Эхо - Пэм Муньос Райан

— Да, это они. Майкл и Франклин Фланнери.

— Я, конечно, говорил, что мне нужны двое, но по дороге сюда я заехал в государственный приют и взял там двух крепких парнишек. Отличные помощники на ферме. Взрослым работникам платить надо, а я могу предложить только стол и жилье. Времена нынче тяжелые, сами знаете. Да матушка, видите ли, мечтает, чтобы в доме был малыш. Ну, я и согласился.

Тут вперед вышла женщина:

— Курочек кормить, сорняки дергать, всякое там по мелочи.

Фермер стиснул руку Фрэнки повыше локтя, словно проверяя мускулы.

— Тощенький он какой-то.

Фрэнки вырвался.

— Уверяю вас, мистер Ратледж, он сильнее, чем кажется с виду! — воскликнула Пенниуэзер. — А если хотите еще одного мальчика того же возраста, можете взять обоих на тех же условиях, что мы обсуждали по телефону.

— Это дело! Ты как, матушка?

Женщина пожала плечами:

— Иногда с двумя проще чем с одним. Тут как со щенками.

У Майка больно колотилось сердце. Они берут двух младших, а его не возьмут?

Он прижал Фрэнки к себе.

— Мы братья! Мы — только вместе!

Мужчина оценивающе уставился на Майка, потирая подбородок.

— Умеешь что-нибудь? Крышу класть? Забор ставить? Трактор водить?

Майк запнулся:

— Я… на пианино играю.

— Это нам ни к чему. Двух помощников для пахоты я уже добыл. Возьму только младших.

Пенниуэзер бросила на Майка грозный взгляд.

— Это прекрасная возможность для Франклина…

— Нет! — завопил Фрэнки, обеими руками обняв ногу Майка.

— А вот этого не надо! — Фермер дернул Фрэнки за плечо.

Майк оттолкнул мужчину:

— Не тронь моего брата!

Мистер Ратледж попятился:

— Минуточку! А ну, без рук!

Фрэнки бросился к нему, схватил за руку, потянул ее ко рту и укусил со всей силы.

— А-а-а! — заорал мистер Ратледж.

— У него кровь! — взвизгнула жена.

На руке фермера и впрямь виднелись кровавые брызги. Он вытащил из кармана платок и обмотал раненую руку.

Фрэнки повис на Майке, обхватив его ногами за пояс и уткнувшись лицом в шею.

— Бесполезно, мистер. — Майк покрепче прижал Фрэнки к себе. — Он все равно удерет. Без меня вам от него толку не будет.

— Сколько живу, а такого не видел, — хмыкнул фермер и повернулся к Пенниуэзер: — Кого вы тут растите, зверенышей каких-то? Пошли, матушка!

Он открыл перед женой дверь, посмотрел на мальчишек с отвращением и захлопнул за собой дверь.

Майк поставил Фрэнки на пол. Пенниуэзер была мрачнее тучи; брови поползли так высоко наверх, что чуть не затерялись в волосах. Она прошла через всю комнату, распахнула дверь и приказала Фрэнки, тыча пальцем через порог:

— Подожди там!

Захлопнув за ним дверь, она повернулась к Майку.

Он чувствовал, как горит лицо. Наверняка на щеках красные пятна. Когда он смущался или злился, то мгновенно вспыхивал, словно градусник тяжелобольного. Бабушка говорила, это оттого, что у него волосы рыжие и светлая кожа.

— С тех пор как вы у нас, твоего брата дважды хотели забрать в семью. В первый раз он плюнул на грудного ребенка посетительницы. А теперь вон что! Для маленьких дикарей вроде него существуют заведения похуже Бишопа!

Майк быстро сказал:

— Он не нарочно! Он просто не хотел со мной расставаться. С другими мальчишками он хорошо ладит. Он не против здесь быть, лишь бы со мной.

Пенниуэзер скрестила руки на груди:

— Не так-то просто уговорить людей одного ребенка взять, не то что двух!

Майк выпрямился во весь рост, глядя на директрису с мольбой:

— Вы обещали бабушке!

— Я обещала, что постараюсь пристроить вас обоих вместе, но не брала на себя никаких обязательств. — Пенниуэзер изобразила улыбку, хотя глаза оставались по-прежнему злыми. — Скоро все это не будет иметь никакого значения. Приют Хатауэй в округе Монтгомери переполнен мальчишками старше четырнадцати. Меня попросили освободить для них места — не даром, конечно. Младшие мальчики, кто еще останется до сентября, отправятся в государственный приют.

У Майка было такое чувство, словно кто-то выдернул ковер у него из-под ног. Он ухватился за стол.

— Тогда я вместе с Фрэнки перейду!

— Не перейдешь, если я тебя отправлю на ферму работать.

— Это незаконно, мне нет еще четырнадцати! Мне двенадцать только через полгода исполнится!

Пенниуэзер покачала головой:

— Кто поверит, что тебе нет еще четырнадцати? Вон какой дылда вымахал! Возьму и скажу, что ты поступил к нам без свидетельства о рождении. Такое сплошь и рядом случается. Отправлю на ферму за полсотни миль от приюта, да хоть вообще в соседний округ! А ты надейся, что на Франклина найдутся желающие до сентября, и пускай он ведет себя хорошо, не то угодит в государственный приют, пока ты трудишься где-то там, на куличках. Потолкуйте об этом между собой, пока будете сидеть в чулане.

С того самого дня, как они оказались в приюте Бишопа, Майк беспокоился о том, что их с Фрэнки могут разлучить. Эта мысль черной тучей висела на краю сознания — постоянно, неотступно. Он думал, еще есть время, целых два с половиной года, чтобы найти какой-нибудь выход.

А оказывается, гроза вот-вот грянет.

Просторный, словно средневековое подземелье, чулан помещался под кухней.

Когда-то стены в нем побелили, но сейчас краска пообтерлась и местами проглядывала кирпичная кладка. Через окошко под самым потолком падал косой луч света. Всю заднюю стену занимали шкафчики. Посреди чулана стоял узкий деревянный стол. Скамьи были отодвинуты к боковой стене.

— Здесь хоть прохладно, — сказал Фрэнки.

Майк сел на скамью, опираясь спиной о стену.

Фрэнки уселся рядом.

— Прости, что я его укусил.

Майк взлохматил брату волосы.

— Да я не сержусь.

Фрэнки рассматривал шкафчики, запертые на висячие замки:

— Как ты думаешь, что там?

— Наверное, все, что она отняла у мальчишек, — ответил Майк.

— Например, губные гармоники, которые нам бабушка подарила?

— Например, гармоники.

Пенниуэзер конфисковала гармоники в первый же день. Сказала, если у каждого мальчика в приюте будет по гармонике, она умом тронется от шума. Сунула гармоники в коробку, и больше братья их не видели.