Поцелуй василиска - Полина Флер

– Не бойся, маленькая. Вот, пить хочешь?

Протянула влажную ладонь. Темные, налитые страхом глаза смотрели недоверчиво, косуля отступила и задрожала как осиновый лист.

– Я не трону, – проговорила я и присела на корточки. – Вот так, шш… Пить хочешь? Иди-иди…

Боком, посматривая на меня, косуля подошла к фонтанчику, окунула морду в чашу и стала пить, подрагивая шкурой и навострив круглые уши. Я придвинулась на полшага. Потом еще на шаг. Задержала дыхание и дотронулась пальцами до короткой шерстки. Косуля замерла, но не отпрыгнула. Тогда я погладила ее по ноге и улыбнулась:

– Видишь, маленькая? Я не причиню тебе вреда.

Звук рога прокатился прямо за изгородью. Я вскинула голову, косуля напряглась, как пружина, я обняла ее за шею и прижалась к подрагивающему телу.

– Не бойся, – прошептала на ухо. – Я спасу тебя, никто не найдет. Пойдем со мной, пойдем!

И потянула ее по дорожке. Не знаю, почему, но косуля доверилась мне. Вздохнув почти по-человечески, она робко последовала за мной, едва слышно переступая копытцами по гравию. Мы дошли до маленькой чистой конюшни для жеребят, я погладила косулю по голове и велела ей:

– Жди здесь, поняла? И не высовывайся, пока охотники не проедут мимо.

Затолкала ее в конюшню и закрыла ворота.

Вовремя.

Не успела выбежать на аллею, как в ворота ворвался взмыленный конь. К нему тотчас подбежал незнакомый мне пожилой конюх и схватил за поводья.

– Добыча побежала сюда! – крикнул всадник и привстал на стременах. – Ты видел косулю, милейший?

– Не видел никого, вашбродие, – ответил конюх, подслеповато щурясь на гостя.

Тот соскочил с седла, одернул зеленый охотничий камзол и, сняв шляпу с пером, откинул с высокого лба длинные светлые кудри.

– Прелестная фройлен! – воскликнул он, увидев меня. – Я искал добычу, а встретил волшебную фею. Может, вы видели косулю, о прекрасная звезда, королева садовых лужаек?

– Я ничего не видела, – быстро проговорила я, стараясь не оборачиваться в сторону конюшен.

– Странно, фройлен. – Незнакомец пощипал аккуратно подстриженную светлую бородку. – Я совершенно точно помню, что косуля изящно перепрыгнула эту живую изгородь и скрылась с глаз, подобно ветреной нимфе. Правда, менее прекрасной, чем вы…

Подойдя ко мне, он мягко взял за руку и коснулся ладони губами.

– Позвольте представиться, егерь его королевского величества. – Он поднял на меня сияющие голубые глаза. – С кем имею честь?

– Фрау Мэрион, герцогиня Мейердорфская, – заученно ответила я. – Боюсь, вы напрасно теряете время. Если бы косуля скрывалась тут, ее бы давно учуяли виверны…

Как назло, из глубины сада послышалось скрипучее рычание. Я вздрогнула и выдернула руку со словами:

– Нет-нет, здесь никого не было.

– Поверить не могу, – хмыкнул егерь и, откинув голову, оглядел меня с головы до ног. – Вы – герцогиня?!

– Что вас удивляет? – сухо отозвалась я. На всякий случай осмотрела руки, обтерла ладони о платье и добавила: – Ну да, я помогала садовнику выбрать букет к ужину и немного поранилась о колючки.

– У вас прелестные маленькие ручки, фарфоровые и нежные, пусть и чуть-чуть исцарапанные, – улыбнулся егерь. – Меня ошеломило, что мой милейший кузен Дитер снова женился и вы…

– И я не стала статуей, – энергично кивнула я. – Да, это ошеломляет многих.

– И давно вы замужем, фройлен… вернее, фрау фон Мейердорф?

– Уже несколько дней.

– Ошеломительно, – повторил егерь, и его красивое породистое лицо с прямым носом и чувственными губами просияло от удовольствия. – Кажется, припоминаю. Вы из рода Белого Дракона, баронесса Адлер-Кёне?

– Совершенно так, герр…

– Макс, – представился егерь. – Зовите меня так.

– Тогда меня – Мэрион, – ответно улыбнулась я.

– Я должен обругать моего кузена за то, что скрывал такую майскую розу. Такую богиню, чистую, как утренняя звезда. – Он снова поцеловал мою руку и слегка пожал.

– О, ваша ругань будет кстати.

– Что такое? Кузен посмел обидеть вас?

– Он обижает больше себя, чем других. Его сиятельство не просыхает который день, и это уже переходит все разумные границы.

В глазах егеря отразилось сочувствие, и он сердито тряхнул головой:

– Что за дикий, совершенно невыносимый человек. Жена превращается в камень – пьет. Не превращается – тоже пьет. Есть ли предел терпению?

– Вот вы ему и скажите.

– Прямо сейчас. – Егерь решительно расправил плечи. – Я пойду к нему прямо сейчас и выскажу все, что думаю. О мой бог!

Величаво и неспешно, держа горделивую осанку, егерь прошествовал к замку.

Я подалась следом. Любопытство жгло, от незнакомца веяло непоколебимой уверенностью и силой, и мне почему-то подумалось, что именно ему удастся вытряхнуть герцога из забытья.

– Попрошу вас подождать за дверью, прелестная роза. – Егерь снова поцеловал мое запястье и, погладив, отпустил. – И не извольте волноваться, меня он послушает.

Я сунулась было следом, но закашлялась от проникающего в легкие сладковатого дыма, потом дверь закрылась перед моим носом и егерь произнес:

– Святая Дева! Здесь невыносимый смрад. Можно повесить шпагу, и она останется висеть в воздухе.

Сапоги простучали по паркету. Я приникла ухом к двери. Скрипнули ножки кресла, потом безжизненный голос произнес:

– А-а… Макс, какими судьбами… Садись рядом. Пей.

– Изрядная наглость, – прогрохотал возмущенный голос егеря, потом послышался звон разбитого стекла. – Милейший, вы принялись за старое?

– Вашими стараниями, дорогой кузен, – приглушенно отозвался генерал. – Я всего лишь служу короне и исполняю фессалийские законы, не щадя живота своего.

– Горло вы свое не щадите. – Снова послышались шаги, потом донесся вздох. – Сколько тут бутылок? Дюжина? Вы сошли с ума. А это? Опиум? Мерзость, мерзость! Не комната, а настоящий альтарский притон!

– Вы не были в Альтаре…

– А вы слишком часто бывали. И, как я вижу, переняли немало гадких привычек от этих узкоглазых ящериц.

Снова скрежет ножек по паркету, будто двигали еще одно кресло.

– Вы не сказали, Макс, что вы делаете в моем замке? – заплетающимся языком проговорил генерал.

– Охотился в ваших краях. Заодно приехал напомнить, что вот-вот состоится весенний бал Роз.

– Знаю. В следующую субботу.

– В эту, милейший. Завтра.

Я затаила дыхание.

– Вы помните, милейший, что к празднику Майской Розы приурочена встреча послов Фессалии, Кентарии и Альтара?