Ты здесь живёшь? - Ульвар Тормоудссон

Однако, милая Уна, откуда у тебя эта люстра? Тебе задают сразу столько вопросов, что ты не успеваешь отвечать, а? Ха-ха-ха.

— Спроси Эрдлу, — отвечает Уна. — Это она мне купила.

— Надо же, — произносит № 2.— У тебя такой хороший вкус, Эрдла? Да? Ха-ха-ха.

— Конечно, хороший. Вот взгляни. — Эрдла показывает кружево на груди.

— Боже, какая красота! — восклицает № 2. — Поразительно красиво. Неужели сама сплела?

— Честно скажу, — отвечает Эрдла, — целый вечер на это ушел.

— Один вечер! Немного, — говорит женщина № 1.

— Девочки, ваше здоровье, — произносит Уна.

Еще шесть раз звучит «ваше здоровье».

— К нам в Город вроде бы приезжает новый библиотекарь, — сообщает женщина № 3.— Писатель.

— Вот как, номер три? — замечает Уна.

— Номер три, не хочешь закурить? — спрашивает Эрдла из магазина «Цветы и ювелирные изделия» и делает гримасу. — Курение продлевает жизнь.

— Эрдла, у тебя новое кольцо? Позволь-ка взглянуть. Потрясающе красивое, — говорит № 2.

— Скорее, оригинальное, — выражает свое мнение № 5.

— Пожалуй, — соглашается № 2. — Я вот только не припомню, чтобы мне встречалось такое оригинальное кольцо. Оно, верно, немало стоило, а? Или, может, ты кольца напрокат из магазина берешь? Ха-ха-ха.

— Да, оно мне дорого встало, — подтверждает Эрдла.

— Сколько же? — спрашивает женщина № 5.

— Отгадай-ка, милая номер пять, — отвечает обладательница кольца.

— Десять тысяч?

— Десять тысяч! Слыхали? Десять тысяч!

— Ну, вот это стоило десять тысяч, и муж счел, что это совсем немало. — Женщина № 5 демонстрирует гладкое золотое кольцо с красным камнем. — Он, по правде говоря, был в бешенстве.

— Сто тысяч? — высказывает предположение № 2.

— Сто восемьдесят три тысячи, — сообщает владелица, наклоняет голову набок, выставляет кольцо на свет, крутит его на пальце.

— Сто восемьдесят три тысячи, вот это да, — произносит № 1. — Не скажешь, что у нее денег нет.

— У меня всегда есть деньги, — заявляет Эрдла, краснея от радости и счастья. — И всегда будут. Выпьем за это.

Пьют за это.

— Говорят, его жена — дочь той четы, что несколько лет назад погибла такой ужасной смертью, — говорит № 3.— Отец ведь был братом Йоуи На Деревяшках? Так мне смутно помнится.

— Совершенно верно, — подтверждает Уна. — А что ты все молчишь, милая моя номер четыре? Что-нибудь не так?

— Жутко голова болит. У меня вечно так при этих делах, — невесело отвечает № 4.

— Выпей еще хереса, — советует Уна. — Вино снимает головную боль.

— Именно, снимает головную боль. Наверняка, — соглашается № 1 и спешит воспользоваться приобретенным знанием.

— Да я вижу, у тебя новый настенный ковер, — с интересом замечает женщина № 2. — Аусгердюр ткала? Великолепный. Настоящие, естественные цвета овечьей шерсти. А узор! Магические знаки, не так ли? Уж не увлеклась ли ты магией? Ха-ха-ха.

— Он из южноамериканской шерсти. Купила несколько лет назад в Каструпе[19]. Просто раньше не вешала. А называется он «Морозные узоры», — отвечает хозяйка. — Под стать времени года, вам не кажется?

— Вполне, — поддакивает № 2.

— Занятно, — произносит № 5.

— Да, под стать времени года, — поддерживает № 1. — Да, точно. Мне тоже так представляется.

