Витязь в овечьей шкуре - Галина Куликова

— Точно! Менеджер по продажам! — радостновоскликнула Наташа и хлопнула себя по бокам.

— Вы все время мне врете, — заметилПокровский. — А значит — не доверяете. Ну и черт с вами, — неожиданнодобавил он, повернулся и двинулся прочь.

— Вы меня выгоняете? — Наташа выглянула в окно,просунув голову между листьями фиттонии и фуксии.

Подлый тип даже не обернулся! Она почесала макушку и поняла,что этот животрепещущий вопрос все-таки стоит выяснить прямо сейчас. Или онаостается, и тогда можно побыть здесь и поразбирать бумаги. Или ее увольняют, итогда надо идти звонить Ольге, чтобы выпросить у нее новую работу.

Путь к отступлению оказался свободен — библиотека былапуста. Неужели эти двое — Лина и Стае — видели ее? Нехорошо. Выбравшись наружу,она сразу же услышала голос Покровского, который успел обогнуть дом и войти вхолл.

— Что тебе, Гарик? — спрашивал он.

Наташа прошла по коридору и увидела, что Покровский вместесо своей дочерью и Линой стоит возле входной двери. Дверь открыта, и в проеметорчит садовник в своем отпадном комбинезончике.

— Вот, — сказал садовник и протянул рукой,упакованной в рукавицу, какой-то непонятный предмет. — Выкопал из-подсливы. Ужасно странная штука. Даже представить не могу, как она туда попала.

— А что это такое? — не утерпела и спросилаНаташа, подходя ближе.

Покровский вскинул на нее глаза, и она сразу заметила, какон побледнел.

— Майонезная банка, — охотно пояснил Гарик. —С завинчивающейся крышкой. А в банке — какая-то странная штука. Может быть,украшение?

— Я знаю, что это такое! — удивленно сказалаЛина. — Это заколка Алисы. Андрей, ты тем более должен был ее узнать. Ведьэто ты привез ее Алисе из Аргентины.

— Да-да, — растерянно сказал Покровский. —Действительно, я привез. Это ручная работа. — Он подумал и добавил:

— Аргентинская.

— Но как она попала в банку? — испуганно спросилаЛина. — А потом под сливу?

Марина закусила нижнюю губу и полными слез глазами гляделана отца. Вероятно, она решила, что заколка является какой-то уликой. Улику непросто так положили в банку и закопали в саду. «Может быть, в ту ночь этазаколка была на Алисе? — подумала Наташа. — И когда она выезжала издому, кто-нибудь ее заметил и запомнил? Глупости. Она сто раз могла ее снять ивыбросить в окно автомобиля. Потерять в конце концов. Никакая это не улика. НапрасноМарина так перепугалась».

Убийство, надо признать, выглядело странным, с какой стороныни посмотри. И место, и способ, и следы — все странное. За что убили Алису?Несмотря на то что Наташа не знала убитую, а всего лишь видела ее через щелку взанавесках, даже ей было здорово не по себе. Каково же сейчас тем, кто с нейтесно знаком?

— Ну все, я пойду, — махнул рукой Гарик, аПокровский сказал ему вслед:

— Спасибо, что не выбросил. Хотя, — пробормотал онуже тише, — совершенно непонятно, что с этим делать.

— Наверное, нужно отдать милиционерам, —предположила Лина.

— Полагаешь, убийца тут, у нас? — жалобно спросилаМарина.

— Вот милиционеры на вас насядут! — покачалаголовой Наташа. — А может, наоборот — вообще внимания не обратят. Янедавно имела дело с одним милиционером. Его фамилия Парамонов.

Я ему говорю, что готовится преступление, а он отвечает:«Глупости!» — и вешает трубку. Дурак, а не милиционер.

В это самое время в гостиной появился Вадим.

Несмотря на то что его слегка пошатывало, он не утратил ниграмма своей презентабельности.

— Андрей, — заявил он подходя и вскинулподбородок. — Нам надо поговорить.

— Давай не сегодня, — попросил тот, опуская внизруку с майонезной банкой. — Сегодня гости, веселье…

— Да мы на десять минут! — не уступил Вадим. —Перебросимся парой слов и все. — Он наклонил голову и шепотом добавил:

— Это важно.

— Ну хорошо. Пойдем ко мне в комнату, — предложилПокровский и обратился к женщинам:

— Может быть, вернетесь за стол? Генрих обещалпотрясающий десерт.

Про заколку он ничего не сказал, и Наташа тоже промолчала,хотя ее так и распирало выложить свои соображения. Самое главное: почемузаколку положили в майонезную банку? Если это улика и от нее хотели избавиться,надо было ее сломать или выбросить в пруд — иными словами, изничтожить так,чтобы никто не нашел даже следов.

Спрятать заколку в стеклянной банке можно было лишь с цельюхорошо ее сохранить. Что там? Отпечатки пальцев? Но кому они нужны —спрятанные?

И еще. Заколки не было на месте преступления. Значит, уликойслужить она не может. Зачем ее тогда прятали? Чушь какая-то.

Лина с Мариной, тихо переговариваясь, отправились задесертом, а Наташа пробормотала:

— Я сейчас, на минуточку.

Сказать по правде, ее просто распирало желание подслушатьразговор братьев. Интересно, что такое важное хочет сказать старший братмладшему? Лина между прочим поведала ей, что у Вадима и Андрея общий отец.Сводные братья воспитывались в разных семьях и познакомились, только будучистудентами. Зато с момента знакомства, что называется, — не разлей вода.

Просто подойти к двери комнаты Покровского и прижаться к нейухом не было никакой возможности: коридор отлично просматривался из холла.

«А что, если там окно не заперто? — подумалаНаташа. — В кабинете распахнуто настежь, и в столовой, и в кухне. В концеконцов, на улице лето, комаров нет, почему бы и не держать окна открытыми?»

Наташа выскользнула за дверь и стала красться вдоль фасада.Ее старания увенчались успехом — окно действительно оказалось открыто, и все,что происходило внутри, было отлично слышно. Садовник уже закончил трудовойдень и уехал, опасаться некого — окрест было пусто и тихо. Разговор, судя повсему, уже начался.

— Как все недальновидные люди, ты хочешь получитьденьги сразу, — спокойно сказал Андрей. — Это не правильно. Мы можемзаработать в десять, в сто раз больше, если пойдем до конца.

— Мы же не солдаты Кутузова! — возмущенно фыркнулВадим. — Зачем нам идти до конца?

Иметь возможность сорвать куш я не воспользоваться этим —преступление!

— Послушай, Вадим, мы сто раз уже все обсудили.

— Я чувствую себя дураком, сидящим на золоте иумирающим с голоду!

— Мне не кажется, что ты умираешь с голоду, —сердито ответил Андрей. — Ты только что купил себе новую машину.

— Не мелочись, Андрюшка, ты ведь понимаешь, что я имеюв виду, — Тебе случайно не заплатили за то, чтобы ты меня уговорил?