Повелевая Тьмой. Том 2 - Евгений Рафт

Эрвин Илентиль сидел за столом в своём кабинете, его лицо не выражало страха, а только гнев. Он оказался человеком в почтенном возрасте, его волосы давно поседели, но взгляд остался живым и острым. Несомненно, глава семейства являлся аристократом до кончиков ногтей, даже в его позе ощущалось высокомерие и чувство превосходства.

— Чёрный Палач и его ушастая ведьма, — произнесли узкие губы хозяина дома, каждое его слово походило на плевок ядом.

Эрвин поднялся с кресла, заложил руки за спину и без тени паники продолжил:

— Я знал, что рано или поздно это время придёт. Мне говорили, что вы адское бедствие. И эти слова оказались правдой. Сеете вокруг хаос и разруху, несёте смерть всему живому.

Казалось, главу благородного рода Илентиль совершенно не заботит то, что его дом пожирает пожар, что его слуги и подчинённые разбежались, что он остался один в этом огромном поместье. Складывалось ощущение, что он был готов к такому развитию событий.

— Жалкие, мерзкие убийцы! — говорили его губы. — Отродье, которым место в канаве!

— Убийцы?! — переспросила Асэми, с трудом подавляя ярость. — Это говоришь нам ты? Скольких рабов ты убил или приказал убить? Над сколькими ты издевался, чтобы почувствовать превосходство?! Ответь мне…

— Рыбы?! — рассмеялся Эрвин. — Их нельзя назвать людьми. Они всего лишь инструменты, утварь. Я не старался ломать их специально, но и грустить над ними не стану. Парой больше, парой меньше. Те зверолюды внизу были беглыми рабами, за это я посадил их в клетку. Их смерть должна показать остальным, что бывает за непослушание.

— Ты убил их ради того, чтобы преподать урок другим слугам? — еле слышно шепнула Асэми, голос вдруг подвёл её.

— «Убил»? Вот ещё, пачкать свои руки, — довольно хмыкнул Эрвин. — Я просто оставил их без еды и воды на две недели. Так что умерли они сами, но перед этим их страдания заставили прочих рабов стать послушнее.

Он явно говорил это специально, намереваясь вывести Асэми из себя.

Тайхарт быстро понял это и осмотрелся. Магическое чутьё показало, что на дверях и стенах кабинета нанесены невидимой краской замысловатые символы. Такие же знаки были в Чернобоге, когда Белый орден решил умышленно пробудить проклятие Тэнашай.

— Огонёк, стой на месте, — приказал Тайхарт. — Это ловушка…

Но Асэми не обратила внимания на слова учителя. Она бросила взгляд на стены, а после бесстрашно шагнула за порог просторного кабинета. Увидев это, Эрвин Илентиль довольно улыбнулся, словно только что за спиной опасного зверя захлопнулась дверка ловушки.

Символы на стенах моментально вспыхнули. Тайхарт ощутил, как вокруг стало холоднее. Поднимающиеся всюду клубы дыма вдруг повисли на месте, будто вокруг остановилось само время.

Стены, пол, потолок, даже пламя огня — всё стало серым и лишилось красок. Но только на одно мгновение.

А затем окружение разом вернулось в норму, только нарисованные магической краской знаки на стенах стали лопаться и исчезать. Вскоре от них не осталось даже следа.

— Как?! — ахнул Эрвин Илентиль, с его лица вдруг слетело выражение непоколебимой уверенности. — Мне обещали, что магия вышвырнет прочь Палача и его ведьму. Вас не должно быть здесь! Не должно!!!

Похоже, Белый орден пообещал аристократу какую-то награду за «поимку» ценной добычи. Вполне вероятно, его предупредили о том, что Тайхарт и Асэми явятся в поместье. Потому он и приготовил особый приём: Сумико и Рика, отсутствие охраны, символы на стенах, пламенные речи — всё это говорило о тщательно подготовленном плане.

Вот только печать не сработала и не смогла перенести Асэми и Тайхарта в пространство Тэнашай, где их уже ждали фанатики Белого ордена, готовые к новому обряду для пробуждения проклятья.

Их план провалился. Асэми поборола безумие и смогла получить полный контроль над своими новыми силами. И теперь её проклятье уже невозможно было пробудить столь простым приёмом.

— Нет, не подходи! — прокричал Эрвин Илентиль, вся благородная спесь слетела с него в один миг. Теперь перед мстительной валькирией стоял обычный человек, трясущийся за свою никчёмную жизнь.

— Они были моими подругами, — говорила Асэми, делая шаг за шагом. — В моём детстве пролилось столько слёз, что и не снилось всему твоему грязному роду! Сумико и Рика всегда оставались последним лучиком света! Мы вместе мечтали, как будем гулять по лугам, когда станем свободны… А ты!.. Ты убил их!!!

С каждым новым словом огненная аура становилась всё ярче, а меч начал неистово звенеть. Картины на стенах, изображающие довольных дворян, вспыхивали одна за другой. Сам воздух в комнате разогрелся настолько, что было сложно дышать.

— Ты! Ты убил их! — снова зашипела Асэми, по её щекам текли ручьи слёз. — Я ненавижу! Ненавижу тебя и таких, как ты!!! Я заберу твою жалкую жизнь! Быть может, тогда Сумико и Рика простят меня!

Эрвин Илентиль попятился назад, но зацепился за край стола и упал на пол. Он попытался защититься рукой от нависшей над ним мстительной фурии, янтарные глаза которой превратились в сияющие искрами угли.

— Сдохни! — рявкнула Асэми и махнула мечом.

Эрвин Илентиль вскрикнул и сильно дёрнулся, но его рука всё ещё прикрывала голову, а на пол не брызнула кровь.

Асэми остановила свой меч в сантиметре от аристократа. Её руки тряслись, не в силах завершить начатое. Она искренне ненавидела этого человека, желала ему смерти, но не решалась лишить его жизни.

Асэми не могла убить беззащитного человека, даже если он был таким мерзким отбросом.

— Я… я… — шептала Асэми, ненавидя саму себя за проявленную слабость. — Я должна отомстить за них! Должна!!!

Тайхарт приблизился к ученице и мягко положил обожжённую руку ей на плечо.

— Нет, Повелитель! Нет! — выкрикнула Асэми. — Раз я не могу завершить начатое, то вы будете убеждать меня оставить его и уйти? Я не могу придать близняшек, они не простят мою слабость! Прошу… Я смогу… Смогу!!!

— Я рад, что в твоей душе осталось место свету, — тихо проговорил Тайхарт. — Ты не обязана убивать его.

— Но… но… оставить так… не могу…

— Успокойся, не плач. Я сделаю всё сам.

Тайхарт аккуратно забрал из её рук меч и попросил:

— Подожди снаружи.

Асэми погасила свою ауру и потупила взгляд. Ноги сами понесли её в сторону коридора. Там всюду уже полыхал пожар, поместье охватило яркое пламя, но оно не обжигало