Паасонен и Халамаа некоторое время работали на французов, а вскоре укрылись соответственно в Португалии и Испании. Руководитель группы криптоаналитиков Эркки Пале провел 20 месяцев в шведской тюрьме, после чего был выслан обратно на родину. В целом результаты операции “Стелла Поларис” оказались для финских военных крайне разочаровывающими, однако имелось одно исключение. 15 радиоразведчиков были приняты на работу в ФРА, руководитель которого Торгил Торен договорился с ними о приобретении за 252875 шведских крон семи ящиков шифровальных материалов и оборудования. Такую же, хотя и более выгодную сделку Паасонен сумел заключить с японским резидентом Онодера, выплатившим за покупку 300 тысяч крон. Имеются также данные об аналогичных сделках с французами. В ноябре 1944 года финны предложили работнику резидентуры ОСС в Стокгольме, этническому финну из Чикаго Вил-хо Тикандеру купить дешифровальные материалы по советским шифрам. При активном участии руководителя отделения специальной разведки (СИ) резидентуры Кэлвина Гувера американцы приобрели 1500 страниц документов, но о сделке узнал государственный секретарь Соединенных Штатов Стеттиниус и доложил о ней президенту, а тот распорядился безвозмездно передать все материалы в Москве генерал-лейтенанту Фитину через руководителя военной миссии США генерала Джона Дина Директор ОСС имел на этот счет свое мнение и попытался использовать ситуацию для давно реализации своего давно вынашивавшегося намерения как-то поучаствовать в криптоаналитических операциях. Он затормозил процесс передачи, но Стеттиниус держал его на контроле и пожаловался Рузвельту на самоуправство разведчиков. 11 декабря 1944 года Донован попытался опротестовать решение дипломатов и приостановил передачу спорных материалов, однако безрезультатно. 15 февраля 1945 года полученные из Стокгольма финские документы были вручены послу СССР в Вашингтоне А. А. Громыко. Любопытно, что Рузвельт руководствовался при этом отнюдь не абстрактными союзническими соображениями. Руководитель Соединенных Штатов высоко ценил советскую разведку и был уверен, что она неизбежно узнает о произошедшей сделке, поэтому во избежание неловкой ситуации предпочел совершить красивый жест доброй воли.

ОСС открыло резидентуру в Стокгольме осенью 1942 года, хотя, как и везде в Европе, до 1943 года англичане практически не позволяли ей работать. Руководителем точки являлся Брюс Хупер, секцию специальных операций (СО) возглавлял адвокат из Чикаго Вилхо Тикандер. Как обычно, американцы попытались воздействовать на экономический аспект ведения войны и с помощью профсоюза транспортных рабочих организовали забастовку персонала заводов фирмы СКФ с протестом против поставок шарикоподшипников в рейх. Однако эта первая акция стокгольмской точки стала и последней подобной операцией, поскольку посол США Хершель Джонсон предупредил сотрудников ОСС о том, что аналогичные действия чреваты высылкой из страны. Резидентура не имела секции специальной разведки (СИ), ведение агентурной разведки осуществлялось из Вашингтона скандинавской подсекцией СИ ОСС во главе с Кэлвином Гувером. Основным объектом стокгольмской точки были германские войска в Норвегии, проводились также радиоразведка и агентурные операции против СССР.

В декабре 1943 года резидентура ОСС завербовала сотрудника транспортного отделе завода СКФ в Гетеборге, до самого ареста в мае 1944 года снабжавшего ее исчерпывающей информацией не только об объемах поставок, но и о серийных номерах изделий. Используя эти данные, Соединенные Штаты по дипломатическим каналам смогли вынудить шведское правительство отказаться от заключения перспективных контрактов с Германией и ограничиться выполнением своих обязательств по действующим договорам. Косвенным результатом этой операции явилось получение сведений о финансовых потоках из Третьего рейха в Швецию, переданных исполнителям операции “Сэйфхэвен” по предотвращению “отмывки” финансовых средств Третьего рейха. К апрелю 1945 года офицеры линии “Mi-coz’’ ОСС, использовавшие источники секции СИ, сумели зафиксировать конвертацию золота и валюты на сумму 100 миллионов шведских крон (приблизительно 25 миллионов долларов США) в немецкие товары, в основном в продукцию химической промышленности, лекарства и текстиль, доставленные в Швецию и размещенные там на складах. С августа 1944 года сотрудники германской миссии в Стокгольме от имени Рейхсбанка распродавали похищенные из государственного банка Голландии алмазы, что также не ускользнуло от внимания американцев. В послевоенный период эти данные операции “Сэйфхэвен” послужили основой для официального протеста, заявленного Вашингтоном государственному банку Швеции (“Риксбанк”) по поводу его торговли с нацистской Германией. Кроме того, принадлежащий известному семейству Валленбергов “Стокгольме Энскильда Банк” был уличен в получении от Рейхсбанка свыше 4,5 миллионов долларов в период с мая 1940 по июнь 1941 года, а также в деятельности от имени германского правительства в качестве агента по скупке немецких ценных бумаг в Нью-Йорке. Однако прочные, хотя так до конца и не выясненные связи дома Валленбергов с разведывательными службами союзников оказались сильнее, и никакие санкций в отношении “Стокгольме Энскильда Банк” не последовали.

Великобритания также постепенно усиливала свое присутствие в Швеции. По мере приближения окончания войны, когда стало ясно, что немцы проиграют ее в любом случае, отношение Стокгольма к государствам-участникам антигитлеровской коалиции стало меняться к лучшему. Первым делом это сказалось на изменении внешнеторговой политики государства. Уже к сентябрю 1943 года объем экспорта железной руды в Германию стал уменьшаться, а затем был введен запрет на поставки рейху ферросплавов, за исключением ферросилиция, вывоз которого был значительно ограничен. Уже не боявшиеся оккупации шведы заняли более жесткую позицию в отношении возврата немцами задолженностей и весьма осложнили этим финансовое состояние рейха, испытывавшего