Белая ворона в академии Аусвер - Диана Хант

— Ты совсем отстал от жизни, — притворно вздохнул Касьян и подмигнул ему. — Секс не обязательно ведёт к детям.

— Не-а, не могу, — пробормотал Юджин, поднимаясь. — Хорошо вам… Ну, это самое… В общем, бывай!

 — Леди Роуз была красива, как мечта и коварна, как время!

Прежде, чем говорить дальше, я выдержала драматическую паузу, дожидаясь максимальной концентрации внимания своих соседок. От любопытства у них только что глаза не светились! А от страха — потому что историю выбрала жуткую, самую свою любимую! — готова была поспорить, волосы на макушках шевелятся.

— Изображая из себя хозяйку самого жуткого в Винтерхолле замка, леди Роуз предложила отважному рыцарю отдохнуть с дороги и даже самолично наполнила для него ванну с лепестками роз! — я вдохновенно взмахнула руками, словно разбрасывая в воздухе лепестки и мои соседки по комнате, чьё количество возросло (прибыли две сестры-погодки из Багрового Каньона), вытаращились на меня во все глаза и даже вздохнуть не смели.

— Тех самых роз? — Ветла прикрыла ладошкой рот и испуганно заморгала.

Я снова выдержала коварную паузу и медленно помотала головой.

— Ночью рыцарь лёг на полу, возле окна, сложив на кровати под одеялом подушки в форме спящего человека. И когда ведьма спустилась по лунному лучу, чтобы убить своего гостя, одним ударом меча отрубил ей голову!

— Ах!

— Какой отважный рыцарь!

Я усмехнулась. Девочки такие девочки. Во всех дистриктах одинаковые!

— И он освободил крестьян из подземелья? — деловито осведомилась Ари.

— И рассказал людям правду, да? — робко пискнула новенькая девочка, Милика.

Я торжественно кивнула.

— Во всём королевстве узнали, что леди Роуз удобряла свои красные розы крестьянами и принимала ванну с лепестками роз, чтобы всегда оставаться молодой!

— Ух!

— Жуть какая…

— Где ты набралась этих историй? — скупо улыбнулась Ари. Самая строгая в комнате, но вообще добрая.

— Сторож рассказывал, — пояснила я. — Из молельни. Все дети дистрикта обожали его слушать.

— Расскажи ещё одну! Ма-аленькую, — проныла Ветла.

Я покосилась на Ари. Если честно, спать хотелось жутко, слабость и головокружение после забора магии ещё не до конца прошли, но девочки всё требовали новых историй, а после того, что произошло в парке мне просто необходимо было переключиться.

Чтобы не думать ни о Юджине — мамочки, что же теперь будет-то! — ни о… Сенеке.

— Спать! — отрезала Ари и подмигнула мне.

Никто не решился спорить. Во сне лучше всего восстанавливаются силы.

Стоило коснуться головой подушки, как на меня навалилась та же тьма, что и вчера.

Те же мерцающие, мельтешащие картинки…

На этот раз книга проступила из водоворота странных символов быстрее.

И я, до того, как её очертания обретут чёткость, взявшая резкий старт, даже сумела приблизится к ней на каких-то десять шагов. Их хватило, чтобы различить проступившую над головой радугу, столп света вокруг парящего в воздухе переплёта… Пагода! Зал, в котором происходит Распределение! Сфера Истины, мощнейший магический артефакт, представляющий собой совокупность стихийных кристаллов, позволяющий магии буквально проступить в воздухе, становиться видимой, осязаемой!

Не зря книга стала сниться мне в Аусвер, где магический фон в сотни раз сильнее, чем дома!

Не зря я увидела её во сне в распределительном зале, под Сферой Истины…

Что-то в ней есть такое, что мне обязательно нужно узнать!

Стоило так подумать, как я вдруг увидела себя со стороны. Вот я, кутаясь в плащ, подхожу к парящей в воздухе книге, касаюсь твёрдого переплета… и меня окутывают потоки света! А когда они иссякают, моя аура проступает ярче! Магический дар оказывается выросшим!

Я резко села на кровати. От слабости по-прежнему кружилась голова. Но навязчивая мысль стучала в висках набатом.

— Я должна попасть в пагоду. Сейчас же!

На соседней кровати завозилась Ветла и я поспешно «захлопнула варежку», чтобы не разбудить её.

— Привет, Ро! — моя знакомая статуя сонно зевнула, прикрыв рот ладонью.

— Т-с-с, — приложила я палец к губам. — Ты всех перебудишь!

— Удачи! — пробормотала вслед статуя. — Куда бы ты не направлялась в одной ночнушке!

Я зябко повела плечами. Что да то да. Во сне я была умнее и догадалась взять плащ…

В лицо дохнуло сыростью и промозглостью. Ночью во внутреннем дворе академии было пронизывающе прохладно.

Я уже ступила на дорожку, ведущую к пагоде, как из-за соседней колонны раздалось пение. Игрит!

Бывший Оракул, а теперь призрак сидел на карнизе, перекинув ногу на ногу, смотрел на луну и тихо напевал:

— Порой восстанет брат на брата,

Безжалостно, неистово,

И все, что первый крикнет, — правда,

И что второй ответит, — правда,

Правда, да не истина…*(* «Песня о правде и об истине» х/ф «Не покидай»)

— Ты куда на ночь глядя собралась? — спросила она, не поворачивая головы и я поняла, что обнаружена.

— Привет, Игрит, — сказала я, выходя из-за колонны. — Мне нужно в пагоду.

Призрак склонил голову на бок, глядя на меня сверху и задумчиво проговорил:

— Безумству храбрых поём мы песню…* (*«Песня о соколе» (1898) Максима Горького)

— Ты это к чему? — удивилась я.

— А вон к чему! — и она взмахнула призрачной рукой.

Я повернула голову и пожала плечами.

— Вижу. Горгулья. Вредная и противная. Я из-за неё в первый день… впрочем, ладно! Дело прошлое. Причём тут она?

— А притом, что мимо горгульи тебе не пройти, о смелый сокол!

— Почему сокол?

Игрит отмахнулась.

— Не заморачивайся. Ты думаешь, это архитектурный элемент?

— Архитектурно-магический, — растерянно протянула я, кивая.

— Студенто-ловический! — передразнила меня Игрит и так у неё это смешно получилось, что я не выдержала, прыснула.

— Так она пагоду охраняет?

Игрит кивнула и развела призрачными руками.

— Что же делать? — вырвалось у меня. Как-то не доводилось раньше иметь дело с горгульями.

— Много чего можно сделать, — деловито закивал призрак. — Но эффективнее всего её задобрить.

— И как? — я оглянулась на горгулью, сверкающую красными глазами в темноте. Жуть ещё та. — Как-то она совсем не выглядит дружелюбной.