Лучше мне умереть - Рекс Тодхантер Стаут

– Не слишком долго. Скука смертная, а мой муж устал. Мы вернулись домой около одиннадцати и легли спать. Мы спим в одной комнате.

Вулф собрался было состроить гримасу, но вовремя опомнился. Идея спать с кем-нибудь в одной комнате – будь то мужчина или женщина – приводила его в ужас.

– Значит, после той короткой беседы с мистером Кимсом вы его больше не видели? – спросил Вулф.

– Нет. С какой стати?

– Мистер Ирвин, вы еще раз видели Кимса?

– Нет, не видел.

– У вас есть что добавить к показаниям вашей жены о встрече с Кимсом?

– Нет. Пожалуй, это все. Впрочем, я могу добавить, что наша горничная постоянно живет с нами, и в ту ночь она ночевала в нашей квартире.

– Благодарю. Вы мне очень помогли. Я включу эту информацию в свой отчет для полиции. – Вулф снова занялся женой Ирвина. – Один крошечный момент, миссис Ирвин. Если вы в тот день еще раньше решили, что не сможете пойти в театр, возможно, вы сказали об этом какому-нибудь приятелю по телефону и, возможно, также сказали, например в шутку, что предложили мужу пригласить вместо себя миссис Моллой. Итак, нечто такое имело место?

Она решительно покачала головой:

– Нет, такого не могло быть, потому что я решила не ходить в театр уже после того, как мой муж вернулся с работы домой.

– Значит, приступ мигрени случился внезапно?

– Я не знаю, что вы понимаете под этим вашим «внезапно». Я пролежала с головной болью бóльшую часть дня и даже приняла «имигран» в надежде, что боль пройдет. Но в конце концов мне пришлось отказаться от идеи куда-то идти.

– А у вас часто бывают мигрени?

– Какое отношение это имеет к делу, черт побери?! – рассвирепел Ирвин.

– Быть может, и никакого, – согласился Вулф. – Мистер Ирвин, я ловлю рыбку в мутной воде и забрасываю невод наугад.

– По-моему, – не выдержал Аркофф, – вы ловите рыбку в стоячей воде. Миссис Моллой пригласили совершенно спонтанно. Если Питер Хейс не убивал Моллоя, следовательно, это сделал кто-то другой, который наверняка знал Моллоя. Он мог позвонить Моллою и предложить встретиться, чтобы поговорить с глазу на глаз, а Моллой, в свою очередь, мог пригласить его к себе домой, так как миссис Моллой ушла в театр. Очень правдоподобный сценарий.

– Да, – согласился Вулф. – Вполне правдоподобный. Приглашение миссис Моллой лишь один из аспектов, требующих расследования, и поэтому нужно побыстрее с этим покончить. Но не сейчас. Сейчас самое главное – ответить на два вопроса: кто убил Джонни Кимса и почему?

– Какой-нибудь чертов придурок! Любитель полихачить, который смылся.

– Очень может быть, но я в это не верю. Я должен узнать все прямо сейчас. Полиция этим непременно займется, поэтому, если даже вы все совершенно невиновны, вам не удастся избежать определенного давления. И теперь я хочу получить более полную информацию о вечере третьего января и о том, что произошло в театре. Я понимаю… Да, Арчи?

– Пока мы еще не закрыли тему прошлого вечера, мне бы хотелось задать всем один вопрос.

– Задавай.

Я наклонился вперед, чтобы видеть лица всех пятерых посетителей:

– Насчет Джонни Кимса. Он спрашивал кого-нибудь из вас о Билле Лессере?

Похоже, они никогда раньше не слышали этого имени. Конечно, нельзя судить по первой реакции людей на неожиданный вопрос, поскольку некоторые умеют отменно владеть собой, но, если эта фамилия хотя бы одному из них что-нибудь говорила, они справились на редкость хорошо. Более того, теперь они хотели знать, кто такой Билл Лессер. Вулф, естественно, тоже хотел это знать, но промолчал. Тогда я сказал, что у меня пока все, и Вулф продолжил:

– Насколько мне известно, миссис Моллой и миссис Аркофф заняли места еще до того, как подняли занавес, а мистер Аркофф и мистер Ирвин присоединились к дамам час спустя, объяснив, что сидели в баре через дорогу. Все верно, мистер Аркофф?

