Я умер вчера - Александра Маринина

– Как вы думаете, откуда я знаю, что вы любите кофе и пьетеего постоянно?

– Вы это угадали. Вы же сами так сказали. Солгали, чтоли? – улыбнулась она.

– А как же. Продюсер, который никогда не врет, – это непродюсер, а режиссер. Режиссер должен быть правдив, потому что он творец идолжен донести свои мысли и чувства до зрителя. Если он не будет правдив, емуне поверят. А продюсер должен врать на каждом углу, иначе он и денег на фильмне достанет, и потом ничего не заработает. Так вот, Анастасия Павловна, я виделвас полтора года назад в «Сириусе», когда убили Алину Вазнис. Вы сидели вкабинете начальника службы безопасности и пили кофе. Долго сидели. Я заглядывалв кабинет несколько раз, и каждый раз у вас в руках была дымящаяся чашка, изчего я сделал вывод, что кофе в ней не тот же самый, уже давно остывший, асвежий. И в пепельнице перед вами все время лежала зажженная сигарета. Так что,как видите, шарлатанства никакого.

– А как же ваш любимый образ сыщика? Тоже ложь?

– Обижаете, хозяйка, – фыркнул веселыйкинопродюсер. – Чистая правда. Как на духу. Скажите, вы с начальникомслужбы безопасности «Сириуса» поддерживаете отношения?

– Со Стасовым? Да, конечно. А в чем дело?

– А с его женой вы знакомы?

– Знакома.

– Насколько близко?

– Всеволод Семенович, я не понимаю цели вашихрасспросов, – напряженно сказала Настя.

Кинопродюсер сразу перестал ей нравиться. Жена СтасоваТатьяна работала следователем, и попытки найти к ней ходы, как говорилнезабвенный Аркадий Исаакович, «через заднее кирильцо» ничего приятного несулили.

– Да цель ясная как Божий день! Я хочу снимать хорошиедетективы. И я хочу, чтобы Татьяна Томилина написала сценарий.

Настя недоуменно пожала плечами.

– Так попросите ее. Не вижу, в чем проблема.

– Вы не видите? Вы лжете, очаровательная сыщица. ТатьянаГригорьевна, во-первых, занята по службе так, что не находит времени не то чтона сценарий, но даже на разговор со мной. Знаете, как она меня послала?Элегантно, но вполне конкретно. Даже на встречу не согласилась, отфутболиламеня по телефону. А во-вторых, насколько мне известно, она беременна и вот-вотуйдет в декретный отпуск. Умоляю, Анастасия Павловна, составьте мне протекцию.Пусть она согласится хотя бы выслушать меня, а уж я сумею уговорить ее написатьсценарий за то время, пока она будет в отпуске, но еще не родит. Хотите ещекофе?

Настя хотела. И еще она хотела сидеть здесь долго-долго.

– Подлизываетесь? – улыбнулась она.

– А как же. Нужно же чем-то вас задобрить. Ну пожалуйста,Анастасия Павловна, не отказывайте мне. Я прочел все книги Томилиной, я выбрализ них пять, которые можно роскошно экранизировать. Остальные тоже можно, ноэти пять – это что-то! Сильные, выстроенные, с яркими характерами, норазножанровые. Можно сделать и триллер, и психологический детектив, и настоящийэкшн. Так я сварю кофе?

– Варите.

Дорогань пулей выскочил на кухню, продолжая переговариватьсяс Настей.

– Всеволод Семенович, а почему бы вам не попросить Стасова?Вы же с ним знакомы.

– О! Вы, как всегда, попали в точку. Через Стасова ужепробовали другие, и результат получился плачевным. Стасов не имеет на женуникакого влияния. Я попытался действовать напрямую, разговаривал с ТатьянойГригорьевной сам. И, как вы уже знаете, встретил решительный отказ. Но сейчасситуация острая. Тот факт, что кино по книгам Томилиной хочу снимать не толькоя один, говорит о том, что киношная братия раскусила ее детективы и сейчасточит на них зубки. Они робко подползли к ней, но Татьяна отказала, мотивируяэто загруженностью по службе. Причина уважительная, и от нее отстали. Я –единственный, кто знает, что жена Стасова через три месяца родит, то есть вближайшее время уйдет с работы и будет сидеть дома. Если я не получу еесогласия немедленно, то завтра на нее накинутся все остальные.

– Все равно я не понимаю, в чем трудность. Пусть сценарийнапишет кто-нибудь другой, если Таня сама не может.

– Ага! Другой напишет! Читать не захочется. Не то чтоснимать.

– Почему так?

– Потому что у Томилиной переходящие персонажи, и только онасама может точно помнить, что у нее написано в следующих произведениях. Апосторонний сценарист такого наворотит, что первый-то фильм я сниму, а чтодальше делать – непонятно. Он в интересах драматургии первого фильма такрасставит героев и так сложит их судьбы, что следующие фильмы уже снимать будетне с кем, он всех нужных мне людей поубивал, отправил на постоянное жительствоза границу или поссорил между собой. Можете мне поверить, я это уже проходил.

Дорогань умолк, вероятно, сосредоточившись на процессеприготовления кофе, а Настя встала, чтобы размять затекающую от сидения вмягком кресле спину. Повернувшись, она увидела прямо над креслом написанныймаслом портрет известной шведской актрисы. Размашистая надпись по-английски внижнем углу полотна гласила о том, что это подарок продюсеру, с которым актрисетак славно и легко работалось. «Надо же, – с усмешкой подумала Настя, –какие звезды у него снимались. Наверное, он в своем мире человек достаточноизвестный. А я, как водится, опять отстала от жизни и никогда о нем неслышала».

Она прошлась вдоль стены, рассматривая расставленные настеллажах книги. «Размышления о киноискусстве» Рене Клера, двухтомник «Историикиноискусства» Жоржа Садуля, издания зарубежных киносценариев – от вида этихкниг на душе стало уютно и тепло. Точно такие же книги, те же самые изданияшестидесятых годов стояли на полках в квартире, где прошло Настино детство. Намгновение ей захотелось снова стать маленькой, оказаться в той квартире, ичтобы из кухни вышла мама, и чтобы не было тоскливой пустоты в душе. Чтобы всестало как раньше, чтобы не было трех зимних месяцев этого года, и того ужаса иотчаяния, через которые ей пришлось пройти. Чтобы она снова могла разговариватьс Лешкой, как прежде, часами, сутками напролет. Чтобы ее не пугали поездки вгости к родителям…

Но из кухни вышел Дорогань, и ей пришлось вернуться креальности.

– И все равно я не понимаю, – сказала она как ни в чемне бывало, мгновенно включаясь в сцену, – почему сценарист не сможетнаписать нормальный сценарий. Пусть прочтет все книги, тогда и с персонажами небудет неразберихи.

– Э, да вы идеалистка, – покачал головой Всеволод Семенович. –Я сказал вам, что хочу снять пять фильмов. Так?

– Так, – согласилась она, наливая себе кофе.

– А разве я сказал, что у меня есть деньги на пять фильмов?Говорил я такое?

– Не говорили.

– Вот видите. Пять фильмов – это проект. Прожект, выражаясьвысокопарно. Иными словами – мечта, прекрасная и несбыточная. Чтобы превратитьее в реальность, нужно найти деньги на первый фильм, сделать его, хорошопродать, получить прибыль, доказать инвесторам, что пилот состоялся… Вы знаете,что такое пилот?