От тебя одни неприятности - Натали Гетце

пришедшего в голову сравнения мужчина скривился. Вален ненавидел голубей. Переносчики всевозможной заразы и любовных посланий. Мерзкие пособники Купидона на земле, этого омерзительного ангела любви, что посмел выпустить свою стрелу и в него, связывая с девушкой обладать которой он не имел ни малейшего права, обрекая Пьера на душевные муки. В его то возрасте?!

Почему он не влюбил его в Ронду? Она подходила ему по возрасту, статусу и испорченности. Да и ворковала, как голубка.

— Держи, — женщина протянула ему стакан с жидкостью золотистого оттенка попутно усаживаясь Пьеру на коленки. Он и это ей позволил, мысленно думая про себя делая большой глоток обжигающей жидкости: «Как далеко я позволю ей зайти? И самое главное не пожалею ли потом о совершённом?», — Лили, наверное, очень расстроилась, — с наигранным беспокойством добавила она, попутно наглаживая Пьеру плечи и грудь, — но ты всё сделал правильно. Я целиком и полностью на твоей стороне и готова поговорить с Лили, объяснить и помочь пережить ей эту потерю.

«Ну ещё бы!»

Мужчина молча сделал ещё один глоток.

Ронда продолжила свой спич, вожделенно заглядывая Валену в глаза, выискивая там уголёк ещё не остывшего между ними пламени в надежде разжечь из него холодный огонь. Огонь, что не согреет их обоих, но хоть зародит между ними отголоски прошлых взаимоотношений.

— Лили умная девочка. Ты даёшь ей всё самое лучшее: тренеров, репетиторов. Частная школа. Я уверена она всё поймёт. Эта неотёсанная девчонка Аманда не подходила ей в няни. Чему она может научить девочку из хорошей семьи?

«Ну хотя бы не быть такой циничной сукой».

— Ронда я не хочу об этом говорить. Мне хватило слёз Лили и истерики Сары. Если ты желаешь обсудить эту ситуацию перемыв все косточки Аманде, то тебе придётся искать себе собеседника в своём собственном лице делая это сидя перед зеркалом, так как я просто уйду. Я не намерен обсуждать с тобой мисс Андерсен.

Ронда ничуть не стушевалась. Подавив в себе порыв пойти по стопам Сары и закатить Пьеру истерику она изящным движением плеч приспустила халат, оголяя перед мужчиной область ключиц и плеч. Брюнетка нашла в себе смелость признаться, что войну за сердце этого мужчины она проиграла, окончательно и подчистую, но у неё ещё были все шансы стать мадам Вален. А это не мало! Любовь столь эфемерна и непостоянна, она может покинуть в самый неподходящий момент, а вот добрые партнёрские отношения — это надолго. Нужно только умерить на время свою гордость и быть более гибкой и лояльной.

— Конечно-конечно, прости! — елейным голосом протянула она, а её грудь чуть выше обычного поднялась и опустилась, провоцируя струящуюся ткань сползти ещё ниже. — Это не моё дело. Я просто хотела тебя поддержать.

— Не думал, что я столь плохо выгляжу, — осушив оставшиеся пол бокала одним махом ответил мужчина, прекрасно понимая к чему идёт дело и желая быть к этому моменту, как можно более захмелевшим. «Нужно налить себе ещё. Один бокал, пусть и хорошего виски не заглушит тот рой голосов, что у меня в голове и тот спектр чувств — в душе». — Мне казалось, что я неплохо держусь, ну уж точно не как человек, которому нужна психологическая поддержка.

— Всем нам нужна поддержка Пьер, — она выхватила пустой стакан из его рук и тут же бросила его на пол, на ковёр рядом с креслом. Мужчина не успел даже высказать своего недоумения поступком любовницы, как её губы уже накрыли его, а ловкие пальцы расстёгивали рубашку на груди.

Её напор ошеломлял, но разве не для этого на самом деле приехал Пьер? Не для того чтобы напиться и забыться в объятьях другой женщины, желая тем самым хоть на время выкорчевать из своей памяти невинный взгляд полный слёз? Так кого он сейчас пытается обмануть, удивляясь про себя тому к чему в итоге всё свелось?

«Лицемер! Какой же я лицемер! Обвиняю Ронду, а сам ничуть не лучше. Она права, мы подходим друг другу. Два сапога пара. Аманда слишком хороша для меня, я правильно поступил, отпустив её».

Злость вскипела в груди Валена раскалённой ртутью, убивая внутри мужчины всё человеческое. Грубо схватив Ронду за волосы на макушке, он углубил поцелуй. Женщина болезненно вскрикнула через боль силясь отвечать на поцелуй с тем же рвением. Пьер остервенело терзал её, больно царапая зубами и прикусывая губы и язык любовницы. Даже наполнившая вскоре его рот кровь женщины, в результате его грубой ласки, не заставила отрезветь мужчину и остановиться. В нём проснулось животное, дикое и неконтролируемое. Зверь, которого только подстёгивал запах крови и чужая боль.

Ронда уловила изменения в Пьере. Она безошибочно чувствовала, что сейчас перед ней та сторона её любовника с которой она была не знакома. Это была вторая сторона его личности, надёжно удерживаемая и укрытая от всех. Это было то его «Я», что позволило Пьеру пережить военную службу и выжить, спасти сестру из лап похитителей, наказать отца и… заставившая его первую жену сбежать в неизвестном направлении бросив дочь. Это была та часть его натуры, которую Ронда интуитивно боялась больше смерти.

Однако женщина не собиралась отступать. Она выдержит всё то, что Пьер сделает с ней. Выдержит ради них обоих. Ради того, чтобы у них было будущее. Чувство вины мощный рычаг давления. Сара много лет дёргала за него и Вален ей всё прощал. Теперь очередь Ронды.

Оторвавшись от губ любовницы Пьер рывком стянул с неё мешающий халат, его рубашка с пуговицами, что Ронда не успела расстегнуть тоже полетела в сторону. В его глазах не было страсти или желания, когда её прекрасное обнажённое тело предстало перед ним. Лишь животный голод. Лишь только похоть.

Подхватив женщину на руки Вален вгрызся ей в шею толи желая оставить метку, толи вовсе испить крови своей жертвы. Пульс Ронды участился, но подавив желание вырваться и убежать в безопасное место она, откинув голову в сторону лишь предоставила ему ещё более лучший доступ к ярёмной вене.

Обследовав шею, губы Пьера опустились ниже, к беспорядочно вздымающейся груди. Нетерпение заполонившее его разум уже достигло своего пика и плескалось через край. Не отрываясь от розового ореола соска, что мужчина взял в плен он двинулся на ощупь в сторону спальни. Протяжный жалобный стон стекла огласил всю гостиную, как церковный колокол церковь. Громкий щелчок, слышимый только Пьером прозвучал в его голове, дублируя звук раздавленного подошвой его туфля стеклянного стакана, переключая мужчину, возвращая человечность и способность мыслить.

Опустив раскрасневшуюся, тяжело дышащую Ронду