Сказания Земноморья - Урсула Ле Гуин

– Как это было в Королевской библиотеке! – мечтательно подхватил Ворон и даже глаза закрыл, предавшись сладостным воспоминаниям о былой славе Земноморья.

– Или в твоей, – заметил Крачка, давно уже научившийся льстить этому библиоману.

– Ну, что там моя библиотека! – презрительно воскликнул Ворон, словно это не он потратил всю жизнь на любовное собирание книг. – У меня сущая ерунда, разрозненные фрагменты… Остатки!

– Начала, – возразил Крачка.

Ворон в ответ только вздохнул.

– По-моему, нам пора отправляться дальше на юг, – сказал Крачка, стоя у руля и ловко огибая очередной островок. – К острову Поди.

– А торгуешь ты здорово, прямо талант! – восхищенно заметил Ворон. – И всегда ведь знаешь, где что искать! Вот ведь привел нас прямиком к этому «Бестиарию», который у них в амбаре валялся… Но, пожалуй, ты прав: здесь больше искать нечего. Во всяком случае, вряд ли мы найдем еще что-нибудь стоящее. Такой великий человек, как Атх, никогда не оставил бы без внимания «Книгу Имен» – особенно среди этих дикарей, которые и ее, самую мудрую книгу всех времен, вполне могли бы на полоски разрезать и крышу покрыть! Можно, конечно, и на Поди сплавать, если хочешь. А потом давай на Оррими вернемся, ладно? С меня, пожалуй, довольно.

– Да и пуговицы у нас все вышли, – кивнул Крачка. Ему отчего-то было весело: название Поди внушало странную уверенность, что направление выбрано верно. – Может, правда, по пути удастся еще пуговицами разжиться. Ты же сам говоришь, что у меня талант к торговле.

Оба они на Поди никогда не бывали. Это был сонный южный остров, главным городом которого был старинный порт Телио, почти все дома в котором были построены из розового песчаника. Вокруг Телио раскинулись поля и сады, которые, несомненно, когда-то давали отличные урожаи. Однако правители Уотхорта, во власти которых уже лет сто находился этот остров, облагали его население такими налогами, стольких людей забрали в рабство и так чудовищно эксплуатировали некогда весьма плодородные земли, что поля и сады плодоносить перестали, а жители обнищали до предела. Залитые солнцем улицы Телио были грязны и печальны. Люди жили на этом некогда таком благополучном острове, точно в диком краю: в палатках и шалашах, сделанных из каких-то обломков, а то и прямо под открытым небом.

– Нет, тут добра не жди, – проворчал Ворон, с отвращением перешагивая через кучку экскрементов. – У этих тварей никаких книг нет и быть не может!

– Погоди, погоди, – успокаивал его Крачка. – Дай мне хотя бы один день.

– Это же, наконец, просто опасно! – возражал Ворон. – И совершенно бессмысленно. – Но больше Крачку не отговаривал. Некогда такой скромный и наивный юноша, которого он учил разбирать ардические руны, непостижимым образом превратился теперь в его учителя и провожатого.

Ворон шел следом за своим молодым другом по одной из центральных улиц города; потом Крачка уверенно свернул на боковую улочку, которая в итоге привела их в старинный квартал, застроенный маленькими жалкими домишками. Здесь жили ткачи. На острове Поди издавна выращивали лен, и путешественникам на каждом шагу попадались каменные мочильни, которыми теперь практически не пользовались, а за окнами многих домов были видны прядильные и ткацкие станки. На маленькой площади, у колодца, укрывшись в тени от палящего солнца, сидели и пряли пряжу пять-шесть местных женщин. Рядом играли дети, совершенно, казалось, равнодушные к жаре и ужасно худые, кожа да кости. Дети без особого интереса взирали на чужаков, даже не прервав игры. Крачка шел уверенно, словно совершенно точно знал, куда именно ему нужно. Но у колодца он остановился и приветливо поздоровался с женщинами.

