Турагентство «Волшебные миры» - Л. Д. Лапински

– Э-э-э…

Мальчик, в которого она попала, скорчил рожицу, будто собирался заорать не хуже Фредди.

Тэм оторвался от пирога и нахмурился. Занес руку над палкой.

Флик сама не понимала, что делает. Она схватила ложку, погрузила в неудавшегося снеговика, зачерпнув пюре, прицелилась и…

…и запустила картофельным пюре в Джонатана.

Пюре приземлилось ему точно между глаз. Вскрикнув, он театрально упал с чемодана, однако успел кинуть содержимое своей тарелки в сторону Флик: спагетти, помидор и яйца полетели ей в лицо, задев сидящую рядом девочку. Та заблеяла, как разъяренный козлик, и запулила в тех, кто сидел напротив, ложку шоколадного мороженого.

Маленький мальчик набрал в ладонь печеную фасоль и размазал Флик по шее.

Она завизжала и брызнула в него кетчупом, но промахнулась и попала в ухо девочке, сидевшей рядом, та завыла и подбросила миску с жареным картофелем в воздух, словно конфетти.

Дети мгновенно подхватили игру, как ветрянку.

Они бросали еду, разливали суп, били тарелки, размазывали по столу глазурь. Крики становились громче и веселее с каждой секундой.

Джонатан схватил Флик за руку и потянул на себя.

– Идем! – зарычал он, потащив ее за собой среди хаоса.

Флик вскочила на ноги, схватила чемодан и побежала как сумасшедшая. Они вдвоем промчались вдоль стола, мимо Тэма – тот не заметил их ухода, размахивая хлебным багетом, как мечом, – нырнули под веревочный мост, где мальчишка осыпал своих друзей попкорном, как цветами.

Флик пригнулась, обходя крохотный домик.

– Джонатан! Сюда! – шепнула она.

Джонатан забежал за угол, и Флик расстегнула чемодан. Крышка распахнулась, впуская в этот мир знакомый уютный аромат, обычно витающий в турагентстве.

– Идем.

Вся перепачканная, Флик забралась в чемодан. Голова закружилась, мир тоже, и наконец Флик выбралась наружу, вернувшись домой.

На выходе из чемодана Флик и Джонатан столкнулись. Она уцепилась за стол, а ее спутник с трудом удержал равновесие, чуть не свалившись в камин.

Их моментально окутало знакомым ароматом и уютом. Агентство будто приветствовало их, хотя приземление вышло не слишком мягким – родной мир, должно быть, слегка обиделся за то, что они покинули его.

Флик поймала в зеркале над камином свое отражение.

– Моя одежда! – простонала она, глядя на пятна от макарон, горошка и пирога на своей футболке. – А волосы!

Джонатан просиял:

– Должен сказать, ты прекрасно справилась. Доверилась мне, когда потребовалось, и все дела. Знаю, я обещал спокойный мир, а получилось приключение, но ты здорово повела себя. Отлично сработано. Правда, ты молодец.

Эффект от его похвалы немного портили размазанные по его лицу и очкам кетчуп и картофельное пюре.

Флик постучала по подбородку:

– Э-э-э… у тебя кое-что тут…

– Да, мы оба не в лучшем виде. – Джонатан окинул себя взглядом. – Если хочешь, можешь принять наверху душ.

– Не помешало бы причесаться, – вздохнула Флик. – Даже не знаю, удастся ли мне спасти футболку.

Капля чего-то оранжевого соскользнула с нее и шлепнулась на пол.

– Возможно, у меня кое-что есть. Подожди здесь.

Джонатан ушел наверх, а Флик попыталась протереть волосы влажной салфеткой.

– Вот. – Вернувшись, Джонатан вручил ей очень красивую расческу с несколькими сломанными зубьями. – Мне кажется, это старинный гребень. И еще вот. – Он протянул розовую футболку. – Возможно, она великовата. Прости. Ванная в твоем распоряжении.

– Спасибо.

Флик приняла футболку и прошла сквозь крохотную кухоньку к лестнице.

На второй этаж «Волшебных миров» Флик еще не поднималась. Он казался ей запретной зоной.

Узкая лестница – на ней едва мог уместиться взрослый – круто шла вверх. По бокам не хватало перил, зато на стенах висели фотографии разного размера, с которых взирали обитатели дома.

Флик уставилась на пару в викторианской одежде – мужчина держал в руке чемодан. Затем те же люди с другим мужчиной, все трое смеялись – наверное, фотограф в нужный момент сказал что-то смешное.

Она поднялась выше. Фотографии представляли собой дорожную карту многих лет жизни, поскольку люди на них становились старше. Иногда они позировали в агентстве, иногда где-то в других местах. Многие из этих людей являлись подобием Джонатана. Те же кудрявые темные волосы и светлое лицо с серьезным горделивым выражением. Один снимок, очевидно, сделали на свадьбе: невеста стояла в белом платье, а сияющий счастьем жених – в тюрбане и длинном, украшенном вышивкой сюртуке шервани до колен. Флик жених понравился – похоже, это был лучший день в его жизни.

Постепенно в рамках стали появляться цветные фотографии, и вдруг Флик уставилась на двойника Джонатана.

Она внимательно смотрела на снимок, придерживаясь рукой за стену и поставив одну ногу на следующую ступеньку.

Паренек на фотографии улыбался, его верхний передний зуб отсутствовал, а школьная форма буквально висела на нем. Стандартная одежда для Байрон-Холла – галстук, гольфы, школьная фуражка и все, над чем смеялась Флик, когда прибыла брошюра с образцами формы. Правда, при взгляде на цены смех пропадал. У мальчика на снимке были кучерявые волосы, как у Джонатана, и, хотя Флик не видела, чтобы юноша так же беззаботно улыбался, она знала, что он выглядел бы именно так.

На снимке отец Джонатана, поняла Флик.

– Ты в порядке? – спросил ее главный хранитель.

– Да, прости, – отозвалась она, быстро преодолевая последние две ступеньки. На последней фотографии, на самом верху лестницы была изображена пара – мужчина с черными кудрявыми волосами Джонатана и женщина с длинными каштановыми волосами и материнской улыбкой, смотревшая на ребенка в белом одеяле. Кто этот ребенок, было понятно и так.

В ванной Флик сняла футболку и наполнила раковину водой, убирая с ткани куски еды, прежде чем замочить вещь. Она заметила, что порядок, который Джонатан поддерживал в зале агентства, не распространялся на ванную. Пузырьки с шампунем стояли по соседству с пустыми, на тарелочке скапливались крохотные обмылки, а острая бритва стояла в стаканчике с зубной щеткой.

Она подняла одну из расчесок с раковины, гадая, почему здесь столько всего для волос, хотя шевелюра Джонатана выглядела так, будто его каждый день таскали за волосы.

С каждым прикосновением гребня волосы Флик все больше пушились. По крайней мере, она смогла убрать оттуда картофельное пюре. Флик вымыла их насколько смогла, вытерла полотенцем и надела сухую футболку. От этой вещи пахло стариной, будто она годами лежала в шкафу. Немного великовата, но все лучше, чем ничего.