Последний астронавт - Дэвид Веллингтон

Как только они оба покинули шлюз, он начал возвращаться в исходное положение. Вскоре отверстие ушло прочь – и на вершине конуса они увидели только гладкую полусферу купола. Дженсен не была дурой. Прежде чем они начали спуск, она проверила, как они будут возвращаться. К счастью, это оказалось просто. Даже малейшего прикосновения к тыльной части шлюза было достаточно, чтобы он снова совершил свое вращение, открывая им доступ к отверстию. У них будет выход, когда придет время. Когда они найдут команду «Вандерера».

Сначала им пришлось лезть, перехватывая страховочный фал.

Дженсен не сомневалась в том, что команда «К-Спейс» оставила страховку именно с этой целью. Она была толщиной с карандаш и сделана из плетеного ярко-оранжевого кевлара – в цвет «К-Спейс». С того места, откуда командир смотрела, страховка не висела прямо, а чуть изгибалась. Даже та ее часть, которая была ясно видна в свете ее фонаря, явственно загибалась влево. Сила Кориолиса, догадалась Дженсен. И хотя выглядело это странно, но все же было обычным физическим явлением – нормальным и предсказуемым.

Страховка была привязана к скальному крюку, который Фостер и его люди вбили в поверхность конуса. Приходилось признать, что храбрости им хватало. Они ведь не имели никакого представления о том, как 2I отреагирует на вбиваемый ему в шкуру клин, сообразив, что им нужна альпинистская страховка, взяли и установили ее.

Внутри конуса царил полный мрак. Единственным освещением служили фонари скафандра. Дженсен направляла их на трос, чтобы видеть, куда лезет, но это единственное, что она видела. Темнота охватывала командира «Ориона-7» со всех сторон, и лишь танцующие в воздухе клочки пара помогали определить, что видимость составляла всего метров двадцать – дальше ничего не было видно.

Конус продолжал расширяться, и по мере их продвижения изгиб стены словно сглаживался. Они со Стивенсом будто муравьи ползли вниз по горлышку пустой бутылки, не представляя себе, что находится впереди. Геометрия этого пространства дезориентировала и сбивала с толку. Вскоре у Дженсен уже исчезло впечатление, что они находятся в коническом объеме, будто спуск шел вдоль совершенно плоской, вертикальной стены. Это была иллюзия, но попробуй от нее избавиться.

Дженсен и рада бы. У нее исчезло ощущение, что она находится внутри целостного корпуса – вместо этого командир «Ориона-7» словно перенеслась на поверхность некой однообразной, безграничной планеты. Окружавшая ее темнота была бесконечной, простиралась во все стороны. Даже Космос никогда не ощущается настолько пустым. Настолько абсолютным.

Сначала Дженсен пыталась вызвать по радио Фостера и его экипаж. Ответа не было, и, в конце концов, она прекратила попытки. Берегла дыхание. Спуск оказался непростой работой. Командир слышала в шлеме, как тяжело и неровно дышит. Стивенс двигался позади. Возможно, ему было легче – требовалось лишь следовать за командиром – но уточнять Дженсен не стала, продолжая двигаться вперед, в темноту.

А потом она заметила, что мыски ее ботинок скребут по стене. На мгновение командир остановилась и попыталась встать. Это было непросто, но ей удалось удержаться на ногах. Захотелось топнуть подошвами по стене, которая постепенно становилась полом, но Дженсен понимала, что при этом рискует сорваться. Она залезла в карман скафандра и вынула два маленьких сложных приспособления, похожих на карабины, но с кулачками и моторчиком на одном конце. Она позаимствовала их в «Вандерере». Именно эти приспособления изготавливал 3D-принтер, когда командир «Ориона-7» вломилась в орбитальный отсек. Она тогда еще удивилась, зачем команде понадобилось устройство для скалолазанья. Теперь поняла.

Карабины были страховочными устройствами. Моторизованными подъемниками, созданными для того, чтобы не дать альпинисту сорваться с веревки. Моторчик так же мог помочь ему, делая подъем проще, нежели при использовании только мускульной силы. Дженсен повернулась и показала Стивенсу, как закрепить устройство на D-образном кольце скафандра, а потом пропустить страховку через шестеренки. Если они начнут падать, если двинутся в каком-либо направлении слишком быстро, колесики сомкнутся и закусят фал, притормозив падение. Моторчики подключались напрямую к энергоблоку скафандра, но Дженсен не стала пока запитывать их.

От них будет гораздо больше пользы на обратном пути, когда придется подниматься обратно к шлюзу. Пока же… Дженсен шагнула вперед. Осторожно поставила ботинок на поверхность. Неизвестно, из чего был сделан внутренний корпус, но он оказался достаточно шероховатым, чтобы обеспечить небольшое сцепление. Командир сделала еще один шаг, крепко держась за страховку. Оглянулась на Стивенса. Сквозь забрало шлема увидела его лицо. Лоб в капельках пота, который начал стекать по щекам. Дженсен кивнула. Стивенс кивнул в ответ. Она сделала еще шаг.

Вскоре они уже шагали как ни в чем не бывало. Пол стал покатым. Ощущалось мягкое потягивание книзу – словно невидимая рука схватила за ремень и тянула вперед, в темноту. Это была уже гравитация. Гравитация – это нормально. Дженсен старалась выровнять дыхание. Сделала шаг. Еще один. Ее фонарь выхватил что-то впереди. Нечто, что не было просто фалом. Командир поспешила вперед, чуть оскальзываясь. Оранжевая страховка заканчивалась примерно в пяти сотнях метров от того места, откуда они пришли, и была закреплена еще на одном крюке. Чуть дальше оказался третий скальный крюк. К нему крепился второй отрезок страховки, уходящий в темноту.

САЛЛИ ДЖЕНСЕН. По мере спуска в темноту возникло ощущение, что склон становится круче. На самом деле, это увеличивалась гравитация, так что казалось, что стоит отпустить страховку, полетишь вниз. Меня начало сильно тошнить. Я сразу поняла почему. Почти месяц я прожила в условиях микрогравитации. Мои внутренние органы забрались мне в грудную клетку. Теперь они стремительно возвращались на место, а желудок запаздывал. Я знала, что выдержу. Меня не вырвет прямо в шлем. Но я немного волновалась за Стивенса.

Когда за второй страховкой обнаружилась третья, это было неприятно. Когда нашли четвертую, Стивенс только головой покачал. Пятый участок был, наверное, самым трудным. Гравитация увеличивалась с каждым метром спуска. Скафандр так отяжелел, словно его набили камнями. Подошвы стали проскальзывать, и если бы не зажим на страховке, астрофизика бы повлекло вниз, в дымку, в темноту… Эта мысль донимала Стивенса. Она всплывала у него в голове даже тогда, когда он старался думать о другом, пытаясь мысленно делать расчеты, прикидывать, насколько огромным может оказаться этот барабан. Астрофизик думал о гироскопической прецессии и нутации, о том, что внешний корпус 2I тоже должен вращаться – в противоположном направлении. Вот только Вселенная за пределами барабана казалась чем-то очень далеким.

А фал был прямо перед ним. Стоит отсоединить крепление-подъемник и опустить руки… Сначала неуклюжее тело в скафандре будет скользить, а потом, по мере увеличения скорости, покатится. И остановиться уже не сможет. Астронавт Санни Стивенс будет ускоряться и ускоряться, увеличивая скорость по экспоненте – жадная гравитация начнет засасывать его в сумрак. Давления здешнего воздуха не хватит, чтобы оказать сколь-нибудь заметное сопротивление…