Фулгрим: Палатинский Феникс - Джош Рейнольдс

— Да, патриций Буцефол? — обернулся примарх. Аристократ поморщился.

— Я пригласил вас, чтобы обсудить это ваше… предложение, а не наслаждаться видами.

Он не смотрел Фулгриму в глаза — очевидно, нервничал при виде гиганта на собственной веранде. Или, возможно, боялся выдать себя.

Буцефол шел первым в списке вероятных организаторов недавней череды покушений. При этом приглашение не удивило Фениксийца — он ждал, что рано или поздно с ним выйдут на связь. У патрициев не имелось другого выбора. Они не могли ни убить примарха, ни переубедить его. Им оставалось лишь торговаться. Возможно, Фулгриму предложат взятку, но в какой форме? Желание узнать это стало одной из двух причин, побудивших сына Императора ответить согласием. Также ему хотелось оценить потенциального противника.

Толстяка Буцефола прикрывали с боков два охранника, державшие ладони на рукоятях мечей. Другие воины занимали позиции на ступенях веранды и высоких стенах береговой твердыни. Телохранители патриция осторожно посматривали на примарха.

Фениксиец, в свою очередь, изучал их, но без особого интереса. Хотя толстая сегментированная броня кое-как защитила бы солдат от выстрелов из распространенных здесь архаичных карабинов, под лезвием Разящего Огнем она скорее всего разошлась бы, подобно листу бумаги. Доспех Фулгрима, напротив, уберег бы его от огня из любого оружия, припасенного визасцами. Если они собирались причинить вред примарху, им стоило привести сюда армию. Впрочем, если аристократы все равно намеревались попробовать, Фениксиец не видел смысла разубеждать их.

— Что здесь обсуждать? — спросил Фулгрим, переведя взгляд с охранников на их повелителя.

Буцефол еще внушительнее наморщил лоб.

— Шутить изволите? Вы предложили нам передать власть над планетой группе лиц, якобы представляющих какую-то полумифическую империю…

— Империум, — поправил примарх.

— В чем разница?

— В масштабах, — улыбнулся Фениксиец.

Телохранители патриция напряглись, сам он слегка побледнел. Фулгрим откинулся на поручень, угрожающе заскрипевший под его тяжестью. Буцефол невольно скривился.

— Патриций, насколько я понимаю, у вас трое детей, все сыновья. Правильно?

— Верно.

— Вы дали апотекарию Фабию разрешение проверить их генетический материал? Мне крайне любопытно узнать, годятся ли они для моего легиона.

Аристократ поджал губы. Фениксиец ощутил запах его страха — не за себя, за наследников. Выше своей власти патриции ставили только одно: продолжение династии. Многие видные семейства зачахнут и вымрут, если Дети Императора соберут здесь кровную подать в полном размере.

— Да, ваш медик уже был здесь, — ответил Буцефол, сжав кулаки так, что побелели костяшки. — Он вел себя весьма… неучтиво.

Фулгрим рассмеялся.

— Что ж, Фабий — своеобразная личность, и всем нам нужно относиться к нему с пониманием. Он несет тяжкое бремя, но мой груз не легче — я должен определить судьбу этого мира и всех его обитателей. Впрочем, именно для этого мы и здесь, не так ли? — Примарх небрежно взмахнул рукой. — Я полагаю, вы говорите от имени какого-нибудь синдиката? Это обычная практика в подобных делах.

— Что? — моргнул патриций.

— Когда административные кланы моего мира хотели высказать жалобу на что-либо, они формировали синдикат, выбирали представителя и направляли его ко мне. Если посланник терпел неудачу, они пытались подкупить меня. Когда и это не удавалось, самые упорные взыскатели, проявляя неблагоразумие, вскладчину организовывали покушение на убийство. В итоге выжившие отступались. Со временем они сообразили, что лучше сразу переходить к капитуляции.

По-прежнему опираясь спиной о поручень, Фулгрим скрестил руки на груди. Эту позу он идеально отработал на Кемосе. Один знакомый художник назвал ее «Непринужденный правитель».

— Мы не из тех людей, кому стоит угрожать, — заявил Буцефол.

— А я не из тех людей, кто полагается на угрозы. Предпочитаю факты. — Фениксиец поднял палец. — Первый факт: я контролирую звезды. Ваш флот состоит из кое-как залатанных древностей, одна из которых уже не летает. — Второй палец присоединился к первому. — Факт номер два: я контролирую небо. Ваши аэролеты — детские игрушки по сравнению с моими штурмовыми кораблями. — Он разогнул третий палец. — Факт номер три: я могу взять под контроль любой участок земли, и ни одно войско на вашей планете не в силах помешать мне.

Фулгрим пожал плечами.

— Если угодно, я продолжу.

— Это все бездоказательные утверждения, — скривился патриций.

Возражение получилось неискренним. Аристократ был слишком умен, чтобы сомневаться в словах примарха, но ему требовалось сохранить лицо перед своими солдатами и, возможно, другими слушателями. Фениксиец подозревал, что их беседа записывается, причем таким допотопным способом, что сенсоры доспеха не обнаруживают «жучков».

Он вздохнул, чувствуя, что начинает скучать. Значит, пора подтолкнуть события. Голконда не советовала ему раскрывать карты в такой момент, но Фулгрим решил, что при любом ином варианте действий он зря потратит время, которого и так было в обрез.

— Как и у меня нет доказательств, что вы стоите за недавним покушением на мою жизнь.

Буцефол дернулся — от изумления, как понял Фениксиец. Выходит, Коринф ошибся… по крайней мере, в этом случае.

— Вы не знали, — выпрямившись, сказал примарх.

Патриций хмыкнул.

— Нет, но я не удивлен. Подсыпали яд? У нас обычно так делают. Меня самого только в этом месяце два раза травили.

— Что вам известно о Сабазии? — неожиданно для себя спросил Фулгрим.

Загадка этого имени и скрытых в нем смыслов мучила примарха со дня банкета, хотя казалось, что оно не имеет значения ни для кого из ныне живущих. Он хотел уточнить у Беллероса, но возможности пока не представилось.

Визасец пожал плечами:

— Ничего. Это миф.

Ни проблеска узнавания, ни удивления. Если это имя и было связано с чем-то реально значимым, то, во всяком случае, не с делами Буцефола.

— Вы назвали нас синдикатом, но мы не настолько едины, — покачал головой патриций. — Наши группировки разделены на фракции, и все давят друг на друга.

Он говорил чуть ли не извиняющимся тоном. Фениксиец развел руками:

— Если вы не представляете организацию, зачем тогда просили о встрече?

— Я хотел услышать о ваших намерениях из первых уст. Что нас ждет, если мы поддержим это «Согласие»? — Аристократ грузно переступил с ноги на ногу. — Что станет с нашей собственностью и привилегиями? Не утратят ли наши титулы значение в будущем, которое вы обещаете нам? — Он помолчал. — И как же наши дети?

— Вы обращались к главному итератору Пайк? Уверяю вас, она может подробно ответить на данные вопросы.