Ты здесь живёшь? - Ульвар Тормоудссон

class="p1">Шесть женщин гуськом переходят из гостиной в столовую. Раскрасневшиеся — разумеется, от хереса, — улыбающиеся, они ободряюще кивают хозяйке.

— Садитесь, пожалуйста. Ты не сядешь здесь, с этого конца, милая моя номер четыре? Мне будет тогда лучше видно, как ты себя чувствуешь.

— И проследи, чтобы она фигуру сохранила, — говорит № 2. — То, что еще сохранилось. А? Ха-ха-ха.

— Ой! — вскрикивает Эрдла, оглядывая накрытый стол. — Скажу, как та баба из сказки: хотелось бы проснуться, снова уснуть и наесться[20].

— Да тут только меренги! — отвечает женщина № 5.

— Именно, меренги, — вступает в разговор № 1. — Они самые и ничто другое.

— В жизни не видала такого красивого кофейного стола, — говорит № 3. — Уна, дорогая, ты просто гений.

— Спасибо тебе, милая моя номер три. Прошу вас, угощайтесь. Пожалуйста, отведай вот этого, милая номер три. Древнеримский рецепт. Привезла его с Крита в позапрошлом году. Ну, пожалуйста. Не отрежешь ли себе кусок меренгового торта, милая моя номер один? Ты ведь так любишь меренги.

VII

— Последний день. Удивительно приятное чувство, — говорит Вальгердюр Йоунсдоухтир, тщательно моя посуду. — Мне хотят устроить прощальный ужин.

Пьетюр Каурасон молча вытирает посуду.

— Будет шампанское.

Пьетюр молчит.

— А потом, может быть, куда-нибудь поедем.

Молчание.

— Ты заберешь Малышку?

— Я сама приду, — говорит ребенок. — Мама, можно? Можно?

— Жди меня поздно.

— Мама, можно?

Молчание.

— Заберешь?

— Посмотрим, милая.

— Ну, можно?

— Будет видно.

Молчание.

— Пьетюр, ты словно язык проглотил. В чем дело?

Молчание.

— Тебе неприятно, что я одна иду со своими? Ревнуешь?

— Странно как-то это.

— Что же тут странного, если я посижу со своими? Они ведь хотят попрощаться со мной.

— Не в этом дело. Иди, конечно.

— В чем же тогда? — спрашивает она, выпуская воду и обмывая раковину.

— В книжке, — отвечает он, вытирая ножи и вилки.

— А что с ней?

— Похоже, распродана.

— Распродана?

— Да, ее нет ни в одном книжном магазине.

— А в издательстве? Ты Гюннара спрашивал?

— Говорит, распродана.

— А допечатку дать он не собирается?

— Утверждает, что набор рассыпан. Литер, мол, не хватает.

— Распродана, — задумчиво повторяет Вальгердюр, вытирая стол. — Чем же ты недоволен? Не часто бывает, чтобы весь тираж разошелся за две недели до рождества.

— В том-то и дело. Так книги не расходятся. Особенно у дебютантов.

— Что же могло случиться?

— Не знаю. — Пьетюр перетер ножи и вилки и вешает полотенце. — Странная история.

— Ну, бывает. Радоваться надо.

— Радоваться! Ты говоришь, радоваться. А я вот не знаю, радоваться ли. Я вчера спросил ребят у нас на почте, читали ли они книжку. Ни один не читал. Я еще поспрашивал народ, и оказалось, никто ее даже в глаза не видел. Ты кого-нибудь спрашивала?

— Да. Конечно.

— Ну и?

— Из тех, с кем я говорила, никто ее не читал.

Пауза.

— Странно, тебе не кажется?

— Да, безусловно странновато.

VIII

В Доме собраний кипит работа. Там обосновался Преподобие, оттуда он руководит сбором подписей. Помогает ему отряд добровольцев из клуба «Ротари», из Женского союза, из общины моравских братьев[21].

Дел невпроворот.

Сначала читается список избирателей. Затем — список всех жителей Города. Под конец заглядывают в церковные книги. После этого список избирателей сличается со списком жителей, список жителей — с церковными книгами, церковные книги — со списком жителей и списком избирателей.

Все найдены.

Затем грамотных жителей Города отделяют от неграмотных Это проделывается быстро и без затруднений.

На следующем этапе всех грамотных жителей Города расписывают по улицам и номерам домов. После этого их разбивают на три категории: тех, кто, вероятно, подпишется («возможных»), тех, о ком что-либо сказать трудно («неясных»), и тех, кто едва ли подпишется («невозможных»).

Потом начинается распечатка на пишущей машинке. Имена[22] лиц первой категории печатаются по восемь-двенадцать на странице, предпочтительно по двенадцать, если удается уместить. Этот список печатается в трех экземплярах. Вторая категория печатается таким же образом. Имена лиц третьей категории располагаются в алфавитном порядке — сколько умещается на странице. После имени указывается адрес. Списки последних двух категорий печатаются в десяти экземплярах.

Затем за дело берутся рабочие группы.

Первая группа получает два экземпляра списков всех «возможных». Один экземпляр остается в правлении движения по сбору подписей: у пастора (представителя «Ротари»), председателя Женского союза и председателя общины моравских братьев. Задача этой первой группы — решить, кто пойдет за подписями к лицам, значащимся в списках, распределить списки и вручить их сборщикам. Для каждой улицы группа назначает ответственного сборщика. Он следит, чтобы списки не затерялись, и должен вернуть их в первую группу после того, как сборщики отметят крестиком имена тех, кто поставил свою подпись на самом подписном листе. Списки с такими отметками поступают затем в правление, которое переносит пометки сборщиков в свой собственный список. Хороший сборщик записывает замечания против имен тех, кто выразил несогласие, и эти замечания, естественно, вносятся в список правления.

У второй группы задача сходная, но потруднее. Ей надо особо тщательно подобрать сборщиков: они будут иметь дело с людьми, реакция которых заранее неизвестна, и потому их отношение и результат работы почти целиком определяются тем, окажется ли сборщик кем надо, когда надо и где надо. Крайне важно также отобрать таких сборщиков, которые смогли бы кратко и четко изложить реакцию «неясных», потому что место, отведенное для пометок в списках, весьма ограниченно и должно быть использовано наилучшим образом. По возвращении в центр списки обрабатываются так же, как и списки первой группы.

Третья группа выполняет самую сложную задачу и работает в тесном контакте с правлением. Группа эта состоит из лиц, давно занятых благотворительной деятельностью в Городе и потому знающих его лучше, чем другие. Прежде всего группа изучает списки «невозможных» и убеждается в их «невозможности». Затем берется список избирателей: с его помощью при повторном анализе перечня имен выбираются лица, которые явно поддерживали большинство на последних выборах в магистрат. По окончании этой работы снова просматриваются списки, но на сей раз для сопоставления берутся предыдущие списки избирателей. Затем на таких же листах, на каких напечатаны имена «возможных» и «неясных», распечатываются имена тех «невозможных», которые по рассмотрении стали «неясными» либо же «возможными». Эти списки передаются в первую и вторую группу. После этого в распоряжении третьей группы оказывается уточненный список грамотных лиц, которые и после обсуждения остаются «невозможными». Теперь берутся церковные книги. По ним устанавливаются родственные и иные узы, и в списке имен вносятся соответствующие знаки. Вновь берутся списки избирателей, и обдумывается, как на последних выборах могли голосовать родные и