— Вы что-нибудь об этом новом библиотекаре знаете? — спрашивает № 3.

— Еще хереса, милая номер четыре? — задает вопрос Уна.

— Пожалуй. Только капельку.

— Херес капельками не пьют, — говорит Уна, наполняя рюмку № 4. — Кому еще? Кто еще хочет хереса? Я потом найду еще кое-что для вас.

Пять женщин хотят еще столичного хереса.

— Пойду поставлю кофейник, — говорит Уна. — Я быстро. Пейте пока херес, не стесняйтесь.

И хозяйка дома встает — высокая, стройная, статная — и покидает комнату походкой, обладать которой хотели бы все женщины, но обучиться ей невозможно.

И словно прорвало шлюз.

Шесть голов вытягиваются над мраморным столом под хрустальной люстрой. Слышится шесть вариантов шепота.

— Как ты могла? Зачем ты все время заговаривала об этом новом библиотекаре? Здесь это абсолютно неуместно. Я просто не понимаю тебя.

— А что тут плохого? Разве к нам не приезжает новый библиотекарь? Я так слышала. А еще слышала, что жена его — племянница Йоуи На Деревяшках. И что новый библиотекарь написал книгу. Что же тут такого?

— Как, ты ничего не слыхала? Не знаешь, что он написал книжку кое о ком из нашего Города? Между прочим, и про Уну тоже. Говорят, написал, будто она «такая» — ну, ты понимаешь, о чем я, — и будто она встречается с одной из здешних дам каждый божий день, а порой и несколько раз на дню. Кое-кто утверждает, что с женой Сигги Страуса.

— Да что вы такое говорите? Этого я не слыхала. Надо же! Просто поразительно! Но какое бесстыдство! И ничего-то я не знала. Почему же вы мне не рассказали? Могли подать знак.

— Я думала, это любому известно. Все говорят. Я пыталась дать тебе знак. Потом решила, что вы как-то не поладили. Да, не поладили, раз ты все возвращалась к этой теме. И ты не заметила ее реакции? Она же, бедняжечка, все время переводила разговор на другое. Еще бы. Не дай бог влипнуть в такую историю.

— Что мне делать? Боже милостивый, что же мне делать? Она, наверное, считает, что я это неспроста. Попросить у нее прощения? Поговорить с ней наедине?

— Да что ты, милая, ни в коем случае. Только хуже сделаешь. Держись как ни в чем не бывало. Уладится. Не девочка она, Уна наша. Не девочка. Да и незлопамятна.

— Да, незлопамятна, ты права. Ой, как нехорошо.

— Не убивайся. Уладится. Нельзя ведь все знать. Я, к примеру, узнала про это только сегодня. А? Ха-ха-ха. Там много всего. Другой вопрос — правда ли это? Например, что наш скопец божий, когда уезжает куда, водит к себе шлюх. Не зря говорят в народе: коли скверно, значит, верно. А по вечерам он будто бы читает порнографические журналы и водку хлещет. А что девица, если разобраться, и не девица вовсе. Известно, что она не только со Страусом одним спала. Фантастика, не правда ли?

— А вот это, насчет Уны? Неужели правда? Взгляд у нее какой-то странный! А походка! Ни у кого такой нет. Нет, не может быть. Нет, нет, не говори!

— Как по-вашему, верно это? Вот бы выяснить! Ненароком. Или хоть увидеть.

— Да ну тебя. Совсем спятила. Да-да, спятила.

— Правда ли это? Не знаю, так говорят. Муж утверждает, что быть этого не может. Будь это правда, Сигюрдюр позаботился бы, чтоб книжка не вышла. А как бы он смог помешать? Он ведь не господь бог, наш Страус. А? Ха-ха-ха. По-моему, Сигюрдюр выпутается, он привычный. Да, он к такому привычный, наш Сигюрдюр.

— А вам действительно не хотелось бы взглянуть хотя бы разок…

— Прошу, девочки, кофе подан.