Лучше быть святым - Чингиз Абдуллаев

— Про все сказали, кроме вашего пистолета.

— Ах, этот, — засмеялся Хрусталев, — его явзял только вчера вечером. Он мне даже не был нужен. Просто положил в бардачокна всякий случай. Сейчас в городе такое творится, лучше иметь оружие при себе..

— А где ваше табельное оружие? Вам же разрешается егоносить?

— Дома. Я стараюсь обходиться вообще без оружия.

— Тем не менее этот пистолет вы взяли?

— Взял, — весело, подтвердил Хрусталев, —слушайте, какое у вас звание?

— Я генерал, — важно ответил Николай Аркадьевич.

— Товарищ генерал, вам видимо не совсем правильно всеобъяснили, — почти ликуя, произнес Хрусталев, — и вы напрасно тратитесвое время на мой допрос. Я вполне мог бы не отвечать вам. Я офицер особойинспекции.

— Это я знаю, — усмехнулся НиколайАркадьевич, — что же, в таком случае давайте знакомиться. Я действительногенерал, только не ГАИ, а Федеральной Службы Контрразведки России. Слышали протакую?

Хрусталев удивлено посмотрел на него.

— Конечно, но не понимаю, почему я вас так интересую?

— Нас интересует ваше оружие, — терпеливо напомнилНиколай Аркадьевич.

— Господи, — Хрусталев схватился за голову, —я же объяснил, что это оружие случайно оказалось в машине. Слу-чай-но.

— Все правильно, — ответил генерал, — заисключением одного момента. Я не совсем понимаю, что такое «случайно». Он что,с неба свалился? Откуда вы его взяли?

— Мне его дали, — чуть поколебавшись ответилХрусталев.

— Кто именно? — спросил генерал.

— Мой знакомый, — выдавил Хрусталев.

— Вы же офицер, — возмутился НиколайАркадьевич, — учитесь отвечать на вопросы четко и точно. Так кто дал вамэтот пистолет?

— На конспиративной квартире, — чутьпоколебавшись, ответил Хрусталев, — я встречался там с нашим агентом«Гвоздикой». Но тот почему-то не пришел на встречу. Вместо него приехал капитанСкосырев и передал мне это оружие.

— Он сказал, что оно в розыске?

— Конечно, нет, а оно действительно в розыске?

— Два дня назад из него был убит сотрудник ФСК, —Сухо сообщил генерал.

— Не может быть, — Хрусталев почувствовал, каккружится голова, — но мне ничего не сказали.

— Зачем вам передали оружие?

— Через два дня у нас предполагалась операция поизъятию наркотиков у… — Хрусталев все-таки заколебался, — … унекоторых работников МВД.

— Это мы еще уточним, — пообещал генерал, —сейчас мы поедем в Лефортово, и вы все напишете мне, как рассказали. Этоединственный шанс. Иначе мы просто передадим ваше дело в прокуратуру, обвиниввас в смерти нашего сотрудника.

— Господи, как у меня болит голова, — он схватилсяза голову и вдруг вспомнив, спросил: — А как остальные. Они живы?

— Ваш товарищ погиб, его девушка тоже, — генералстарался говорить спокойным будничным тоном, более всего действующим на нервыХрусталева, — ваша девушка кажется останется жива, но возможно будетинвалидом на всю жизнь. Повезло только вам одному.

— Видимо, я был сильно пьян, — смущенно кивнулХрусталев, — и потому упал вниз первым. А вы еще меня подозреваете, —вдруг улыбнулся он. — Вот вам и мое алиби. Вчера я весь день пил, апозавчера уезжал в Орехово-Зуево. Меня там видели десятки людей. Они могутподтвердить.

— Не сомневаюсь, — мрачно ответил генерал, —но до этого городка не так далеко. Тем более с Курского вокзала, откуда идутпоезда в этом направлении. Вы вполне могли совершить убийство, сесть в поезд ипоехать добывать себе алиби.

— Вы что, правда не нашли тех, кто стрелял? —поинтересовался Хрусталев, — или просто морочите мне голову.

— Мы их нашли. Это чеченцы. Два брата. Но их застрелилиеще вчера рано утром, бросив на дороге в автомобиле.

— У вас есть их фотографии?

— Конечно.

— Мне нужно их посмотреть. Агент «Гвоздика» тоже былчеченцем.

— В Лефортово вам привезут их фотографии, —вставая, сказал генерал, — я приеду к вам через два часа.

— Я арестован? — понял Хрусталев.

— Скорее задержаны. По подозрению в убийстве. Это дажене смешно. Просто я убежден, что с вашей помощью мы можем выйти на настоящихубийц. И это очень важно для всех нас.

Когда раздался этот уверенный голос, она поняла, что всекончено. Увлеченные предстоящим актом совокупления все пятеро, даже «Карась»,не заметили, как в квартиру бесшумно вошел Меджидов. Теперь в руках у него была«беретта», и Лена знала, что из пяти выстрелов он не промахнется ни разу.Видимо, это поняли и державшие ее ноги шестерки. Они испуганно замерли, нерешаясь шевельнуться. Тип с лошадиными зубами так и остался стоять соспущенными брюками, а «Грива», державший ее руки, уже привязанные к верхнимстульям, даже не подумал достать свое оружие. Только «Карась» метнул быловзгляд на автомат, но понял, что тот слишком далеко. И сразу успокоился. Словночто-то решил для себя. Все замерли.

Ей вдруг стало стыдно. Стыдно не этих подонков, только чтораздевавших ее и пытавшихся изнасиловать. Она стыдилась Меджидова, увидевшегоее в таком виде. Он, понимавший ее состояние, старался, по возможности, не смотретьна нее, находящуюся среди четырех других тел, за которыми он внимательноследил.

— Некрасиво, — убедительно сказал Меджидов, неопуская оружия — ты же «вор в законе», — обратился он к «Карасю», — аразрешаешь такие вещи. Очень некрасиво.

Он вдруг улыбнулся. И эта улыбка как-то сняла напряжение,словно все поняли, что он не будет стрелять. И заулыбались. Лошадиные зубыпопытался поднять свои брюки, когда прозвучало два характерных щелчка. На«беретте» Меджидова уже был надет глушитель. Стоявшие у ее ног двое парней, таки не успевшие понять, что произошло, рухнули на пол с простреленными головами.Меджидов был лучшим снайпером группы. Он стрелял точно в лоб. «Грива» от страхаикнул. Лошадиные зубы даже не пытался больше поднять свои брюки. Только «Карась»отвернулся.

— Развяжи ее, — приказал Меджидов «Гриве». Тоттрясущимися руками развязал руки женщине, его била крупная дрожь. Ковальчукпо-прежнему лежал без движения.

— Кто его? — спросил Меджидов.

Суслова показала на «Гриву» и вдруг встав, как была голая,подошла к своему будущему насильнику и резко ударила его ниже пояса. Послышалсяхруст. Она вложила в удар весь свой стыд перед Меджидовым, весь свой позор.

Лошадиные зубы заорал на весь дом.

Меджидов с сожалением выстрелил еще раз, чтобы прекратить этикрики. Насильник как-то странно дернулся и стукнувшись головой об пол упал,словно подрубленный.