Убийства никого не красят - Сельма Эйчлер

Покончив с десертом, я предложила зайти куда-нибудь выпить. Через два квартала от ресторана мы нашли тихий маленький бар, я заказала джин, а Стюарт опять перешёл на минералку, невзирая ни на день рождения, ни на мои пылкие уговоры.

В баре мы провели почти час, в основном беседуя, а не выпивая, но алиби Питера больше в разговоре не всплывало. Откуда мне было знать, что очень скоро я припомню слова моего друга и пожалею, что не отнеслась к ним всерьёз.

Домой мы ехали в одном такси, и всю дорогу я размышляла, пригласить ли Стюарта к себе, и как отреагировать, если он откажется, и разумно ли пытаться вернуть прошлое…

За этими размышлениями я и не заметила, как мы подъехали к моему дому. Стюарт вызвался проводить меня до квартиры и, выходя из машины, бросил водителю:

— Подождите меня. Я скоро вернусь. А я-то голову ломала!

Трехкомнатная квартира Клэр Джозефс располагалась на шестом этаже, двумя этажами выше жилья близнецов. Мебели в квартире оказалось не больше, чем у Люсиль Коллинз, но вся она была новой и — насколько я могла судить — очень качественной. Клэр, хорошенькая, но явно замученная жизнью блондинка лет двадцати пяти, поспешила объяснить скудость обстановки:

— Мы так много потратили на жильё — гораздо больше, чем могли себе позволить, — что на мебель почти ничего не осталось. Вот и прикупаем по одной-две вещи.

Устроились мы на кухне, и Клэр, налив кофе в чашки, предупредила, что её сынок может проснуться в любой момент.

— Обычно он спит не меньше часа, но в последние дни… — Она пожала плечами с видом человека, которого ни за что ни про что обрекли на муки в чистилище.

— Всё ещё болеет? — проявила я сочувствие, внутренне содрогаясь при воспоминании о воплях, слышанных мною по телефону.

— Нет, — озабоченно ответила Клэр. — Надеюсь, что нет. Я возила его к врачу сегодня утром, и доктор сказал, что всё уже позади. — И добавила с робким оптимизмом: — Что ж, посмотрим, возможно, он проспит до трёх.

Затем, без понуканий с моей стороны, — вероятно, понимая, что передышке в любой момент может прийти конец, — молодая мать принялась рассказывать о своей давней дружбе с сёстрами Фостер. Она говорила негромко, часто облизывая пересохшие губы и порой смахивая слезы:

— Я познакомилась с ними, когда мне было десять лет. Отца как раз перевели в американское посольство в Лондоне, и мы с близнецами ходили в одну школу. Мы быстро сблизились, чуть ли не с первого дня стали лучшими подругами. Наверное, потому, что все трое были американками.

— Долго вы жили в Лондоне?

— До четырнадцати лет. Но мы не потеряли связь после того, как я уехала на родину. Регулярно переписывались, а иногда, по какому-нибудь особому случаю, даже перезванивались. А потом, когда мне было семнадцать, родители сделали мне подарок к окончанию школы, отправив меня в Лондон. Месяц я жила у приятелей родителей, но с Мэри Энн и Мередит виделась почти каждый день. Странно, считается, что былой дружбы не вернёшь, но у нас всё было не так.

— Говорят, близнецы отличались друг от друга; по характеру, я имею в виду.

— О да, Мэри Энн очень добрая и… сердечная. Но и чувство юмора у неё отменное. И она ко всем относилась дружелюбно. Мередит более сдержанна. Не высокомерна, нет, — торопливо поправилась Клэр, — просто не столь общительна. Но она была твёрдой и решительной, в беде все шли к ней. И целеустремлённой. — Клэр грустно улыбнулась, припоминая. — С раннего детства Мерри хотела быть актрисой. Она была очень увлечена театром. Больше чем увлечена, она жила им. Однажды в школе мы ставили «Анни», и Мередит играла главную роль. Вы знаете пьесу?

— О, конечно.

— Тогда вы помните, что Анни — рыжая кудрявая девчонка. Все думали, что Мерри наденет парик. Она его молча примерила, но на следующий день пошла и купила состав для химической завивки и краску для волос, и мы с Мэри Энн сделали ей причёску. — У Клэр рот был до ушей. — Чего только не вытворяешь в детстве, — заметила она, с изумлением качая головой. — Так вот, мы — Мэри Энн и я — обрезали длинные красивые волосы Мерри, а то, что осталось, завили — ничего страшнее я в жизни не видела! У Мерри был такой вид, словно она сунула палец в розетку. Но завивка ещё куда ни шло, зато цвет получился совершенно обалденным — ярко-оранжевым! Я как увидела, тут же удрала домой и несколько дней тряслась, как бы миссис Фостер не позвонила моей маме и не рассказала, что мы натворили.

— Она позвонила? — рассмеялась я.

— Нет. Но самое забавное другое: Мерри прыгала от радости! Вот что я имею в виду, когда говорю, что она жила театром. Ей было наплевать, как она выглядит, лишь бы её облик подходил для роли. Ей и сейчас наплевать. Года два назад она играла Жанну Д'Арк и опять обрезала волосы. Она писала мне, что многие её принимали за мальчика. Но Мерри было всё равно! Однако нет худа без добра, из истории с «Анни» я извлекла кое-какую выгоду.

— Какую же?

— Сестры любили иногда меня разыграть. Я думала, что говорю с Мэри Энн, а это оказывалась Мередит. И наоборот. Они полагали, что это ужасно смешно, но мне их веселье вскоре поднадоело. А с рыжими кудрями Мерри они уже не могли меня дурачить. Когда же волосы отросли, эти розыгрыши им, наверное, приелись.

— Внешне сестры были неразличимы, да?

— Почти, но не совсем. У Мэри Энн на носу была маленькая горбинка. А у Мерри более выдающийся подбородок. И выражение глаз тоже разное. Думаю, различия стали более явными, когда они повзрослели. Или это я поумнела с возрастом и стала более наблюдательной. Но они были… — Клэр внезапно умолкла. — Ох, — выдохнула она с печальным изумлением.

— Что с вами?

— Вы заметили, что я всё время говорю о них в прошедшем времени… о моих самых близких подругах?

— Это естественно в данных обстоятельствах, — успокоила я Клэр. — К тому же вы в основном рассказывали о детстве, а оно осталось в прошлом.

Глаза девушки увлажнились. "Так, — подумала я, — готовься, Дезире, утирать слезы". Но Клэр меня удивила.

— Я дала себе слово, что не буду раскисать, — с усилием произнесла она: — Так на чем мы остановились?

— Я собиралась расспросить вас об их брате.

— Эрике? Я его почти не знаю. Он был намного старше нас и уже жил отдельно, когда я приехала в Лондон. Поэтому я редко с ним встречалась в Англии. А здесь, в Нью-Йорке, не видела вообще.

— Вам известно о размолвке между ним и Мередит?

— Конечно. Они разругались вдрызг из-за того, что будущий муж Мередит был наркоманом.

— А что Мередит говорила об этой ссоре?

— Только то, что Эрик пытался их разлучить и что она впредь не желает его видеть. Меня не было с ними, когда всё это происходило, поэтому я не очень в курсе… Постойте, а вы беседовали с Хелен Уорд? — встрепенулась Клэр.