Наследник криминального Малыша - Лина Вазгенова

от живота до горла и вымыть там с мылом.

Часами просто сверлил глазами пол как помешанный идиот, чувствовал как от отчаяния дергается сердце, я был близок к срыву.

У меня покалывал затылок и кончики пальцев, я впал в какое-то оцепенение. Одна часть меня, до безумия желала увидеть ее немедленно, а другая… выедала мой мозг. Слабак, тряпка. Она же та шлюха, что вонзила в твою спину нож.

Я хватался за голову, я сходил с ума. Я уже не мог сдерживать свое состояние, меня трясло, казалось я сейчас сдохну сука, будто одной ногой уже в могиле стою.

Сжимаю челюсти пытаясь успокоиться.

Почему я считал что способен на это лоховское благородство. Я никогда не отличался особым тактом. Так на хуя все это?

Я чувствовал как кровь закипает в венах, я не мог есть, не мог спать, я даже лечь на свою собственную кравать не мог ведь это место, где я заставлял кричать ее подо мной двадцать четыре часа в сутки.

Я зло хохотнул! И это было бы весело, если бы меня не распирало от злости на себя за эту свою слабость. Да мне уже похуй что ее трахал кто-то еще и что ждет ребенка от другого. Она Моя!

А мое будет принадлежать мне.

Как же я хотел ощутить нежность ее кожи под своими пальцами, жадно пожирая ее реакцию.

Меня вело от адского голода по ее телу.

Запаху.

От обычного мужского голода, когда долгое время без секса.

Я устал хватать гребаный воздух и рычать от бессилия. Хотелось головой о стены биться. Казалось что на куски разваливаюсь, что с каждым днём еще одна часть меня отдает концы.

И мне бы дураку приковать её цепями и поверить во все сказки что расскажет, и не отпускать ни на секунду, а я отпустил. И сейчас платил за это по счетам. Цена оказалась слишком высокой, а ответный удар настолько сильным, что казалось что меня ломает, колени выворачиваются и сейчас я рухну на пол как беспомощный инвалид, и буду харкать собственной кровью пока не задохнусь от этого долбаного отчаяния.

Подрываюсь с места, сажусь за руль и мчу.

Точно зная где она сейчас. Всматриваясь в окна ищу глазами…

Увидел и взорвало, и понял что подыхаю от жажды.

От красоты ее. От волос струящихся по спине, от груди охрененной спрятаной под хлопком маечки, от ног стройных из под юбки. Притянуть бы к себе, жадно вдыхая запах. Положить ее руку на вздыбленный член и спустить ей в ладонь, рыча, и закатывая глаза. А потом трахать до потери пульса и чтобы ее грудь тряслась в такт бешеным толчкам, и чтоб запракидывая голову кричала мое имя.

Сжал переносицу двумя пальцами стараясь прийти в себя. Понимая что надолго меня не хватит и ненадышишься, и без хирургического вмешательства ни один доктор мне мозги не вправит.

— Сука! — разрывая тишину салона, собственным воем, вбивая кулаки в пластик панели.

— Забудь ее уже! — шепчу как больной на голову параноик.

Вдавил пидаль газа и домой. Перешагивая через две ступени, поднимаюсь в кабинет. Даже не скинув куртки, хватая на ходу лишь бутылку виски из бара.

Включил комп. Вытащил зубами пробку и потянул с горла.

Пробрало мгновенно. Пустой желудок нам в помощь.

Упал в кресло, чувствуя, как дорогой алкоголь поджигая кровь, бежит по венам.

Да сладкая, я подонок и я слежу за тобой.

Как раз сегодня утром в зале где она преподает, вмонтировали камеры. Установив для меня прослушку и онлайн трансляцию.

Деньги творят чудеса и дарят своим владельцам нереальные возможности. Жаль что любовь и верность на них купить нельзя.

Отпивая из бутылки поддался вперед. Вбирая в себя ее образ. Ее горящие энтузиазмом глаза, дерзко вздернутый подбородок, когда она обьясняет своим ученикам полемику очередного движения, а те открыв рты ловят каждое её слово, каждый жест, каждое скольжение.

Вот и я не стал исключением.

Блядь, да я до трясучки хотел секса с ней. Все тело прострелило дичайшим возбуждением.

Опракинул бутылку и большими глотками прикончил ее.

Очнулся, когда за последним учеником хлопнула дверь, а малышка сбросив с ног туфли прошлась босиком по ковру, растегивая змейку на юбке.

Судорожно сглотнул. Как же я ему завидовал сейчас.

Вздрогнул, от непреодолимого желания сжать в ладонях ее маленькие ступни и облизать эти крохотные пальчики, глядя в ее заливающееся краской лицо, темнеющие глаза и слушая, ее прерывистое, ставшее свинцово тяжелым дыхание.

Стянула юбку и я увидел ее в одних трусиках. Маленькая ты красивая до безумия, ты ходячий секс.

Я зарычал, когда она нагнулась поднять злосчастную вещь с пола.

Потянулся чтобы захлопнуть ноут и не смог. Меня трясло от жадного желания смотреть.

Конченый мазахист.

Я дурел от похоти.

Мгновенная болезненная эрекция заставила заскрежетать зубами. Я вцепился в столешницу жадно всматриваясь в экран, пожирая голодным взглядом ее образ.

Облизал пересохшие губы.

С рыком потянул змейку на ширинке и сдавленно застонал, когда обхватил ладонью возбужденный до предела член.

Во рту выделилась слюна, когда она снова нагнулась, демонстрируя мне свою аппетитную попку.

Я выругался матом и сжал плоть у основания.

Тяжело дыша смотрел на то, как она что- то ищет в сумке. Блядь, да я бы сейчас сука трижды сдох, за возможность рухнуть на колени, стиснуть в ладонях ее ягодицы и закинув ее ногу себе на плечо, дико вылизовать ее розовые складочки, раздвигая их пальцами, и втягивая в рот клитор. Вбиваясь языком в сокращающиюся мякоть, собирая губами предвестники ее бешеного оргазма и тогда вдолбится в нее членом, заставляя рассыпаться на микрочастицы от первого моего толчка.

Заставляя взвыть…, царапая мою спину.

Меня простреливает разрядом в тысячу вольт. Невольно двигаю лодонью вверх вниз не в силах сдерживаться.

Впившись взглядом в картинку на мониторе, двигаю рукою все быстрее, и быстрее… по точно каменному стволу. Я громко застонал вспомнив как она сдавливала меня внутри, своим тугим лоном.

Откинулся назад, сильнее сжимая член и мысленно кусаю ее топорчащие маечку соски, и вот уже с гомким криком, заливая спермой столешницу содрагаюсь от адского наслождения, пачкая вязкой жидкостью свой живот.

Кончая впервые за эти десять дней.

Я конченый, повернутый на ней озобот.

— Твою мать, как голодный прыщавый пацан.

Стал ржать как безумец, лишенный в конец, последней капли рассудка.

Вытерая себя своей же рубашкой, кипя как самовар от злости и выкидывая пришедшую в негодность вещь в мусорку, как вещдок моей слабости.

— Охуеть!

— Дожился сука!