Все миражи лгут - Александр Терентьев

…После дозаправки вертолет вновь взмыл над маленьким аэродромом и взял курс на юг, куда по словам капитана, ушел катер Уэмады. Вертолет, подобно охотничьей гончей, идущей по следу, обшаривал все окрестности ведущей на юг водной дороги, тянущейся на сотни миль вдоль архипелага Рюкю. Обшаривал, кружа и заглядывая чуть ли не под каждое дерево и за каждую скалу до тех пор, покуда хватило горючего в баках, но никаких следов катера, умчавшего хитроумного беглеца, так и не обнаружил. В конце концов вертолет был вынужден ни с чем вернуться на базу, а Скат с товарищами был так же вынужден признать, что господин Ковалев переиграл всех своих преследователей и бесследно исчез…

18

… – Кажется, очухался, ублюдок… – было первым, что сквозь звенящий шум, наполнявший голову вместе с тягучей, пульсирующей болью, услышал господин Уэмада, когда наконец-то пришел в себя. Затем последовал болезненный пинок в бедро – очевидно, носком жесткого ботинка. – Глаза открой, тварь! Давай-давай, я же вижу, что ты в себя пришел…

Сам Уэмада-сан так не считал. Первой мыслью управляющего была: «Где это я? Что со мной случилось? Голоса…Чьи это голоса?» Однако все попытки что-либо вспомнить были тут же отодвинуты на задний план резкой, сильной и рвущей болью, отозвавшейся во всем теле. Уэмада в этот момент вряд ли смог бы подобрать наиболее точные слова, которыми можно было бы описать его ощущения. Все равно главным словом было бы короткое: «боль». Мелькнула смутная мысль, что, наверное, так чувствует себя человек, упавший на камни с высокой скалы, или тот, по кому проехал трактор с прицепленной к нему бороной. Хотя, глупость, конечно, – при чем тут трактор…

В разламывающейся от боли голове вдруг возникла и с неимоверной быстротой пронеслась рваная цепь отчетливых картинок: серый полумрак позднего вечера, море, ледяные брызги горько-соленой воды, летящей в лицо… а потом была темнота. Нет, сначала была боль, а темнота наступила уже потом…

– Поговорим? – предложил тот же голос по-английски. Уэмада приоткрыл правый глаз – левый почему-то открываться решительно отказывался, – и попытался сфокусировать взгляд на темном силуэте, маячившем перед ним. Получалось плохо. Кто-то, весь в черном, стоял напротив, склоняясь над пленником. И лицо черное? Нет, маска это. Черная маска с прорезями для глаз. Склонился, руками в колени упирается, говорит что-то…

– Я спрашиваю: говорить будем? – Последовал еще один пинок, и управляющий сначала инстинктивно зажмурился и сжался, но тут же вытянул шею, торопливо кивнул несколько раз и замычал нечто невразумительное. Они что, не видят, что его рот заклеен пластырем? – Слушай сюда, урюк! Я сейчас сниму скотч и освобожу твою пасть. И ты будешь отвечать на мои вопросы. Вздумаешь орать – горько пожалеешь… Хотя, если очень хочется, можешь попробовать пару раз вякнуть – все равно местечко здесь такое, что хоть ты лопни от крика, никто тебя не услышит…

Незнакомец протянул руку, подцепил кончик липкой ленты и одним рывком освободил губы пленника, в очередной раз болезненно сморщившегося, поскольку рот его был также разбит.

Уэмада, наконец-то вдохнувший свежего, прохладного воздуха полной грудью, в эти секунды испытывал к своим мучителям почти искреннюю благодарность, впрочем, тут же сменившуюся ненавистью и страхом. А что еще должен испытывать человек, обнаруживший, что руки и ноги его стянуты полосами крепкого скотча, а сам он, избитый и абсолютно беспомощный, находится в каком-то грязном сарае во власти каких-то непонятных бандитов? Понять, что эти люди в масках не имеют никакого отношения к обычной полиции, было не так уж и сложно…

– Подышал? Хорошо? Молодец. А теперь расскажи нам, куда ты возил своего постояльца?

