Трон Знания. Книга 4 - Такаббир Эль Кебади

Услышав тихий вздох служанки, Малика вышла из беседки. Свет падал с потолка золотистыми струйками, и казалось, что сквозь лепные кроны над головой проглядывает солнце, сотворённое из сотен лампочек. Выпуклые деревья на стенах отбрасывали рваные тени.

Люстры в следующем зале были выключены, и огромное помещение освещалось снизу — в водоёме горели лампы подсветки. Следуя за служанкой по стеклянному полу, Малика наблюдала, как в удивительно прозрачной голубой воде замедленно плавают стайки рыб.

Если бы не дверная ручка в виде полумесяца, Малика ни за что не догадалась бы, что в передней стене — в нише — имеется потайная дверь; за ней оказался тупиковый коридор, который разделял ванную и спальню. Отпустив служанку, Малика села на бортик круглой ванны. Взглянув на своё туманное отражение в кафеле, усмехнулась: ракшады не любят зеркала. Их нет здесь, и не было в предыдущих покоях.

Наконец Малика ступила в спальню и замерла. И дело не в окнах, покрытых сверкающим узором, который напоминал изморозь на солнце. И не в мебели из золотистого дерева. Вниманием не завладела даже кровать, рассчитанная на четверых и застеленная пурпурным шёлком. Взгляд застыл на стене за резным изголовьем королевского ложа. От пола и до потолка стелился ковёр из живых игольчатых астр. Такие же астры — белоснежные, с легчайшими тонкими лепестками — росли на клумбе в саду Адэра. После утренних прогулок Малика и Иштар прощались в одном и том же месте — возле этой клумбы — и расходились в разные стороны. Она шла в правительственное крыло замка, он — в заброшенный флигель, где находилась комната заключённого.

Всю ночь Малике снились астры. Она плела из цветов венки, а когда раскладывала их перед собой, они превращались в терновые ошейники.

Утром её разбудила служанка: шабиру ждал паланкин. Сев на край кровати, Малика посмотрела на девушку, стоявшую на пороге спальни. Вроде бы голос знакомый, но одежда другая: белая длинная рубаха и штаны, на ногах белые закрытые туфли. Низко опустив голову, покрытую чаруш, служанка держала охапку сменного постельного белья — ракшады просто помешаны на чистоте…

Малика велела отпустить носильщиков. Отказалась ехать в храм и на следующий день, и через день. Она не хотела злить Хёска, однако не могла побороть желание доказать жрецу, что она не так глупа, как он думает. С утра и до вечера корпела над книгой, пытаясь понять смысл заклинания. Изредка отдыхала на террасе, куда перетащила подушку. Иногда прохаживалась между крайними деревьями, опасаясь отходить от цоколя дворца. Рассматривала гладкие жемчужные стены и витражные окна, пытаясь определить размеры одноэтажного здания. И вновь торопилась в мраморную ажурную постройку, возвышавшуюся посреди зала.

К концу третьего дня Малика впала в отчаяние. Глупо было надеяться, что ей удастся расшифровать кодовые слова Ракшады, в которых не смогли разобраться жрецы. Представив злорадство Хёска, Малика уткнулась лбом в книгу и заскрипела зубами.

— Эльямин…

Малика резко выпрямилась — в дверном проёме беседки возвышался Иштар. На миг показалось, что её отбросило на два года назад. Вот таким он был в день их первой встречи. Так же возник на пороге лачуги, как пришелец из иного мира. За его мощной спиной точно так же золотился воздух. И сердце Малики колотилось, как колотится сейчас.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она.

Иштар насупился:

— В смысле?

— Тебе можно сюда приходить?

— Это мой дворец. Я прихожу даже туда, куда не заглядывает солнце.

Малика уронила руки на колени. Когда-то Адэр переселил её на свой этаж, и жизнь превратилась в кошмар. Находясь в своих покоях, она постоянно прислушивалась к шагам и шорохам в коридоре и боялась, что Адэр застигнет её врасплох. Неужели и здесь её ожидает то же самое?

— Я бы хотела, чтобы меня предупреждали о твоём появлении.

— Хорошо, — согласился Иштар и, опустившись в кресло напротив Малики, начал щёлкать выключателем настольной лампы.

На несколько секунд беседка погружалась в мягкий полумрак; просветы в арках, затканных мраморными кружевами, наполнялись мерцанием. То вдруг вспыхивал яркий свет, выгоняя мрак наружу.

Закончив развлекаться, Иштар включил лампу и откинулся на спинку кресла:

— Как тебе мой подарок?

— Какой?

— Эти комнаты.

Малика взяла книгу и проговорила, обращаясь к обложке:

— Спасибо. Если бы не ты, меня бы здесь не было.

— Их давно приготовили. Я ждал, когда из Краеугольных Земель доставят астры.

— Надо же, какое совпадение!

Иштар хмыкнул:

— Я отвык от тебя.

— И не привыкай больше.

— Почему не приходишь к Хёску?

— Была занята, — промолвила Малика, рассматривая шею Иштара, усеянную свежими ранками. Видимо, он снял терновый ошейник совсем недавно. — Расскажи мне, как будет проходить церемония коронации.

— А я уж решил, что ты передумала в ней участвовать.

Малика улыбнулась, хотя знала, что чаруш скроет улыбку:

— Рассказывай.

Иштар придвинулся к столу и принялся водить по столешнице пальцем, рисуя картину, понятную только ему:

— К Вратам Сокровенного ведут сто семьдесят ступеней, разделённых девятью площадками. Ты стоишь вот здесь, наверху лестницы, перед Вратами. По бокам Врат, здесь и здесь, находятся тигры.

— Живые?

— Живые. Перед тем как посадить тигров на цепь, Хёск опоит их отупляющим зельем. — Палец Иштара вновь заскользил по столу. — Я подхожу к лестнице, ты произносишь первую фразу. Затем я поднимаюсь по ступеням, восхваляя Всевышнего на разных языках. Задерживаюсь на площадке.

— И тогда я говорю следующую фразу, — вставила Малика.

— Верно. И так продолжается, пока я не подойду к тебе.

Отойдя от столика, Малика приняла позу, в которой была изображена на рисунках Ракшада.

— Что тебе не ясно? — спросил Иштар.

— Как думаешь, почему я так стою?

— Эльямин, мы говорим сейчас о серьёзных вещах, а ты затеяла какую-то игру.

— Пожалуйста! Что означает моя поза?

— Не знаю. Может, что-то хочешь спросить или…

— Верно! — воскликнула Малика и, подлетев к столу, положила перед Иштаром раскрытую книгу. — Посмотри! Ракшада везде нарисована в этой позе!

— И что это значит?

— А то, что она произносит не кодовые слова, а задаёт вопросы. А смысл этих вопросов спрятан в деталях рисунка.

— Всем понятно, что смысл в деталях. Здесь Ракшада говорит о счастье, — промолвил Иштар, переворачивая страницы. — Здесь о славе. Тут речь идёт о друзьях. Мы примерно знаем, о чём она говорила, но не знаем, в какой форме. Просто рассуждала или желала. Или кодовыми словами наделял хазира какими-то качествами.