Занимательная экономика. Теория экономических механизмов от А до Я - Алексей Савватеев

Действительно, различия в доходах связаны с информационной рентой – выигрышем, который может получить агент, владеющий эксклюзивной информацией об объекте. Чем меньше остальные участники аукциона со связанными ценностями (в том числе некоторой единой для всех объективной ценностью) знают о причинах, по которым победитель готов заплатить бóльшую сумму, тем дешевле тому достанется соответствующий лот.

Таким образом, аукционист, заинтересованный в получении максимального дохода, должен для этих целей уменьшать информационную ренту, то есть тайное делать явным. Лучший способ для этого – открытый повышательный аукцион. Участники видят ставки, на которых выбыли из борьбы конкуренты, и используют эту информацию для уточнения ценности лота. Закрытые аукционы с однократной подачей заявки и отсутствием обмена информацией в этом отношении проигрывают. При этом меньшим из зол все-таки является аукцион второй цены, поскольку сумма, которую платит победитель, определяется ставкой другого участника.

Есть и многие другие важные аспекты организации аукциона, которые следует принимать во внимание. Не только оценки участников, но и сами аукционы различных товаров могут быть связаны между собой. У участников могут быть ограниченные ресурсы (помним, кстати, что в этом случае недостижимым идеалом является all-pay, а среди реалистичных схем аукцион первой цены принесет организаторам все-таки больше средств, нежели аукцион Викри). Участники могут быть склонны или не склонны создавать коалиции. Может существовать или отсутствовать риск участия в аукционах аффилированных игроков. И такие дополнительные факторы можно перечислять довольно долго.

Очевидно, что их хотелось бы принимать во внимание, поэтому в последующих параграфах мы коснемся некоторых практических примеров – как правило, знаменитых историй успеха или, наоборот, грандиозных провалов, и попробуем эти истории проанализировать с точки зрения дизайна. Начнем мы с аукциона, который вызвал, наверное, самый сильный резонанс в эпоху перехода аукционов из красивых теоретических конструкций в сферу практического применения – аукциона частот мобильного спектра. Но прежде обсудим еще один важный аспект.

Широко распространено мнение о том, что рост рыночной концентрации негативен для общества. Тем не менее, несмотря на то что монополизация действительно ведет к повышению цен и сокращению объемов продаж, вопрос о вреде входных барьеров не столь тривиален. Скажем, наиболее часто озвучиваемая в данном контексте мысль о потерях покупателей сама по себе не является хорошим аргументом. В рассматриваемой замкнутой системе сохраняется баланс. Если покупатель переплачивает 100 рублей, то на те же самые 100 рублей растет и прибыль производителя, который также является членом общества. И нужно серьезное обоснование того, что он для нас менее важен. Ведь полученные им деньги – это и вероятное повышение зарплат, и инвестиции в развитие, и налоговые поступления в бюджет.

Более серьезным доводом является то, что при росте рыночной власти компаний и повышении цен по сравнению с равновесным уровнем растут и мертвые потери – безвозвратные потери общества, связанные с тем, что часть людей, готовых заплатить за товары сумму, превышающую издержки производства, остается без этого товара. В конкурентной экономике эти потери существенно меньше.

Однако большое число компаний помимо всех плюсов означает дублирование постоянных издержек, а значит, и серьезные потери благосостояния. Более того, экономисты доказали, что в нерегулируемой экономике в равновесии типично возникает избыточное количество фирм, а исключения в основном связаны с положительными внешними эффектами входа на рынок – разнообразием, совместным использованием общего ресурса и т. д.

Фундаментальной причиной, которая приводит к избыточному числу фирм на рынке, является business stealing effect, или эффект кражи бизнеса, связанный с тем, что входящие на рынок новички вынуждают укоренившиеся фирмы сокращать производство. В этом случае вход на рынок более желателен для новичка, чем для общества, и социальный планировщик для увеличения общественного благосостояния должен, как это ни странно, возводить входные барьеры.

Мобильная связь – это одна из отраслей, в которых доля постоянных издержек исключительно высока. Создание и поддержка функционирования сети обходятся достаточно дорого. Плюс расходы на офисы обслуживания и дата-центры, сложности координации и низкая эффективность дешевых внутрисетевых тарифов, а также множество других проблем, возникающих при большом количестве операторов. Этих проблем хотелось бы избежать или, по крайней мере, уменьшить их масштаб. А значит, не обойтись без ограничения входа на рынок, например в формате лицензирования.

Но сколько лицензий выдавать? Ответ на этот вопрос нетривиален. С одной стороны, нужно соблюдать баланс между плохой для общества ситуацией монополии и свободным входом, когда лицензии выдаются всем желающим. А с другой, следует не забывать про существующую рыночную структуру – число операторов и их рыночные доли, географию страны, интегрированность в международное пространство и т. д.

Еще более важный вопрос заключается в том, как выдавать лицензии. В первые годы существования рынка в большинстве стран вопрос, кому дать, а кому нет, решался узким кругом чиновников. Происходил эдакий «конкурс красоты» – компании собирали пакеты документов, а чиновники, ориентируясь на им одним ведомые критерии (у кого лучше вышки, бизнес-план развития или что-то еще) либо вообще по жребию (такое тоже бывало), определяли, чьи заявки достойны удовлетворения. Конечно, это не могло не приводить к коррупционному поведению и прочим злоупотреблениям.

Но со второй половины 90-х годов сначала в США, а затем по всему миру к организации данного процесса привлекли экономистов, в том числе недавних нобелевских лауреатов Милгрома и Уилсона, которые предложили простое, но очень эффективное решение: аукцион, позволяющий как передать лицензии наиболее эффективным операторам, так и собрать максимум средств в бюджет.

Первый громкий аукцион, на котором продавались частоты мобильного спектра для связи 3G, прошел в Великобритании в 2000 г. К разработке его дизайна были привлечены ведущие мировые специалисты в этой области, включая Пола Клемперера и Кена Бинмора. Принципиально важное решение, которое они приняли, было связано с числом выдаваемых лицензий. Несмотря на то что первоначальная идея состояла в продаже четырех лицензий, делать так было категорически неправильно. Дело в том, что на рынке присутствовало четыре крупных мобильных оператора: «Cellnet», «One-2-One», «Orange» и «Vodafone». При продаже четырех лицензий они бы и разделили их между собой без существенных затрат – мелкие и средние операторы, а также новые игроки просто не стали бы ввязываться в борьбу, и собранная сумма была бы невелика.

Возможным вариантом было предложение трех лицензий – крупные операторы, понимая, что кто-то из них останется ни с чем, аккумулировали бы все возможные ресурсы на получение лицензии. Это плюс. Но есть и минусы: во-первых, три компании означают чрезмерно высокую концентрацию на рынке, что не очень хорошо для общества, а во-вторых, физически могут принести меньше денег в бюджет, чем пять. Если разыгрываемых лицензий будет пять, то середнячки осознают, что кому-то из них (но, скорее всего, только одному!) дается «путевка в высшую лигу» и этим последним шансом очень важно воспользоваться. Они включаются в игру, настолько масштабную, что крупным тоже нельзя оставаться безучастными, иначе они рискуют вылететь из «высшей лиги». Отметим, что все четыре крупных оператора действительно получили лицензии, причем очень недешево, пятая же досталась совершенно новому игроку на рынке – таковым стала Гонконгская компания «Three».