Хранитель истории династии. Жизнь и время князя Николая Романова - Иван Юрьевич Матвеев

Во время очередного визита на Родину Николай Романович встретился со студентами одного из вузов северной столицы. Русская современная молодёжь произвела на него глубокое впечатление. Именно на новое поколение князь возлагал все надежды. Своими мыслями он поделился с журналисткой Верой Камшой[210]: «Мне исключительно понравилось студенчество. Я ужасно нервничал, когда ехал на встречу в университет, не знал, буду ли я интересен молодёжи, захотят ли они меня слушать, и был просто обескуражен их интересом к монархии, к личностям Романовых. Меня поразило, как они интересуются историей России, и как они знают историю России, и как они думают о будущем. Если кто-то будет говорить о том, что нынешняя молодёжь “ужасна”, что это “потерянное поколение”, я советую пойти и пообщаться с петербургским студенчеством. У нас чудесная молодёжь, поэтому в будущее я смотрю с оптимизмом. Да, сейчас я вижу понурые, часто агрессивные лица, но это пройдёт. Через десять лет, попомните мои слова, мы Россию не узнаем! Это будет сильная, благополучная просвещённая держава, не утратившая своей самобытности»[211].

На пути к реставрации монархии?

Советская власть пала и ушла с исторической сцены, а быстро заменившая её новая демократическая любезно и довольно активно чествовала сначала князя Владимира Кирилловича, а затем его дочь княгиню Марию Владимировну, решившую добиться для себя особого статуса и вытекающие из этого привилегии. Других Романовых она не признавала, неоднократно заявляя, что дом Романовых состоит лишь из самой Марии Владимировны, её матери и сына Георгия. Про своих родственников она откровенно говорила в интервью Роберту Масси[212]: «Я понимаю, что они оказались в очень печальной ситуации, но повинны в этом лишь их родители, и больше никто. Они сказали, что им на все плевать, и вступили в эти неравные браки. Затем их жены стали г-ми Романовыми, а их дети г-н и г-жа Романовы. Вот и всё. Я не могу изменить наши законы. У меня такое чувство, что теперь, когда в России происходят эпохальные события, они вдруг встрепенулись, словно только что очнувшиеся от какого-то оцепенения, и сказали: “Эге! А нельзя ли из этого извлечь какую-то выгоду?”» [213].

Первым, кто открыл двери для Владимира Кирилловича, стал мэр Санкт-Петербурга Анатолий Собчак, а дальше всё шло по нарастающей. Кирилловичей стали принимать мэры, губернаторы регионов, а президент Борис Ельцин даже предоставил семье российское гражданство, где сыну Марии Владимировну Георгию неожиданно написали фамилию Романов, в то время как даже французские власти отказались изменять фамилию мальчика с Гогенцоллерн на Романов. В 1994 году при встрече с Робертом Масси отец мальчика, принц Франц Вильгельм Прусский, скажет: «…Его [Георгия] немецкий паспорт у меня – вот здесь… Я всегда ношу этот документ с собой. В нем говорится, что он – принц Георгий Прусский»[214].

Немногие в верхах России в те времена догадывались, что в мире существует около тридцати представителей рода Романовых, не признававших Марию Владимировну и её сына в качестве наследников. Дело дошло до того, что во время визита в Екатеринбург в 1993 году на пресс-конференции Мария Владимировна, её мать и сын заявили, что все Романовы сейчас здесь, в этой комнате, кроме них, Романовых более не существует.

В октябре 1995 года Николаю Романовичу пришлось выступить со специальным заявлением, по поводу реальных дел в семье Романовых. «Семья Романовых сегодня разделена на четыре ветви, идущие от императора Николая Первого, скончавшегося в 1855 году. По “Семейному статусу Российской Империи”, который основан на “салическом” законе о престолонаследии, исключающем женщин, в настоящее время я являюсь главой Дома Романовых, который сегодня представлен только князьями. Следовательно, княгиня Мария Владимировна по такому закону не может являться главой Дома, а её сын, принц Георг Прусский, никак не может являться “наследником

российского престола”… Я хочу прежде всего подчеркнуть, что титул “Великого князя” или “Великой княгини” по “Статусу о престолонаследии” не может носить сегодня ни один член семьи Романовых. Только сын или дочь монарха, или внук или правнучка по мужской линии, являющиеся наследниками монарха, имеют на это право. Таких лиц в живых сегодня нет. Это как раз тот случай, который имел место с недавно почившим князем Владимиром Кирилловичем. Последним Великим князем был умерший в 1956 г. Великий князь Андрей Владимирович, а последней Великой княгиней была Великая княгиня Ольга, скончавшаяся в 1960 году. Московские сторонники Марии Владимировны, внучки Кирилла, видят в ней, ошибочно, исторический символ династии Романовых. На самом деле она является очень неподходящим символом нашей семьи, символом предательства России. Это будет странный день восстановления утерянной славы. России и заполнения идеологического вакуума, создавшегося в результате 75-летнего правления коммунистов. Странно оказывать особые почести принцу Георгу Прусскому, праправнуку кайзера Вильгельма Второго[215], который объявил войну России в 1914 г., это была война, которая стала ключевым актом, толкнувшим Россию к национальной катастрофе. Те, кто сегодня любит Россию, возмущены до глубины души действиями сторонников Марии Владимировны и её сына, стремящихся дать им особый статус на предстоящей церемонии»[216].

В это же время в посткоммунистической России стал активно циркулировать слух, что в администрации Бориса Ельцина готовится указ о признании особого статуса за «Императорским Домом». Статус сулил и особые привилегии. В июне 1995 года Леонида Георгиевна обратилась с пространным письмом к шефу службы безопасности Ельцина Александру Коржакову в котором выставила условия, на которых семья была готова возвратиться на историческую Родину: «гостевой дом в Санкт-Петербурге или Москве или же в непосредственной близости от них».

«Обретение соответствующего статуса и необходимых условий жизни в России, – сообщала Леонида Георгиевна, – существенно повысило бы авторитет Российского Императорского Дома не только в глазах наших соотечественников… но и со стороны зарубежных правительственных, общественных и деловых кругов, внимание и интерес которых к нашей Семье неизменно усиливается. Именно на эти круги мы серьёзно рассчитываем, когда планируем целый ряд конкретных акций для поднятия престижа того курса, который проводит наш Президент…»[217]

Однако здравый смысл победил. Многие общественные деятели и историки высказались резко против дарования статуса кому-либо из Романовых. Немаловажную роль в этом сыграл Дмитрий Сергеевич Лихачёв, который смог повлиять на президента России, академически чётко и исторически аргументированно обосновав проблему престолонаследия в России. В одном из интервью Лихачёв говорил: «Присоединяюсь к тем, кто считает, что ветвь Романовых, восходящая к Кириллу Владимировичу не имеет больших прав на престол, чем другие. Княгиня Мария Владимировна не имеет этих прав ещё и потому, что была рождена от второго брака. Ещё