Рокировка. Шах - Галина Долгова

И я не ошиблась. Когда нас привели в зал, здесь уже стояли четыре ряда кресел. А вдоль дальней стены стояло восемь табуретов без спинок, и почему-то мне показалось, что предназначены они как раз для нас. По правую руку – еще восемь таких же кресел; по левую – десяток мягких стульев с резными спинками; ну, и у двери – десять кресел. Интересно…

Нас подвели к тем табуретам, что я определила для нас, и велели рассаживаться, а сами конвоиры тут же разместились по левую руку. Спустя десять минут дверь отворилась снова, и в комнату вошли бывшие эйсы. Как я и предполагала, они заняли места по правую руку. Комната постепенно заполнялась – рядом с конвоирами устраивались наши преподаватели, азартно поблескивая глазами.

Наверное, прошло не менее получаса. Я да, пожалуй, и все остальные уже изрядно издергались, когда дверь приоткрылась и в комнату заглянул мэтр Ханой. Быстро все оглядев, он довольно кивнул и снова скрылся за дверью. Но уже через пять минут стоял на пороге, радостно улыбаясь и подобострастно кланяясь.

– Проходите, присаживайтесь.

Кажется, в этот момент я перестала дышать и даже подалась вперед, ожидая тех, кто держит в своих руках наши судьбы. Не знаю, можно ли описать чувства, что сейчас бились в моей груди, наверно, я и сама не смогла бы выразить их словами, но там было все – страх, азарт, предвкушение, недоверие, надежда, отвращение и ожидание… А сердце внезапно забилось так быстро, что, казалось, вот-вот и выскочит из груди. В какой-то миг у меня даже в глазах потемнело от переизбытка чувств.

– Уважаемые эйдэйрсы, – провозгласил от дверей магистр, – а вот и ваши избранницы. Эйсы этого набора.

И показались они… Их было много, или у меня в глазах задвоилось? Сперва я даже не смогла вычленить хоть одного, все слились в единую сплошную массу. Крепко зажмурилась, разгоняя искорки перед глазами, вздохнула и подняла веки. Итак, успокоилась и сосредоточилась! – приказала себе. Сейчас решается твоя судьба, соберись!

Помогло. Взгляд сфокусировался, и я наконец-то смогла рассмотреть вошедших. Первым шел молодой, довольно приятный мужчина. На вид ему было около тридцати, высокий, подтянутый, с пшеничными волосами и светлыми глазами. Дорогой костюм темно-синего цвета, отделанный серебряной нитью и блестящими камушками; черные сапоги начищены до блеска. На пальцах – несколько колец, на шее – медальон. Держится уверенно, с достоинством. Судя по тому, что он идет первым, а магистр уважительно склонил голову, этот парень – не просто какой-то аристократик. Рядом довольно вздохнули девчонки. Похоже, первый мальчик понравился всем. Интересно, кому повезет?

Вторым оказался пожилой мужчина, я бы даже сказала – старый. Высохший, довольно высокий, похожий на Кощея, с впалыми щеками и лихорадочно блестевшими глазами. Темный костюм сидел на нем превосходно, а сверкающие рубины и бриллианты подчеркивали статус. Боже, ему же год-два, и на тот свет, а туда же! Жениться!

Третьим был невысокий, субтильный паренек, лет восемнадцати на вид. Да что там невысокий – он был откровенно маленьким. Не больше метра шестидесяти, и то с натяжкой. Одет хорошо, тоже, видно, из богатеньких. Да и на лицо не страшный, даже наоборот, весь сахарно-приторный. Волосики медовые, глазки васильковые… Дите дитем. Во всяком случае, в моем восприятии.

Четвертым вошел мужчина лет сорока, с хищным, харизматичным лицом. Одет поскромнее, но добротно. Взгляд острый, волосы темные, коротко подстриженные. Он один раз взглянул на меня, а ощущение создалось, будто рентгеном просветил.

