Чудеса в решете - Владимир Сухинин

– Так я не у вас жил, а у вашего отца…

– Понимаю, но представь себе, в твоей семье убили человека, а отец твой помер. Кто будет мстить?

– Понятно кто, наследник.

– Вот, и я наследник своего отца. И ко мне перешли его долги, которые я должен отдать и которые должны отдать мне. Понял? Ты мне задолжал. И чем будешь отдавать, приказывать буду я. Все честь по чести. Или не так?

– Да вроде все так, – неохотно согласился Эрзай. – Только что мне делать?

– Первое, ты остаешься конюхом. Еда и проживание за мой счет. Второе, ты не ждешь указаний, а включаешь голову, сам думаешь, как делать работу качественно и хорошо. Вот перед тобой доспехи и оружие. Начнешь думать с них. Третье, ты учишь меня и моих стражников стрельбе из лука. Четвертое, ты сам признался, что ты мой охранник. И это могут подтвердить братья Заката. Так что ты отвечаешь за мою безопасность. Пока все. Дальше жизнь покажет.

– Сразу видно, что вы у греков учились, – проворчал Эрзай. – Вроде все верно говорите, а где-то дурите.

– И где же?

– Не знаю, но чувствую. Разговор начался с оплаты моего труда, а закончился тем, что я должен отрабатывать долги. Вроде все правильно, но где-то несправедливо…

– Ну, как узнаешь, в чем дело, мы снова поговорим, а пока делай, что говорю.

– Слушаюсь, сэр. – безропотно, но неохотно ответил степняк. Его орлиный нос горестно повис. Антон на его поникший вид не обратил внимания.

– Вот и хорошо. – сказал он. – Давай мне лук, который ты сделал. Я буду учиться стрелять.

Эрзай залез по лестнице к самой крыше и достал деревянный лук.

– Этот лук сделан из двух пород дерева и сухожилий, – сообщил он. – Один слой работает на растяжение, другой на сжатие. Он для стрельбы пешим, на коне его использовать можно, но не очень удобно. Он хоть и меньше длинных луков, но все равно большой, да и вилланы с коня стрелять не научатся. Попробуем, сможете ли вы его натянуть.

Надев тетиву, он подал лук Антону.

– Красивый лук, – похвалил Антон. Эрзай зарделся от удовольствия. Антон с трудом несколько раз натянул и отпустил тетиву.

– Вы, сэр, натягиваете лук, как местные. Тетиву тянете. Это требует больших усилий. Вы скоро устанете, и меткость упадет. Мы делаем не так. И стреляем быстрее и точнее. Вот, смотрите, как надо. Прижимаете тетиву к подбородку справа. Лук поднимаете вверх и отводите левую руку до конца вперед, опуская лук по дуге. Когда рука выпрямлена, стрела смотрит в цель. Спуск, и снова так же. Держите лук, будем вместе натягивать. Вот, роговое кольцо на большой палец правой руки наденьте. Все верно, именно так. – похвалил он Антона. – только руку с кольцом поставьте обратным хватом. Вот, правильно.

Раз двадцать они вдвоем натягивали и отпускали тетиву.

– Теперь попробуйте сами… И подождите, я дам вам кожаный нарукавник лучника, иначе руку посечете.

Эрзай около часа учил Антона правильно натягивать лук. Был он терпелив и не раздражителен. Подмечал все его огрехи и тут же поправлял. Вспотевший и уставший Антон был уже не рад, что затеял эту тренировку, но вынужден был терпеть. Убедившись, что Антон научился натягивать тетиву, он прицепил ему на пояс колчан со стрелами и вывел за конюшню. Там оказалось стрельбище: висело соломенное чучело и лежала на боку бочка, заполненная сеном, жерлом к стрелку.

– Начнем стрелять с пятидесяти шагов. Стрелы учебные, с медными наконечниками. Стреляйте в горловину бочки, где сено, сэр, я погляжу, как у вас пойдет. Сначала сами выпускаете три стрелы. – Он взял в руку палку.

– А палка тебе зачем? – подозрительно спросил Антон.

– А без палки никакая наука не наука, – спокойно ответил Эрзай.

Антон покосился на нее, но помолчал. Достал стрелу, наложил и натянул лук, как учили. В момент полного выпрямления руки выстрелил. Стрела пролетела мимо бочки и ударилась в деревянный тын. И тут же палка врезала ему по спине.

Антон, взвизгнув, подпрыгнул.

– Ты чего? – возмущенно выкрикнул он, передергивая плечами.

– Каждый промах – удар палкой, – спокойно ответил Эрзай. – Вы хотели учиться, так учитесь.

Получив пять ударов палкой подряд. Антон стал стрелять реже, но гораздо метче. Еще через час он с немилосердно избитой спиной и с ядреным матом все тридцать стрел вогнал в горловину бочки.

– Теперь сами стреляйте в чучело. А я пойду работать, – разрешил учитель. На сегодня все. Лук и стрелы оставляю вам. Включайте голову и думайте, как лучше и быстрее стрелять. Завтра утром после завтрака жду вас здесь.

Он ушел, оставив Антона с избитой до синяков спиной. Бил Эрзай Антона, не жалея палки. Хозяин замка сгорбился и закрыл глаза. Ему очень захотелось исцелить спину, и неожиданно он почувствовал, как из крестика полилось приятное тепло. Оно ласково пробежало по ребрам и нежно прошло по спине… И боль прошла. Антон почувствовал, что майка больше на бередит раны, не заставляет морщиться от боли, и спина просто чешется.

«Опаньки! Так крестик стал не просто украшением, он может лечить раны! – догадался Антон и почесал стрелой между лопаток. – Значит, не иллюзия, а всамделишная магия. Ну, прямо чудеса в решете!»

– Спасибо, олицетворяющая равновесие, – прошептал он.

Антон почувствовал новый прилив сил и с усердием маньяка стрелял и стрелял в чучело. В какой-то момент он стал чувствовать лук как продолжение руки, понимать, какую высоту нужно взять, чтобы попасть в голову чучела, как ветер влияет на траекторию. Он не видел, что Эрзай наблюдает за ним. Он с упоением стрелял и стрелял… До тех пор, пока руки не онемели.

Сердиться на Эрзая за такой жесткий метод обучения он не стал. Результат ощутил на себе. Подумал, что раз он попросил его учить, тот и учил так, как, по-видимому, учили и его.

В конце тренировки Антон испытал сильнейший голод. В обед рвал зубами мясо как изголодавшийся тигр. Только что не рычал.

После обеда Антон занимался административными делами. Принимал старосту деревни, расположившейся у переправы на берегу реки, неподалеку от замка. Деревня оказалась не такая маленькая, как ему показалось при первой встрече с замком, в ней насчитывалось больше ста дворов. В трапезную, которая была и залом для приемов, и рабочим кабинетом, вместе Флапием вошел сухонький мужичок. Быстро стрельнул глазами на Антона и потом, полуприкрыв их, опустил взор в пол. Бочком приблизился вслед за сенешалем к столу, за которым сидел хозяин замка. Шапку мял в руках.

«Притворяется», – понял Антон.

– Милорд, – равнодушно произнес Флапий. – Это староста деревни, что у замка, виллан Берток. Приказали его позвать, я позвал.

Антон кивнул и посмотрел на крестьянина. Одет бедно, в серую мешковину, на ногах рваные онучи[12] и какие-то кожаные тапки. Но, самое странное, не потертые и разлапистые, какими они становятся от длительного использования, а просто рваные.