Аркоффа вопрос явно не взволновал, впрочем, как и Ирвина, поскольку оба придерживались той позиции, что их действия вечером третьего января могли иметь отношение к делу лишь в том случае, если бы они находились под подозрением в убийстве Моллоя с заранее продуманной подставой для Питера Хейса, а это было полным абсурдом. Позиция Вулфа состояла в том, что полиция непременно поинтересуется у него, спрашивал ли он их о вечере третьего января, и если он ответит, что спрашивал, но они заартачились, то полиция естественно захочет узнать почему.

Рита велела мужу перестать упираться и поскорее покончить со всем этим, но только испортила дело, и в результате ей даже пришлось поднять на него голос:

– Что здесь такого для тебя щекотливого?! Неужели так трудно признаться, что ты просто сидел и накачивался алкоголем?

Он наградил жену злобным взглядом, после чего не менее злобно посмотрел на Вулфа:

– Мы с женой встретились с миссис Моллой в фойе театра в половине девятого. Дамы прошли в зал. Я остался ждать в фойе Ирвина. Он пришел буквально через несколько минут и сказал, что ему нужно срочно промочить горло, да и вообще он не самый большой поклонник пьес о Жанне д’Арк. Мы перешли через дорогу и пропустили по паре стаканчиков, а когда вернулись в театр и сели на место, первый акт практически закончился.

– Мистер Ирвин, вы можете это подтвердить?

– Могу.

Вулф всплеснул руками:

– Ну вот, а вы боялись, господа! И стоило так переживать? И даже насчет новой, но вполне убедительной подробности, что мистер Ирвин не жалует пьесы о Жанне д’Арк – этой фанатичной деревенской девчонке. Чтобы продемонстрировать вам, насколько далеко может зайти расследование, причем иногда и заходит, то должен заметить, что десяток специально обученных людей может получить задание обойти всех друзей и знакомых мистера Ирвина исключительно для выяснения того, доводилось ли им слышать, как он выражал вслух свое отношение к пьесам о Жанне д’Арк. Впрочем, сомневаюсь, что полиция может дойти до таких крайностей. Еще вопросы имеются?

Вопросов больше не имелось. Рита Аркофф встала с кресла и подошла к Сельме, к ним присоединилась Фанни Ирвин. Мужчины последовали примеру жен и, немного потолкавшись вокруг красного кожаного кресла, направились в прихожую, я – за ними. Они надели пальто и остались стоять. Наконец к ним подошли жены, и я открыл входную дверь. Уходя, Рита сообщила, что пригласила Сельму перекусить вместе с ними, но та ответила, что у нее нет настроения.

– И ничего удивительного! – с чувством воскликнула Рита, пока я закрывал за ними дверь.

Когда я вернулся в кабинет, у Сельмы явно уже ни на что не было настроения: она понуро сидела, печально опустив голову и закрыв глаза. А Вулф тем временем что-то вещал, уговаривая ее остаться на обед и переночевать у него в доме под надуманным предлогом, что она должна быть под рукой на случай возникновения срочных вопросов. Паркер успел сообщить ей, что все формальности для суда могут быть закончены уже утром и в таком случае в полдень мы сможем получить доступ к сейфовой ячейке. Но для этого нам понадобится миссис Моллой, но Вулф не верил, что женщина способна появиться в нужное время в нужном месте. В связи с чем он рассказал ей, какая у нас замечательная Южная комната, с хорошей кроватью и первыми солнечными лучами за окнами. Но номер не прошел. Сельма не согласилась даже на обед. Она встала с места, и я прошел с ней в прихожую.