Выстрелы на пустоши - Крис Хаммер

Мартин садится в тени за столик для пикника и ждет, пока поступят все сообщения. Вот пара эсэмэсок и голосовое сообщение от Макса, его издателя. «Салют, солдат! Гадаю, хорошо ли тебе путешествуется. Слыхал, ты вне зоны покрытия. Набери меня, когда сможешь. Дай знать, как дела. Ну, будь здоров!» Мартин подумывает позвонить, однако ограничивается эсэмэской: «Все хорошо, работа движется. Местный коп расщедрился на фантастическое интервью. В планах следующие. Скоро позвоню».

Включив ноутбук, Мартин с помощью телефона входит в Интернет. Номер местного полицейского участка находится достаточно быстро. Теперь позвонить, спросить сержанта Херба Уокера. Говорят, тот вышел, но скоро вернется.

Мартин оставляет ему свой номер. Уокер посоветовал Робби согласиться на интервью и, возможно, сам пойдет навстречу. А вот номер и адрес фруктового магазина Торлини (на боковом ответвлении от главной улицы) плюс номер, по которому Торлини живет. Судя по картам «Гугл», это сразу за городом, недалеко от реки – вероятно, семейная ферма.

Взгляд Мартина падает на реку. Что Джерри Торлини и Хорас Гровнер делали в риверсендской церкви? Просто составляли компанию Крейгу Ландерсу и Ньюкиркам? После того как сам под беспощадным солнцем проехался по равнине, в это верится слабо. Мартин ищет адрес Хораса Гровнера. Оказывается, его дом через дорогу. Похоже, знак судьбы. Спрятав ноутбук и блокнот в сумку, Мартин идет к жилищу Гровнера, минуя игровую площадку и низкую табличку. Когда та остается за спиной, он внезапно понимает ее значение и, вернувшись, фотографирует телефоном. «Светлый образ твой в памяти нашей, Джессика и Джонти. Не выразить словами всей скорби и печали».

Дом из красного кирпича выглядит солидно и основательно. Сад полон сочной зелени гортензий, рядом – знак с надписью «Только артезианская вода». Мартин щелкает телефоном фото: артезианская вода всего в каких-то ста пятидесяти метрах от крупнейшей австралийской реки. Он звонит в дверь, и откуда-то изнутри раздаются музыкальные переливы.

Дверь отворяет миссис Дженис Гровнер, толстуха в платье цветочной расцветки, чем-то напоминающая диван на ножках. Мартин представляется и говорит, что пишет очерк. Миссис Гровнер не горит желанием разговаривать, Мартин не сдается. Наконец она неохотно запускает его внутрь, явно не желая проявлять откровенную грубость. Как только незваный гость садится, хозяйка дома начинает настойчиво предлагать ему чай. Мартин ждет в гостиной, вежливо пристроившись на краешке дивана, столь же цветочного и малоподвижного, как сама миссис Гровнер. Чтобы предохранить обивку на спинке от жирных волос друзей и семьи, положены салфетки. На каминной полке – фотографии в рамках. Дети и внуки; черно-белые свадебные фотографии куда более молодой и стройной миссис Гровнер и ее мужа; более поздние цветные снимки румяного здоровяка, смеющегося в камеру: Хорас Гровнер. Сквозь открытые двустворчатые двери виден обеденный стол из крепкого дерева, на нем огромные вазы с гортензиями. В одной цветы голубые, во второй – розовые.

Миссис Гровнер возвращается с подносом. На нем чайничек в красно-синем вязаном чехле, чашки, блюдца, хрустальная сахарница и кувшинчик с молоком. Есть и тарелочка с домашним десертом: финики и грецкие орехи. Вскочив, Мартин раздвигает столики, ставя один перед собой и второй перед миссис Гровнер. Миссис Гровнер, взяв на себя роль матери, наливает чай и предлагает десерт, а Мартин, изображая ребенка, благодарно принимает то и другое. Покончив с формальностями, оба садятся и прихлебывают чай.

