Чародей звездолета «Агуди» - Юрий Никитин

– В России семь процентов населения имеет высшееобразование. В Китае установка на то, чтобы уже в нынешнем поколении было сорокпять процентов с высшим.

Забайкалец не выдержал:

– В Китае? С его населением? Брехня!

– Почему? – удивился Гусько. – В развитыхстранах этот процент равняется восьмидесяти.

Забайкалец осел, шея покрылась багровыми пятнами, тяжелозадышал, лицо постарело.

– Жить надо там, чтобы не было мучительно больно здесь…Понимаете, Терен Маркович, не ту страну назвали Гондурасом! Я сам виделобъявление на входе в Макдоналдс: «Специальные 50% скидки для русских: Выпокупаете два гамбургера по цене четырех – и еще два получаете бесплатно!»

Новодворский жирно хохотал, розовые щеки колыхались, какстудень.

– Что вы хотите, – проговорил он, хрипя ибулькая, – русский человек не может рассуждать здраво и трезво…одновременно. Потому эти объявления для него в самый раз!

– Русскому человеку, – сказал Башметльстиво, – одной бутылки мало, две много, а три в самый раз. Говорят, чтолюбить водку, халяву, революции и быть дураком – еще недостаточно, чтобы бытьрусским, но я этого не понимаю… Почему недостаточно?

– В России много непонятного, – сообщилШандырин. – Говорят же, что умом Россию не понять. Разве что задним. Вотеще Россия – мировой лидер по числу непонятных праздников. Но это толькоевропейцам да трезвым людям они непонятны. А по числу трезвых Россия в лидерывыходить пока не собирается.

– Российская история развивается не по спирали, –вставил Гусько, – а по штопору. Стакан, наполовину заполненный водкой,оптимисты считают полуполным, пессимисты – полупустым, а русские… ха-ха-ха…почти пустым…

Сигуранцев наблюдал за ними исподлобья, лицо как высечено изгранита, только в глазах вспыхивают огоньки. Что-то из шуточек нравится, дажевижу – какие, что-то коробит, он хоть и демократ, но без ненависти демократов кРоссии, без их стенаний, что с их умом и талантами угораздило родиться вРоссии, а не баронами в Англии или сынками миллиардеров в Юсе.

– Русские долго запрягают, – сказал он снепонятной интонацией, помедлил и закончил неожиданно: – а потом на них быстроездят! Но эти ездуны забыли, что нация, которая ест макароны с хлебом, –непобедима!

И снова непонятно, то ли насмехается над русскими, то лигордится.

В комнату скользнула некая тень, это помощник Карашахина,начальник канцелярии ухитрился подобрать себе людей, еще более неприметных, чемон сам. Карашахин, не отрывая от меня взгляда, приподнял руку, помощник ловковложил в щель между пальцами патрона нечто блестящее, лазерный диск новогопоколения, размером чуть больше пятака, тут же испарился, как капля пота вгорячем воздухе.

– Господин президент, – сказал Карашахинбесцветно, но в голосе настойчивость, – по моей просьбе техник подготовилдве записи… короткие, необременительные, как раз для такого отдыха…

Тон не понравился, но я видел повернутые в нашу сторонуголовы, прислушиваются, гады, на них и рассчитана реплика Карашахина, махнулрукой:

– Ну и что?

– Позвольте мне показать две записи?

Я улыбнулся:

– Вам? Да смотрите сколько влезет. Только не здесь, яработаю.

Он чуть смутился или сделал вид, что смутился.

– Простите, господин президент, я не часто выступаюперед народом, чтобы так тщательно следить за словами. Я имею в виду, показатьвам.

Чувствуя маленькую победу, как мало человеку, дажепрезиденту надо, чтобы ощутить превосходство, я благосклонно кивнул, чувствуя,как дурное настроение рассеивается.

– Что у вас? Опять порнуха?

– Сами оцените, господин президент, – ответил онуклончиво. – Каждый видит в меру своей… гм… Главное, обратите ваше высокоевнимание на цифры. Уж они-то не врут, можете сто раз перепроверить по другимканалам. А выводы делайте сами.

Я буркнул:

– Я и так их сам делаю. Или намекаете, что мне ЦРУплатит? Давайте ваши цифры.

Карашахин вставил диск, некоторое время усиленные фаерволыпроверяли на червей, троянов, полиморфов и прочую дрянь, мы терпеливо ждали, упрезидентской системы и должна быть самая мощная защита, наконец на главноммониторе появились переселяющиеся на старых грузовиках худые оборванные люди,больше похожие на бродячее племя цыган. Поднималась пыль за стадом таких жехудых изможденных коров, что своим ходом двигаются из далекого Узбекистана. Вкузовах грузовиков с хлюпающими деревянными бортами тесно сидят, кутаясь всерые, покрытые пылью платки, женщины и дети.

– На дворе еще Советская власть, –прокомментировал Карашахин, – но уже рухнула Берлинская стена, немецкийлетчик Матиас Руст перелетел границу, которая, оказывается, вовсе неохранялась, и посадил самолет прямо на Красной площади. Кобызы снялись сголодных мест в Узбекистане и двинулись на просторы России. К счастью,предпочли поселиться компактной группой, так хоть сосчитать их можно!..Переселилось их около тридцати тысяч человек…

Я сказал нетерпеливо:

– Капля в море. На Рязанщине семь миллионов русских,украинцев, белорусов… Что еще?

Он кивнул, не спорил, сказал вкрадчиво:

– Господин президент, но сейчас их около трехсот тысяч.

Я вскинул брови:

– Ого! К ним переселились еще?

– Нет, господин президент. Размножились на месте. Это уместных рязанцев по одному ребенку на семью, из-за чего Рязанщина и вымирает, ау этих – по семь-двенадцать!

Я подумал, подвигал кожей на лбу, так создается приток кровик лобным долям мозга, спросил тупенько:

– Ну и что?

– Господин президент, – сказал Карашахинпроникновенно, – это же кобызы!

– Ну и что? – спросил я снова. Добавил: – ГосподинКарашахин, вы никак националист?.. А то и русский шовинист вовсе?

Это уже дежурная шуточка, демократы с этим навешиванием накаждого с ними несогласного ярлыков типа «националист», «русский шовинист»,«русский фашист» настолько достали всех и превратились в посмешище, что уже всеназывают друг друга так, прикалываясь, отшатываясь в притворном ужасе, а утинейджеров вошло в моду ссылаться на фашизм по любому поводу: не пойду с тобойпить пиво, ты ж фашыст, или же – пойду с тобой пить, мы ж гады, фашысты!

– Ах, господин президент, – ответил Карашахинпроникновенно, – это значит, что с этого года начинается размножениепоколения, родившегося здесь. И при этих темпах триста тысяч превратятся в тримиллиона уже за жизнь одного поколения. А три миллиона – это… это Эстония иЛатвия, вместе взятые!