Бортовой - Елена Горелик

– Мистер Морган, остановитесь! – громогласно восклицала валькирия, размахивая полупрозрачным планшетом-регистратором. – Вы нарушаете протокол! Остановитесь, иначе я буду вынуждена вызвать охрану!

– Отвяжитесь, офицер, не видите, что ли – я чуть не опоздал из-за этих ваших формальностей! – огрызалось на бегу молодое дарование.

– До старта больше трёх часов!

– А оборудование погрузить?

– Вам что, так тяжело закорючку в планшете поставить? Остановитесь, кому сказано!

– Да ну вас… Потом распишусь!

– Вы не погрузите на корабль ни единого ящика, пока не распишетесь в журнале, понятно? – грозная Хильд обогнала субтильного американца и преградила ему путь. При этом всем своим видом показывая, что не только горой встанет, но и костьми ляжет, если понадобится. – Я не знаю, как там в вашем институте положено, а у нас военный объект. Военный, чтоб вы понимали! Здесь свои порядки. Извольте их соблюдать!

Я медленно скисал со смеху, наблюдая за их перепалкой. Но когда американец начал гневно пунцоветь, глядя на Хильд снизу вверх, решил вмешаться. Ещё драку устроят, а тут преимущество стопроцентно у нашей валькирии.

– Спокойно, ребята, – я включил громкую связь. – Мистер Морган, требования офицера Бьёрнсдоттир совершенно законны. Распишитесь в журнале, и можете заниматься погрузкой своих вещей.

– А это ещё кто? – взбешённый учёный завертел головой в поисках очередного оппонента.

– Это, с вашего позволения, говорит капитан «Арго» Михаил Кошкин, – не без нотки иронии представился я. – И вы, будучи с некоторых пор членом экипажа этого корабля, поступаете ко мне в подчинение. Так что, если вам угодно немного почудить, можете расценивать мои слова не как дружеский совет, а как приказ.

– Прошу прощения, капитан, – мой спич произвёл на мистера Моргана эффект ведра ледяной воды в лицо. Хильд с торжествующим видом сунула ему под нос планшет и стилус. Американец, несколько растерявшись, подмахнул подпись против своей фамилии, после чего исландка победно удалилась.

– Бюрократия неистребима, мистер Морган, смиритесь с этим, – я «ободрил» американца, и тот скорчил кислую физиономию.

– Да, уж лучше было бы без неё, – согласился он. – Простите, капитан, нельзя ли выделить в помощь погрузчику парочку роботов? Три часа – не так уж и много.

– Забирайте с тележки личные вещи и поднимайтесь на борт, – ответил я, открывая люк и спуская лёгкий трап. – О грузе не беспокойтесь.

Грузить ценное и хрупкое оборудование я научился за последний год очень хорошо. Нашему гению не стоит переживать за свои ящики.

– Надеюсь, вам уже подсунули на подпись обязательство о неразглашении закрытой информации? – первым делом поинтересовался я, едва Морган получил браслет члена экипажа и клипсу внутренней связи.

– Разумеется, – кивнул Джимми. Он только что бросил в каюте рюкзак с личными вещами, переоделся в штатный комбинезон и пошёл осматривать жилой отсек. – Белый допуск.

– Неплохо для начала, – хмыкнул я. – Устраивайтесь, знакомьтесь с экипажем. «Арго» построен на российской космоверфи «Мир-7», ходит под флагами планеты Земля и России. Рабочий язык экипажа русский.

– Я хорошо говорю по-русски, полтора года работал в Москве, – улыбнулся американец. Говорил он неплохо, стараясь смягчить жёсткий англосаксонский акцент, чуть растягивая слова. – Простите, капитан, могу ли я поговорить с вами приватно?

– Подходите в рубку, поговорим.

Обязательство о неразглашении он, значит, подписал. Вот и хорошо. Станция – это, как выразилась Хильд, военный объект, а на военном объекте всегда есть секреты. И я один из них.

– Э-э-э… Прошу прощения, капитан… Вы просили меня подойти в рубку.

Очень хорошо понимаю его оторопь. Явился – и никого не застал, даже Тома, который сейчас самолично проверял механику и электронику систем управления маневровыми двигателями.

– Я здесь, мистер Морган.

– Можно просто Джимми, сэр. Но… где вы?

– Я же сказал – я здесь, – в моём голосе отчётливо послышался вздох. Честно скажу, надоело уже в сто десятый раз повторять одно и то же. – Исследовательский корабль «Арго» и его капитан Михаил Кошкин – это, если выражаться юридически, одно лицо.

– То есть…

– То есть кораблём управляет не ИИ, а человек. Правда, немного виртуальный. Помните катастрофу «Меркурия»?

– Господи… – Морган отчётливо сбледнул с лица. – Конечно, я читал об этом, но не знал, что капитан корабля… то есть вы остались живы. Но как? Ваше сознание засунули в компьютер?

– Засунулся я в компьютер сам. Наш ИИ умер, а пассажиров надо было спасать. Пока чуланцы до рубки добрались, тело отчалило в лучший мир, возвращаться стало некуда. Такова вкратце моя история, Джимми. Надеюсь, вы воздержитесь от бестактных вопросов?

– Ну… – замялся молодой гений. – Во всяком случае, теперь я понимаю, почему о вас не известно широкой публике. Никто и никогда не слышал о человеческом сознании в компьютере.

– Да, я уникален. Вы это хотели сказать?

– Должно быть, вы слышали эти слова тысячу раз, – усмехнулся постепенно приходивший в себя Морган. – Вы привыкли относиться к ним скептически, даже с насмешкой. Но для меня вы… вы не просто одна из тайн военной базы. Вы единственный в своём роде.

– Каков бы я ни был, Джимми, прежде всего я капитан корабля и старший пилот. Если вам по каким-то причинам затруднительно общаться со мной как с обычным капитаном и пилотом, до вылета около двух часов.

– Ну уж нет, – молодой учёный нервно рассмеялся. – Вы подцепили меня на такой громадный крючок любопытства, и пытаетесь прогнать? Не выйдет. Наверное, вы тоже должны кое-что обо мне знать, сэр. Я человек науки, но я не только химик. Меня весьма интересуют и другие направления, в частности конструирование искусственного интеллекта. Возможно, мои познания в этой области не будут лишними.

– Возможно, – согласился я. – Но давайте отложим разговор на эту тему до лучших времён. Главное вы, надеюсь, уяснили?

– Вполне.

– Считаете себя способным работать в команде?

– Н-не знаю, – смутился Морган. – Хотите верьте, хотите нет, но до сих пор работал в одиночку. Даже лабораторные исследования проводил сам, не доверяя студентам.

– Вот это плохо, Джимми. Примите мой совет: не выпячивайте собственное мнение, причём по любому вопросу. В команде это не приветствуется. Вы специалист в своём деле, там вам никто не указ. Но когда речь зайдёт о совместных действиях – никакой отсебятины, слушаться капитана, то есть меня, как отца родного.

– Буду стараться, сэр, – без особенного энтузиазма ответил Морган.

– Кстати, сюда идёт первый пилот Том Бэйнс. Он ваш земляк и мой старый друг. Можете начинать знакомство с него. Незабываемые ощущения гарантирую, – последнюю фразу я добавил с добродушным смешком. – Привыкайте. Любой космический корабль – это замкнутая социальная система. Особенно «Арго». Мы уходим в неисследованный космос на полгода. Можно за это время стать членом дружной семьи, а можно надоесть друг другу до чёртиков. Вам решать, как вести себя, но учтите – с борта корабля бежать некуда.