От тебя одни неприятности - Натали Гетце

так виртуозно украл её сердце, не выказывая при этом никаких притязаний на него, Аманда не могла даже допустить мысли разозлиться.

Вдох — выдох, вдох — выдох. Сжатые ладони в кулаки. Уверенный шаг вперёд.

Уже знакомая охрана дома не препятствовала её передвижению. Они несомненно знали, что Аманда больше здесь не работает, но не предпринимали никаких попыток остановить нарушительницу спокойствия.

Яркий свет фонарей подсвечивал силуэт девушки, словно софиты игравшую на сцене актрису. Менди не сомневалась, что даже с дальнего угла фасада им удалось рассмотреть кружево и цвет её белья в мельчайших деталях.

Что-то случилось. С ней что-то случилось. Не нужно быть гением чтобы заметить это. Похоже бдительная охрана Валена предоставила право разобраться с ней самому Пьеру. Только ему позволено решать, что делать с ней дальше. Если кто-то и вышвырнет её за забор, то это будет он, хозяин дома. Если кто-то протянет Менди руку помощи, то это тоже будет он.

Непонятно почему, но это разозлило Аманду. Так что в дом она заходила, открыв в себе второе дыхание гнева. Но несмотря на это обстоятельство дверь за собой закрыла тихо, а не хлопнула со всей силы, как сделала это в сердцах.

Так же тихо направилась в сторону кабинета, что к величайшей досаде Аманды был пуст. Его владелец изменил себе, сегодня он не собирался засиживаться в нём до утра. Наверное, после похода в клуб это не входило в его планы. Как и потребность найти её после заварушки в грязном переулке.

«Ну что ж…»

Уверенно развернувшись она направилась прямиков в его спальню. Если Пьера нет там, то он может быть только в одном месте — в спальне Ронды. Ревность полоснула по сердцу острым клинком.

Но самовлюблённая брюнетка осталась в клубе, Аманда явственно видела это покидая «Южную ночь». Женщина была расслаблена и весела, а значит Пьер ушёл, не попрощавшись и с ней тоже.

«Кажется этому мужчине вообще не нужна женщина! Или он пытается это внушить всем вокруг, а главное самому себе?»

«Ничего, сейчас мы рассеем сей миф! — подумала девушка, тут же отметив про себя: — Или он рассеет меня, пустив моё сожжённое в пламене безответной любви сердце, как прах по ветру».

Оказавшись перед нужной дверью Аманда замерла. Как мало времени прошло с тех пор, как мужчина, пряча её в латексном костюме зайки от своей любовницы затолкал в свою комнату. Как сильно изменились её чувства и эмоции. Тогда она боялась его. Оказавшись с грозным Валеном в спальне вдвоём, она испытала стыд и страх, опасаясь, что бывший легионер воспользуется ей. Приходила в ужас от одной только мысли, что не сможет ему противостоять, а в случае если всё вскроется она будет главной виновницей произошедшего. Она сама пришла к нему в наряде, говорящем на её счёт лучше тысячи слов.

Сейчас же стоя на пороге его комнаты она готова была умолять чтобы он сделал это, взял её, сделал своей. Так как он только захотел бы. Так как им обоим нравится.

Не было ни стука в дверь, не покашливаний, намекающих что Пьера кто-то ждёт по другую сторону двери. Аманда просто положила руку на ручку двери, опустила её вниз толкая дверь вперёд открывая и не задерживаясь ни на секунду в коридоре вошла внутрь, прикрывая за собой дверь.

В комнате было темно, горел лишь ночник обволакивающий силуэт Пьера словно сотканный из тьмы плащ. Тьмы, что подсвечивала Валена, выделала его образ на фоне всей обстановки в комнате.

Вален стоял к ней спиной, но от него не ускользнуло её присутствие. Ему не нужно было видеть, он чувствовал Аманду. Каждой клеточкой, каждым мускулом, каждой жилой и это убивало его. От этого наваждения не было спасения. От этого нельзя скрыться или спрятаться как не пытайся. Невозможно убежать. Единственное спасение — смерть. Единственное лекарство — пуля в висок или нож в сердце.

«Жаль, что он промахнулся», — такая глупая и малодушная мысль прорезала мозг мужчины.

Не оборачиваясь он спросил низким хриплым голосом больше похожим на рык раненного загнанного зверя:

— Зачем ты пришла?

— Ты знаешь!

Он обернулся. Жёлтый свет от ночника упал ему на лицо. Идеальную мраморную скулу пересекал глубокий шрам наскоро, неаккуратно криво зашитый. Судя по стяжкам самим Пьером.

Он кощунственно пересекал щёку, разделяя любимую ямочку Менди на щеке Пьера пополам. Так же было истерзано и небрежно зашито и сердце мужчины. Сил на борьбу почти не осталось.

Но он знал, что будет сражаться до последнего вздоха. Своего. Не её…

Аманда с шумом втянула воздух подаваясь вперёд. Не осталось больше ни гнева, ни слов, ни проклятий. Не было ничего кроме сковывающего сердце отчаянья. Все звуки стихли.

«Его могли убить! Действительно могли. Пьер мог погибнуть из-за меня! — истина накрыла её с головой, сдавливая горло, как накинутое на шею лассо. — От меня одни неприятности! Я приношу с собой только беды, потому что все те, кто уходили из моей жизни оставляли мне только свои несчастья».

Человек может поделиться с другим человеком только тем, что у него есть. Что есть у Аманды кроме боли, предательства и разочарования? Ничего! Абсолютно ничего!

«Делиться нужно чем богат! Я богата бедами!», — горькая усмешка исказила лицо девушки, делая её на десять лет старше, она остановилась в одном шаге от Пьера с поднятой рукой. Рукой что намеревалась коснуться лица мужчины, того места где по её милости навсегда останется глубокий шрам, как вечное напоминание о любви, которая так и не случилась. Самой прекрасной истории любви из всех.

«Шрамы украшают мужчин, — мысль, сопровождённая шагом назад. — Ему пойдёт. Кто-то будет наслаждаться видом этой опасной, завораживающей красоты. Кто-то… Не я… Это будет последнее, что отпечатается на нём из-за меня. Он прав. Не судьба…»

Глава 18

Безумный блеск в глазах Аманды горел страхом. Самым мучительным оттенком страха из всех — ужасом потери. Валену не раз доводилось наблюдать его на службе. А после и в собственном доме и даже в своих глазах. Когда-то давно он потерял не только семью, нормальную жизнь, покой из-за того, что не смог уберечь сестру от ударов судьбы этого мира, а собственную дочь от слёз от потери матери, но и самого себя.

Он заблудился в лабиринте собственных эмоций, страхов, боли, ошибок и преступлений. Пьер не был человеком без воли, наоборот его несгибаемость и уверенность в собственных поступках могла заставить сдвинуться горы. Но он отчётливо нуждался в порядке, он должен