Темный секрет Санты - Шеридан Энн

Ник, — выдыхаю я, едва успевая отдышаться, когда он выпрямляется во весь рост, и даже когда я сижу на кухонной стойке, он все равно возвышается надо мной.

Он такой мужчина. Прекрасно сложенный. Невозможно не испытывать к нему такого сильного влечения. Одного вида его тела достаточно, чтобы я сошла с ума.

Он кладет руки по обе стороны от моих бедер, точно так же, как делал, когда впервые уложил меня сюда, только на этот раз это я разваливаюсь на части и роняю голову ему на грудь, едва удерживаясь в вертикальном положении.

— Ты в порядке? — шепчет он, поднимая руку к моей спине и медленно водя ею вверх-вниз.

— Да, мне просто нужна минутка, — говорю я ему. — Это было больше, чем я ожидала. Я имею в виду, черт возьми, Ник. Возможно ли умереть от оргазма? Я никогда раньше не чувствовала ничего настолько… интенсивного. Я думала, что на самом деле вот-вот рассыплюсь.

— Виноват, — говорит он с гордой ухмылкой. — Мне пришлось превзойти прошлогоднее выступление.

Я закатываю глаза.

— Прошлогоднее выступление уже было невероятным. Я не думала, что это возможно превзойти, но, полагаю, это часть твоей работы — делать невозможное возможным.

Ник подмигивает.

— Веселый старый святой Ник к вашим услугам, мэм.

Я не могу удержаться от смеха.

— Мне показалось, ты говорил, что твой отец предпочитает называть себя Святым Николаем.

— Да, это так, — говорит он, неловко съежившись, смех быстро исчезает из его тона. — Это показалось неправильным в ту же секунду, как слетело с моих губ.

Я качаю головой, с каждой секундой влюбляясь в этого мужчину все больше и больше, и, черт возьми, я рада, что это он. С каждым словом, слетающим с его губ, я узнаю его настоящего лучше, и я абсолютно обожаю мужчину, с которым знакомлюсь.

— Давай, — говорит он мгновение спустя, обхватывая своими сильными руками мои бедра и поднимая меня со стойки. Он начинает пробираться в гостиную, когда я судорожно вздыхаю и оглядываюсь в сторону кухни.

— Подожди. Список. Я должна кое-что отметить.

Ник усмехается про себя и разворачивается обратно на кухню. Я почти вываливаюсь из его рук, когда ныряю за ручкой и бумагой, и в тот момент, когда я снова оказываюсь в его объятиях, снова просматриваю список.

— Я думаю, можно с уверенностью сказать, что и февраль, и декабрь заслуживают того, чтобы их вычеркнули, — говорю я, когда он опускает нас на мой диван, и я немедленно ерзаю, устраиваясь поудобнее, прежде чем оказаться у него на коленях.

Я принимаюсь за работу, ставя галочки в графах.

Подойти к кухонной стойке и дать стенам повод для разговора! (Точнее, трахнуть ее своим языком.) Раздвинуть ее кремовые бедра и трахнуть ртом. Показать ей, как это может быть чертовски здорово.

Декабрь — Уложи ее и сорви с нее нижнее белье зубами.

— О, и просто чтобы ты знал, — говорю я, поднимая взгляд с горящими щеками. — Срывание моего нижнего белья зубами тоже войдет в список желаний на следующий год. И через год после этого. На самом деле, давай отложим это на следующие десять лет, а потом вернемся к этому.

Прикосновения Ника легки, как перышко, когда он обнимает меня за талию, и трудно поверить, что его сильные, умелые руки могут быть такими нежными. Как будто я самый драгоценный камень в мире, и он боится разбить меня.

— Следующие десять лет, да?

— И даже больше, — говорю я слишком уверенно. — При условии, что я тебе не надоем, и ты не пойдешь искать какую-нибудь другую девушку, с которой можно провести рождественские вечера.

Ник усмехается.

— Я не думаю, что ты понимаешь, что, когда я говорю, что люблю тебя с восьми лет, я просто без ума от тебя. Ни одна другая женщина никогда не привлекала моего внимания. Всегда была только ты. Я провожу каждый год в ожидании новой встречи с тобой, а потом, когда я, наконец, с тобой, я все это время боюсь сказать "прощай". Для меня никогда не будет никакой другой девушки. Даже если ты в конце концов решишь двигаться дальше и создашь семью с каким-нибудь другим парнем, я все равно буду здесь, чертовски надеясь, что ты по-прежнему позволишь мне видеть тебя каждое Рождество, даже если это будет просто сидеть в твоей комнате и смотреть, как ты спишь, как я привык.

Мое сердце колотится в груди, когда по мне разливается невероятное тепло.

— Не думаю, что после этого я смогла бы быть с кем-то еще. Даже в течение тех долгих, одиноких месяцев я не могла отвлечься от тебя. Я просто не понимаю этого. Как я могу испытывать такие сильные чувства к мужчине, которого видела всего один раз?

— Когда твоя душа находит свою половинку, она знает, — говорит он мне. — Ты — моя половинка, Мила. Нет смысла даже пытаться с кем-то другим, когда я с детства знаю, что это ты.

— Почему ты ни разу не разбудил меня? Двадцать лет ты просто сидел в моей комнате и смотрел, как я сплю. Почему ты ни разу не представился? Мы могли бы провести вместе годы.

Он качает головой.

— Я не мог. Я не собирался будить тебя и требовать, чтобы ты любила меня. Мне нужно было, чтобы ты пришла ко мне. Мне нужно было, чтобы ты почувствовала это первой, и в тот момент, когда ты это сделала, я не стал сдерживаться.

Взяв его за плечо, я поднимаюсь на колени, прежде чем наклониться и поцеловать его еще раз.

— Спасибо тебе, — шепчу я в его полные губы, ценя, что он уделял мне время, в котором я нуждалась все эти годы. — Я не знаю, что это такое и как мы должны с этим справляться, но это больше, чем я когда-либо могла просить. Я просто… У меня есть один вопрос.

— Какой?

— Это все у меня в голове? Ты здесь отмечаешь все эти желания только потому, что я этого пожелала? Я имею в виду, что, если бы я никогда не хотела, чтобы ты прикасался ко мне?

Улыбка растягивает уголки его губ, и то, как загораются его глаза, заставляет мое сердце биться быстрее.

— Поверь мне, Мила. Я никогда не был тем, кто следует правилам. Я бы нашел способ заполучить тебя. Это настолько реально, насколько это возможно, и я не собираюсь тебя отпускать.

Мои глаза наполняются слезами счастья, и я быстро смахиваю их, смущенная тем, насколько эмоциональной становлюсь из-за всего этого. Хотя не похоже, что он