– Ох, милый человек, – сказала ему с улыбкой одна из них, – даже и не показывай нам, что у тебя в мешке! Ведь у меня ни гроша нет! Ни одной медной монетки, ни одной пластинки из слоновой кости – мы денег уже несколько месяцев не видели.

– Но у вас, может быть, найдется льняное полотно? Или хотя бы пряжа? Льняное полотно с острова Поди, как мне говорили в Хавноре, считается в Земноморье самым лучшим. Да я и сам вижу, какую отличную нить вы прядете! – Ворон с удивлением и восторгом наблюдал за своим спутником; сам он из-за книги мог торговаться сколько угодно, с кем угодно и очень упорно, но просто так заигрывать с простыми женщинами, чтобы продать им пуговицы или купить у них льняную пряжу – нет уж, это было выше его сил! А Крачка между тем продолжал: – Вот я только чуть-чуть мешок приоткрою, а вы посмотрите! – И он принялся доставать свои товары и раскладывать их на камнях. Женщины и их грязные застенчивые дети подошли поближе: такой красоты они явно никогда в жизни не видели. – Вообще-то нас интересуют ткани, но мы покупаем также и некрашеную пряжу и прочие товары – вот только пуговиц у нас маловато. Если у вас есть пуговицы из слоновой кости или из рога, я бы купил. Готов обменять вот эту прелестную бархатную шапочку на три-четыре костяных пуговицы. Вы только посмотрите, какой цвет! И очень идет к вашим волосам, госпожа моя! А еще я могу взять в обмен старые бумаги или книги. Наши хозяева – мы ведь с острова Оррими – очень всякими старинными штуковинами интересуются, так что, может, у вас случайно что-нибудь такое и найдется, а?

– О, ты и правда очень милый! – засмеялась та, что первой заговорила с Крачкой, и он приложил к ее черной косе алую ленту. – Вот уж жаль, что у меня ничего для тебя нет!

– Я, конечно, не такой нахал, чтобы за свой скромный подарок просить поцелуя, – сказал Медра, – но, может быть, ты мне хотя бы ручку свою позволишь поцеловать?

И он сделал заветный жест. Несколько секунд она молча смотрела на него, потом сказала:

– Что ж, ручку – это можно, – и ответила тем же жестом. – Хотя и не всегда безопасно, ежели люди друг друга совсем не знают.

А он между тем, словно ничего не заметив, продолжал показывать ей и другим женщинам свои товары, шутить с ними и угощать сладостями детишек. Никто ничего не покупал и покупать явно не собирался. Они смотрели на всю эту дребедень так, словно то были настоящие сокровища. Крачка позволил им рассматривать и трогать все, что захочется; он даже сделал вид, что не заметил, как один из мальчишек стащил у него маленькое зеркальце из полированной бронзы; он видел, как зеркальце исчезает под драной рубашкой, но не сказал ни слова. Наконец он заявил, что должен идти, и ребятишки отошли в сторону, а он собрал и завязал свой мешок.

– Знаешь, – сказала ему вдруг та женщина с черными косами, – у меня есть соседка, так вот у нее вполне могут найтись кое-какие старинные бумаги, если ты их ищешь.

– А на них хоть что-нибудь написано? – хмуро спросил у нее Ворон, до сих пор молча сидевший на краю колодца. – Знаки на них какие-нибудь нарисованы или нет?

Женщина презрительно смерила его взглядом с головы до ног и сказала:

– Есть там знаки, господин мой! – И, снова повернувшись к Крачке, предложила уже совсем другим тоном: – Если хочешь, я покажу тебе, где она живет; это недалеко. И вот что я скажу тебе, торговец: она хоть и девчонка совсем, да к тому же из бедных, но здороваться КАК НАДО умеет не хуже других! Хотя у нас здесь совсем не все этому обучены.