(с)дала на «отлично» - Олли Ро
Шрифт:
Интервал:
Твердые уверенные губы, нежный настойчивый язык, ловкие пальцы, оттягивающие чувствительную кожицу… ВНИЗ… ВНИЗ… ВНИЗ… бесконечной каруселью, горячее дыхание вперемежку с прохладным дуновением, откровенные смелые жадные ласки и возмутительно пошлые хлюпающие, чавкающие и чмокающие звуки…
Это был оргазм длинною в вечность с громким именем на губах.
Марк!
МАРК!
МАААРК! О БОЖЕ, МАРК!
Обессиленную и растерянную меня Горский осторожно снял со стола и усадил на свое кресло. Мои ноги дрожали, а руки вцепились в подлокотники. Откинув голову на спинку, я блаженно закрыла глаза.
— Я сейчас пять минут отдохну, и мы обязательно продолжим, профессор, — промурлыкала я.
Однако, Марк ничего не ответил, а лишь спокойными выверенными движениями поправил мой лифчик и начал застегивать пуговицы на платье.
Я открыла глаза, не веря в происходящее.
— Марк, а что происходит?
Но мужчина уже присел на корточки и надевает на мою левую ногу замшевый сапог. Тоже самое проделывает с правым и только потом смотрит на меня.
Что-то не так.
Марк как будто зол.
Сосредоточенно и молча профессор собрал со стола билеты, рассыпавшиеся из подставки ручки, выбросил в урну чистые белоснежные, но неисправимо смятые мною в порыве страсти листы, поднял с пола зачетную книжку.
Я наблюдала за ним молча, и также сосредоточенно и не понимала.
ЧТО ПРОИСХОДИТ?
Хотя вру, одно я понимала совершенно ясно и точно — никакого продолжения не будет. И, судя по лицу Марка, вообще и никогда.
Профессор сел на стул напротив меня, и разделяющий нас стол словно подвел черту и в наших отношениях.
Марк открыл зачетку. Заполнил дату. Идеально ровным почерком в графе дисциплина вывел «Макроэкономика», спустя еще пару секунд страницу украсили надпись «отлично» и витиеватая подпись Горского.
Именно в этот момент я почувствовала себя невыносимо грязной. А еще униженной и оскорбленной.
Будто и правда раздвигала ноги перед профессором ради оценки по макроэкономике.
Сдала на «отлично».
ОТЛИЧНО ДАЛА!
— Вы свободны, мисс Беккер. — сухо сказал профессор, не глядя мне в глаза, подкинул в мою сторону зачетку, как обычно бросают бродячим собакам кусок недоеденного бутерброда — издалека и с большим размахом, чтобы жалкая псина поела, но при этом не приближалась. Затем отошел к окну и уставился в далекие огни города, едва рассеивающие густой мрак ранней зимней ночи.
— А что, собственно, не так, Марк Робертович? Вы вдруг вспомнили о чести и долге перед беременной подружкой? Или кем она там Вам приходится? Невестой? Женой? Впрочем, не важно. Как-то раньше ее наличие Вам не мешало развлекаться ни с Анфисой, ни со мной. Так что теперь-то? Решили, что мисс Беккер не достойна великого члена профессора Горского?
— Знаешь, Вика… ты мне понравилась… действительно понравилась… Но сейчас ты мне напоминаешь одного человека. Он тоже идет напролом к своей цели. Не разбирая путей — по головам, по сердцам — все равно как, лишь бы добиться своего. Он что-то когда-то решил и зациклился. Прямо как ты. И ни один из вас не гнушается беспринципно и подло использовать других. Плевать вам на чужие жизни, чужие чувства и эмоции. Важны лишь вы и ваши желания. А на остальных — пусть хоть камни с неба валятся. Ты увидела во мне свободный член и решила, во что бы то ни стало, им воспользоваться. И теперь ездишь по мне на танке своих желаний, легко, играючи выворачиваешь наизнанку гусеничным траком мое нутро и давишь, давишь, давишь любые человеческие чувства, оставляя лишь голые животные инстинкты.
— О… о чем же конкретно идет речь? О каких таких чувствах, Марк Робертович, Вы мне тут толкуете? И что конкретно в Вашем поведении должно было навести меня на мысль об их существовании? Может, Ваш приключенческий минет с Анфисой Дуровой? Или трогательные объятия с прекрасной немкой, орущей на всю университетскую площадь о том, что она наконец-то беременна?
— Вот мы подошли и к еще одной проблеме, Вика. Ты склонна делать скоропалительные выводы, это да, но беда в том, что другая правда, помимо твоей собственной, тебе не нужна. Тебе вполне хватает твоего собственного мнения. Увидела меня с Анфисой, что-то где-то услышала — вуаля, я уже жених на пороге ЗАГСА. Увидела меня с Гретхен, опять-таки услышала обрывки фраз — и у меня появился новый статус мужа и отца, хотя, казалось бы, случай с Дуровой должен был кое-чему научить.
— Так кто же тебе эта Гретхен?
— А это важно? По-моему, тебе абсолютно плевать. И на Анфису, и на то, кто такая Гретхен, да и на меня. Важна лишь ты и твое желание лишиться девственности. Поэтому ты здесь — стоишь без трусов в своем коротком платьице. И даже наличие предполагаемой жены и будущего ребенка на это никак не повлияли. Ты эгоистка Вика. А я для тебя всего лишь единственный доступный вариант. И всегда им был.
— Неправда!
— Была бы неправда, ты бы хоть раз пришла ко мне поговорить, а не сводила бы с ума своими безумными выходками…
Ошарашенная столь бурной тирадой Марка, я стояла словно громом пораженная, и действительно не знала, чем ему возразить. Потому что каждое слово профессора было вполне справедливым и мною заслуженным.
И я вдруг четко и совершенно ясно осознала, что теряю его. Или уже потеряла.
— Уходи, Вика. Бесчувственным резиновым членом я никогда не был и не собираюсь.
— Марк…
— Вы свободны, мисс Беккер.
Жестко. Твердо. Безапелляционно.
Горский оторвался от черноты окна и подошел к выходу. Повернул щеколду внутреннего замка, распахнул двери и впервые за долгое время посмотрел на меня.
Разочарование.
Вот, что я там увидела. И этот взгляд ударил больнее всех слов, сказанных ранее.
Молча кивнула. Сгребла со стола зачетку. Неуверенной, потерявшей твердость походкой направилась к выходу.
Остановившись напротив профессора, ощутила ставшие родными запах и тепло, но отстраненный, направленный сквозь меня, колючий, далекий и бесконечно чужой теперь взгляд, холодно транслировал лишь горечь, пустоту, равнодушие.
ЭТО КОНЕЦ — красным неоном вспыхнуло в моей голове.
Я потеряла Марка.
Безвозвратно?
Навсегда?
— Прости меня, Марк… — прохрипела, всматриваясь в потухший взгляд, но профессор ничего не ответил.
Да и что тут ответишь…
Навсегда…
— Прощай… — выдохнула, едва сдерживая слезы, но ответом мне вновь была лишь тишина.
Понимающе кивнула и вышла в темный пустой коридор, почувствовав невыносимый холод и одиночество.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!