Тёмные времена. Звон вечевого колокола - Илья Куликов

– Я, Вася. И не стыжусь этого. Ты либо князь и рода княжеского и делаешь, что тебе положено, либо ты чернь и делай что хочешь. Лучше уж я приказал убить твою невесту, чем потом её убили бы вместе с твоими детьми! Считай это благодеянием, Вася!

– Почему ты такой ядовитый, Андрей? Что плохого я вам, братья, сделал? Зачем ты поступил так?!

– Это я у тебя должен спросить то же. Ну, любил ты простушку. Зачем её к нам в семью вести?

– Братья, давайте забудем хоть на время про это! – воскликнул Даниил. – Сейчас опять все начнут хвататься за мечи и пытаться убить друг друга. Что мы за род, если каждый другого убить хочет. Андрюша, я знаю, что в глубине души ты желаешь всем только добра. Вася, ты никогда не возьмёшь чужого и не пойдёшь против братьев! Дима, ты всегда придёшь на помощь. Братья, именем отца нашего прошу вас, перестаньте ссориться на потеху нечистому!

Все замолчали, видя, что отрок Даниил из-за всех сил пытается остановить, казалось, уже неизбежную ссору.

– Прости, Дима, – процедил Андрей, – я не хотел обидеть ни тебя, ни твою супругу с ребёнком. И ты, Вася, прости меня. Я на самом деле часто жалел о содеянном.

Несмотря на то что слова эти были явно не искренними, они подействовали. Братья не стали развивать ссору дальше.

После крещения княжны Марии все гости и дружинники сели пировать в княжеских палатах. Простому люду было выставлено также немало угощений, хотя желающих отведать их было немного. Дмитрий и Анна выслушивали поздравления и принимали по этому случаю подарки от князей и бояр.

Князь Дмитрий Александрович не был зол на простой люд своего города. Куда большую злобу вызывал боярин Фёдор Дмитриевич, руку которого он видел с подсказки боярина Афанасия Ярополковича. Боярин Афанасий за несколько часов до пира сообщил, что с помощью пыток добился признания от того самого негодяя, который оклеветал княжну Марию. Тот сказал, что действовал по научению боярина Фёдора Дмитриевича. Старик скончался после пыток.

После того как закончилась основная часть торжества, княгиня Анна и княгиня Устинья Даниловна покинули пирующих. Их примеру последовал и Даниил.

Полился рекой хмельной мёд, заплясали скоморохи. Теперь уже каждый не стесняясь во хмелю говорил, что хотел. Скоморохов, которых не очень привечала княгиня Анна, охотно позвал к своему столу князь Дмитрий Александрович. Князья Дмитрий и Андрей, а также княжич Василий, забыв о недавней ссоре, обсуждали поход на Новгород.

– Я, брат, поведу на Новгород две тысячи ратников! Вот сейчас дочь крестил и двину рать, – пьяным голосом говорил совсем захмелевший Дмитрий Александрович.

– М-м-м, – отвечал не менее пьяный Василий, – а возьми меня с собой… Как под Раковор. Мы храбро тогда бились, а, Дим?

– А чего не взять? Коли сам просишься, давай возьму, – отвечал Дмитрий. – А ты, Андрюш, на Нов… город пойдёшь?

– Нет, – отвечал абсолютно трезвый Андрей, который к хмельным напиткам особо не тянулся, – Новгород не меня прогнал, а Юрку Паскуду, и за дело. Пусть они рати свои и ведут.

– Так ведь он брат наш двоюродный, – говорил Дмитрий Александрович, – а знаешь, его мать мне супротив тебя союз предлагала. Хочет Нижний Новгород.

– А ты чего? – спросил Андрей.

– А чего я, – заплетающимся языком продолжал пьяный вусмерть Дмитрий, – я сказал, что не пойдёт. Ты мне брат, и я тебя люблю, Андрейка.

Дмитрий встал и обнял сидящего рядом с ним брата. Андрей усадил Дмитрия на место. Князь Городецкий, конечно же, понимал, что Устинья Даниловна, так неожиданно вылезшая из забытья, попробует вбить между ним и братом клин. А судя по тому, что Анна Мстиславовна, жена брата, скорей всего, будет супротив него, то Устинье это, может, и удастся. Не сразу, но со временем. Оставалось только одно. Самому стать великим князем. Но на пути к этому есть три препятствия: Василий Костромской и два брата, Дмитрий и Василий.

– Андрюш, – начал пьяный Василий, – а давай помиримся! Не хочу я с тобой ссору иметь. Нам, Александровичам, надо быть как кулак.

Сказав это, Василий показал всем кулак.

– Если мы вместе, то мы сила, Андрюш! Могучим ударом сокрушим любого, а поодиночке, – говоря это, княжич Василий распустил руку, – просто кисель. Выпью чару за единство!

– За единство!

Княжич Андрей пригубил кубок с вином. Бояре тоже совсем все опьянели и вели себя уже не так чинно, как в начале пира. Все начинали хвастаться своими ратными заслугами. Князь Андрей был одним из немногих трезвых на пиру. Князю было скучно слушать пьяные речи братьев и бояр, и он приметил человека, который сохранял так же, как и он, трезвый рассудок.

Князь Андрей Александрович встал из-за стола и подошёл к нему. Трезвым был крёстный дочери князя, боярин Алексей Перо.

– Чего не пьёшь хмельного, боярин? – спросил его князь Андрей.

– Да не хочу, чтобы наутро голова кружилась, а главное, есть у меня одно подозрение, князь, что может пир этот добром не кончиться.

– Ты о чем вещаешь, боярин?

– А о том, что простые люди княжну Марию бесом считают и гостинцев княжеских не берут. Не ровён час, поднимут восстание, а вся дружина князя пьяна.

– И что делать тогда думаешь, боярин?

– Я сам трезв, и у меня в случае чего есть сотня ратников, которые смогут сдержать народ. А самое главное, князя надо будет увести.

Андрей помолчал и затем сказал уже полушёпотом:

– Сегодня народ не поднимет восстания, так как тот, кто подбивает их на это, должен быть здесь. Кто, не ведаю, но точно знаю, что здесь. Ты смотри, боярин, чтобы никто из пирующих к себе не ушёл. А коли пытаться начнёт, то скажи, что тебе князь Дмитрий велел его на ночь оставить.

Андрей понимал, что в своё время возникший ниоткуда слух о бесплодии княгини Анны Мстиславовны теперь едва ли умрёт. Разумеется, кто-то из бояр постарается воспользоваться этим. Основной целью этого боярина должно быть подложить под князя свою дочку, отправив в монастырь Анну Мстиславовну.

Сразу после крещения княжны Марии Дмитрий Александрович и Василий попрощались с братьями Андреем и Даниилом и повели рать в поход. Дмитрий вывел своих воинов на неделю позже, чем договаривались, и поэтому вынужден был спешить.

Покинув стены Переславля, он словно ожил. Город давил на него, и князь Дмитрий не мог быть там самим собой. Сейчас же всё было по-другому. Его рать двигалась по снежной дороге, а он вместе с братом Василием неустанно объезжал своих ратников. С кем-то он обменивался приветливым словом, а кого-то ругал.

Алексея Перо Дмитрий с собой в поход не взял, оставив его в Переславле. Впрочем, Алексей едва ли от этого расстроился. Ратники шли на Новгород неохотно, так как это был поход против православных и соплеменников. Участие в таком походе едва ли добавляло чести, и подобными заслугами едва ли можно будет похвалиться.