– Миссис Гровнер, понимаю, вам тяжело говорить о смерти мужа, особенно мне, человеку совершенно случайному, но я был бы благодарен за любую помощь. Скорее всего, в готовом очерке на ваш рассказ придется лишь маленькая часть.

Джэнис Гровнер согласно кивает.

Мартин спрашивает разрешения включить диктофон. Еще один кивок.

Вначале идут безобидные и безопасные вопросы.

Каким человеком был Хорас?

Чудесным отцом и кормильцем семьи.

Как встретили новость о его гибели здешние жители?

Все жаждали поддержать.

Минут через двадцать Мартин приходит к непоколебимому выводу, что Хорас и Дженис Гровнер были людьми честными, респектабельными и невыносимо скучными. Столь экзотичный конец – гибель от хладнокровно выпущенной убийцей-священником пули – не согласуется с монотонностью предыдущих шестидесяти четырех лет, прожитых жертвой.

– Миссис Гровнер, у вас есть какие-нибудь мысли насчет того, почему преподобный Свифт хотел смерти вашего мужа?

– Вряд ли он хотел. Думаю, ему вожжа под хвост попала. Бедный Хорри просто оказался не в том месте и не в то время. Вот, собственно, и все.

– Да, похоже. А вы не знаете, почему ваш муж оказался, так сказать, не в том месте и не в то время? Он что, поехал в Риверсенд на богослужение?

– Сомневаюсь. Если и отправился, то впервые в жизни.

– Тогда почему он был там?

– Понятия не имею. Извините.

– Хорас вообще часто в Риверсенд ездил?

– Случалось.

– Был ли он знаком с остальными убитыми?

– Да. Со всеми.

– Со всеми?

– Да.

– Как так? Я думал, трое из Риверсенда.

– Да, но он определенно их знал.

– Откуда?

– Общее хобби. Рыбалка, охота. Называли себя «Беллингтонским клубом рыболовов». Вот, я вам покажу.

Руки-окорока отталкиваются от подлокотников подобно поршням. Миссис Гровнер испускает мощный, как из кузнечных мехов, выдох, покидая уютные объятия кресла.

«Столько труда из-за меня», – думает Мартин с невольным уколом вины.

Утвердившись на ногах, миссис Гровнер погружается в недра жилища и приносит чучело на подставке: необыкновенно крупную голову местной муррейской трески, разинувшей зубастую пасть от возмущения своей скорбной участью. Мартин берет рыбу и опасливо разглядывает. В дальнем уголке живота вспыхивает маленький бунт: похмелье не желает сдаваться без боя.

– Здоровая рыбина. – Он не знает, что еще сказать.

– В гараже есть еще. Одно из увлечений Хораса. В доме тоже были, но после его кончины я все убрала. Надеюсь, он не возражает.

– Уверен, ваш супруг согласился бы.

– Хм. Возможно.

– Миссис Гровнер, этот клуб… повторите, пожалуйста, как вы его назвали?

– «Беллингтонский клуб рыболовов».

– «Беллингтонский клуб рыболовов». Это был официальный клуб или просто группа мужчин, которые рыбачили вместе?

– Не забывайте про охоту. Да, просто друзья-мужчины. Выбирались поразвлечься несколько раз в год. Долгие выходные в лесах возле Бармы, рыбалка с ночевкой… Хорри это обожал.

– А вне рыбалки и охоты они тоже общались?

– Не так чтобы. Хорри и Джерри Торлини порой виделись в кегельбане, однако с приятелями из Риверсенда встречи выдавались редко. Мы с Хорри больше дружили с посетителями кегельбана. Некоторые тоже входили в клуб рыболовов, но в день стрельбы не были в Риверсенде. Если хотите знать больше, поспрашивайте Ленни Хардинга из кегельбана. Он там чуть ли не каждый день, заправляет в баре. Только не знаю, как все это поможет вашей истории.