– Господа, я не очень понимаю, о чем вы говорите… – Лицо японца выражало такую неподдельную растерянность, такое искреннее непонимание, что Воронин на какое-то мгновение даже усомнился, что они с Малышом находятся на верном пути и взяли того, кого следовало.

– Ты сейчас выбрал неправильную дорогу, – сокрушенно кивнул Стас и в ту же секунду на пленника обрушился град ударов. Бить правильно бывший капитан Воронин умел: ни один из ударов не мог ни сломать что-либо, ни лишить японца сознания, но каждый из них был очень болезненным. Остановился Стас ровно за мгновение до того, как избиваемый готов был снова выпасть из реальности и провалиться в темноту. – Вопрос повторить?

– Босс, ты его так до смерти забьешь… – Малышев мягко отстранил напарника и присел перед тихо подвывавшим от боли пленником. – Или вдруг сердце не выдержит… Господин Уэмада, вы совершенно напрасно упорствуете… Ну, ей-богу, что за детство? Неужели вы до сих пор не поняли, что помогли скрыться от правосудия преступнику? Мы понимаем, что он хорошо заплатил вам и попросил молчать. Вы хотели немного заработать – и это нормально, это просто бизнес. Мы даже не спрашиваем, сколько он вам заплатил – мы ведь не налоговая полиция…

– А кто? – голос пленника был настолько жалким, а неожиданно прозвучавший вопрос настолько по-детски наивным, что Малыш непроизвольно улыбнулся и продолжил:

– Да какая вам-то разница, Уэмада-сан? Ну, допустим, мы из спецслужб… И мы просто обязаны выполнить приказ и добиться от вас правды. И мы ее добьемся, поверьте мне. Если вы будете и дальше играть в самурая, который боится потерять лицо, то вы рискуете потерять гораздо больше: остатки здоровья и… жизнь вообще. Если же вы сейчас нам откровенно все расскажете, то мы просто уйдем, а вы через недельку залечите все ваши ссадинки и забудете все как страшный сон… Вы же умный человек, Уэмада-сан! Ну, давайте, все по-порядку…

Вы помогали прятаться господину Ковальскому после ночного нападения на него. Потом он попросил вас помочь ему покинуть страну, так? Вы договорились с капитаном русского траулера… Я пока все правильно излагаю?

– Да, все верно, – Уэмада кивнул, пытаясь изобразить некое подобие улыбки и поклона – то и другое получилось неважно. – Господин Ковальский придумал план, по которому я должен был привезти его в порт в ящике из-под сетей. А после выхода сейнера в море я должен был подойти к судну на катере и забрать Ковальского с траулера. Все это было придумано, чтобы сбить со следа возможных преследователей…

– Значит, те козлы не соврали – пана уже не было на том корыте… – Воронин щелкнул зажигалкой, прикуривая, подошел поближе к мгновенно напрягшемуся японцу и насмешливо выпустил дым в искаженное страхом и побоями лицо. – Да не трясись ты, не трону. Пока… А теперь, гражданин добрый следователь, узнайте-ка у этой мартышки адресок.

– Судя по времени, почтенный Уэмада-сан, вы на своем катере дошли примерно до острова Яку, нет? Или куда-то дальше? Где вы высадили Ковальского?

– Танегасима. Тоже остров, – раздельно произнес пленник. – Там есть частная авиакомпания и небольшой аэропорт. Грузовые и пассажирские перевозки по всем островам архипелага…

– Отлично, уважаемый! – вновь ободряюще улыбнулся Малышев. Хотя вообще-то улыбка в узкой прорези маски выглядела жутковато. – Уже кое-что. Осталась сущая мелочь: припомнить, куда господин Ковальский собирался лететь? Напрягитесь, Уэмада-сан, подумайте…