Следом за ним показался явно не аристократ. Скорее, военный. Высокий, накачанный, таких у нас называли не иначе, как шкафом. Бычья шея, маленькие хитрые глазки. Рядом с ним катился толстый, потный мужичок, лет сорока на вид, с красными щеками и сальными глазенками, но зато весь украшенный – прямо как елка. Последними вошли еще трое – вполне обыкновенные, не красавцы, но и не отталкивающие. Вот и все. Хозяева прибыли-с.

Я медленно осматривала мужчин, прикидывая, кто сможет выбрать меня и кого бы выбрала я сама. Однозначно меня отталкивал маленький пузан, да и «кощей» как-то тоже не прельщал, ну и малыш еще… Представив нас рядом, я даже мысленно усмехнулась, настолько нелепо это выглядело. По поводу остальных ничего не могу сказать. Вполне терпимо, и сразу каких-то отрицательных эмоций они не вызывали. Но все мои размышления прервал судорожный вздох. Повернув голову, я с удивлением увидела выражение непередаваемого ужаса на лице Лантарии. Невольно проследила взглядом за тем, кто довел до такого состояния эту обычно безэмоциональную женщину. И глазам не поверила, когда поняла, что она смотрела на красавца, вошедшего первым. Неужели знакомы? И что же такое между ними произошло, что она в таком состоянии?

– Итак, – снова заговорил магистр, когда все расселись, – уважаемые эйдэйрсы, это – ваши невесты. Как принято, их восемь, все – невинны и переняли имя и дар у присутствующих здесь эйс. Вас, по традиции, больше, чтобы, если кто-нибудь из вас откажется, кто-то другой получил шанс на рождение одаренного потомства. Девушки, – теперь магистр повернулся к нам, – когда я назову ваше имя, вы должны встать, назвать свой возраст и медленно повернуться вокруг своей оси. Если у эйдэйрсов возникнут вопросы, они их вам зададут. Уважаемые бывшие эйсы, вы тоже встаете, когда услышите свое имя, к вам также могут быть вопросы. Все понятно? – тишина была ему ответом. – Тогда приступим. Аниасия, встаньте.

Первой поднялась Хулюк. Я не видела ее лица, но по дрожащим ладоням и так было все понятно. Бедняжка. Она из всех самая маленькая, да еще и воспитание… не знаю, как все это на ней скажется.

Мне было искренне жаль девочку, но сейчас больше волновала не она, а взгляды сидящих напротив мужчин. Они оценивали, прикидывали и выбирали. Пока дрожащий голос Хулюк называл свой возраст, их взгляды оценили ее, потом Аниасию, затем перескочили на других девушек. На мне взгляды не задерживались. Мужчины морщились и спешили отвести глаза. Впрочем, Кендра, Паула и Кароль тоже не произвели впечатления. Насколько я могла судить, больше всех заинтересовали «женихов» Лайма и Глорис. Но меня беспокоило другое. Тот блондин, что вошел первым и напугал Лантарию, не сводил с нее своего взгляда. Он не рассматривал девушек, а словно чего-то ждал, и улыбка, блуждающая на его губах, оптимизма не добавляла. Наоборот, становилось страшно.

И стало совсем страшно, когда очередь дошла до меня. Тот яростный взгляд, что бросил блондин на Лантарию, заставил мои ноги подогнуться, а голос, называющий возраст, позорно скользнуть вверх. Ошибки быть не могло – они знакомы, и теперь блондин очень зол. Но почему? Или… догадка яркой вспышкой пронеслась в голове. Ему нужна была именно сила Лантарии. И теперь он считает, что та специально выбрала самую старую и страшную. Иного объяснения у меня не было.

Слава богу, долго стоять мне не пришлось, да и вопросов ни у кого не возникло. Кстати, эти эйдэйрсы вообще ни разу рта не открыли, просто молча рассматривали девушек. Похоже, как личности мы их не волновали – достаточно оценить внешность да узнать, какая эйса передала силу. Вот, пожалуй, и все. И от этого становилось дурно. Так что остаток смотрин вообще прошел мимо меня. Я даже не слышала, что сказал напоследок магистр, просто безучастно наблюдала, как «женихи» вышли, а следом вытолкнули и нас, отправив по комнатам, заявив, что ужин нам принесут в комнаты.