Дело об отложенном убийстве - Эрл Стенли Гарднер

– Что он ответил?

– Что я не права, но я видела, что он прокручивает в головемои слова.

– А одежда из универмага?

– Я просто прихожу в ярость, когда вспоминаю об этом. Этобыло деловое предложение от начала до конца. Вентворт не оплачивал бы никакиеиз нарядов, если только что-то не случилось бы и я не вышла на работу. Я должнабыла начать работать и оплачивать счета из своего заработка – по частям. Мы всеобъяснили менеджеру кредитного отдела, когда открывался счет.

– Но вы не заплатили за одежду?

– Нет, конечно, нет. Я не начинала работать. В руководствегородом произошли изменения. Тех людей, которых, как Пенн и Марли считали, онимогли контролировать, перевели в другие районы. Партнеры не отказались от своейидеи, но требовалось время, чтобы завести новые контакты. Я осталась безработы. Мы достигли определенного соглашения, когда Пенн выступил с такимпредложением – я не получаю никакого постоянного оклада, пока контора неоткроется. Я просто много времени провожу с Пенном, чтобы познакомиться с егодрузьями и узнать, кто они. Каждые три недели Пенн отправляет моей сестре чекна небольшую сумму и оплачивает мое проживание и каждодневные расходы. У менядолжно было быть достаточно платьев, чтобы производить хорошее впечатление.Иначе говоря, я должна была выступать в роли «хозяйки» всех мероприятий у негона яхте. Мне не требовался никто, чтобы сказать, как все это выглядит. Япрекрасно понимала, что в голове Пенна сидит задняя мысль, что я попаду взависимость от него, он сможет мной управлять и в конце концов я стану еголюбовницей. Меня мало волновали его планы. Я точно знала, что планирую я. Я нелицемерила и не надевала личину. Я сказала ему об этом с самого начала. Он зналмое мнение. Он думал, что сможет меня изменить. В общем, это была честнаясделка, никаких поблажек.

– А ваша семья?

– Вот где жала туфля. Я не работала и не могла найтиудовлетворяющую меня работу. Я думала, что предложение Пенна выльется в хорошиеденьги. Я также не исключала такого варианта, что в эту букмекерскую конторуможет прийти наряд полиции и я окажусь в зале суда. Я не думала, что со мнойчто-то сделают, но полностью такого варианта не исключала. Я понимала, что мамастанет ужасно переживать, если узнает, что я замешана в подобных делах. Я нехотела им врать, поэтому перестала писать. Но я также точно знала, чтотребуется материальная помощь, поэтому договорилась с Пенном, чтобы он посылалСильвии небольшие суммы, пока я не стану регулярно получать оклад. Я надеялась,что вскоре у меня у самой будут деньги, чтобы посылать семье. Вот и все.

– Неплохой рассказ, если, конечно, это правда, – заметилМейсон.

Ее глаза потемнели.

– Не возбуждайтесь, – предупредил Мейсон. – Сейчас я говорюо том, что произошло после того, как мы с вами расстались. Свидетельницаутверждает, что вы брали яхту Фрэнка Марли и выходили в море.

– Что я ее брала?

– Да.

– Когда?

– Вскоре после того, как мы вместе съездили в яхт-клуб.

– Я этого не делала.

– Свидетельница утверждает обратное.

– Она лжет. Зачем бы мне понадобилась яхта Фрэнка Марли? Выможете дать разумное объяснение?

– Если Хал Андерс вернулся на «Пеннвент», вместо того чтобыотправиться в гостиницу, вышел на ней в море и направил ее по курсу наЭнсенаду, вы могли взять яхту Марли, чтобы подобрать Андерса. «Атина» в двараза быстрее «Пеннвента».

– Это абсурд. Он отправился прямо в Северную Мезу, чтобыпроконсультироваться со своим адвокатом.

– Да, он отправился в Северную Мезу, – согласился Мейсон. –А вот насчет «прямо» я что-то здорово сомневаюсь.

– Я сказала вам правду.

– Ладно, пока остановимся на этом, – решил Мейсон.

Адвокат встал и протянул руку за шляпой.

– Что мне делать? – спросила она.

– Возвращайтесь на квартиру, ведите себя так, словно ничегоне произошло. К вам придут газетные репортеры, станут задавать вопросы.Фотографы захотят сделать снимки. Пусть фотографируют сколько хотят. Незабывайте, что таким образом репортеры зарабатывают себе на жизнь. Имприказывают написать отчет, сделать фотографию, взять интервью. Если онивозвращаются с чем-то интересным, босс хлопает их по плечу, если они приходят спустыми руками, босс на них орет. Так что дайте им что-нибудь, с чем появитьсяу себя в редакции. Позируйте так, как они попросят, но не обсуждайте с нимидело.

– Поняла, – кивнула Мэй Фарр.

– Вы можете рассказывать репортерам все, что угодно, оромане с Халом Андерсом, например.

– Нет никакого романа.

– Так и говорите. Представьте ваши отношения так, какпредставили мне.

– Что он слабый, всегда спрашивает совета…

– Нет, не это, – перебил Мейсон. – О том, что он простоидеальный молодой человек, никогда не допускающий никаких ошибок, а вы усталиот всего от этого. Вы решили поехать в город и испытать все на собственномопыте. Также расскажите о предложении Вентворта работать на него, только ни вкоем случае не упоминайте, что вы в курсе, что это букмекерская контора. Онсобирался открыть офис в центре города, он не обсуждал с вами конкретно, чемнамерен заниматься. Вы знали, что вы будете работать с инвестициями. Но молчитео том, что произошло прошлой ночью. Вам хотелось бы все рассказать, но адвокат невелел ничего говорить.

– Другими словами, от меня требуется представить им какую-тоинформацию, из которой они смогут слепить рассказ? – уточнила она.

– Правильно.

– Ладно. Я все сделаю.

– Сможете? Нервничаете? Расстроены?

Она покачала головой и улыбнулась.

– Все это – часть игры. Иногда ты наверху и все легкополучается. Иногда падаешь на самое дно. Не беспокойтесь.

Она резко встала, протянула руку и снова улыбнулась.

– Спокойной ночи, мистер Мейсон.

Мейсон с минутку подержал ее руку в своей, глядя ей прямо вглаза.

– Они пытались вас запугивать, нагоняли страх?

– Пытались? – засмеялась она. – Они кричали на меня со всехсторон, вопросы сыпались справа и слева. Когда они не получили от меня никакихответов, они обвинили меня в том, что я была любовницей Пенна и врала Халу,потому что хотела выйти замуж за Хала, чтобы материально обеспечить своебудущее. По-моему, мистер Мейсон, они использовали все уловки, какие толькосмогли.

– Не сомневаюсь, – с улыбкой ответил адвокат. – Ладно,идите. Вы не забудете то, что я сказал?