Приват для незнакомца - Марина Кистяева

– Ты проник в мой дом, Алекс, – мягко заметила она, хотя должна была гневаться.

– Есть такое дело.

– Более того, ты вмешиваешься в ход моей жизни, а это недопустимо.

Алекс тоже прошел к столу, по-хозяйски отодвинул стул, сел на него. Выглядел Бардок очень довольным. Он откинулся на спинку, вытянув ноги.

– Ты хорошо обустроилась. Мне понравился и выбор района, и сам дом. Мило.

За окном продолжала усиливаться непогода. Ветер завывал сильнее, наклоняя ветви деревьев, грозясь их и вовсе сломать.

Находиться в доме вдвоем с мужчиной могло показаться провокационным для юной, незамужней девушки. Только Сесилия давно все для себя решила и выбрала тот жизненный путь, которому следовала.

– Рада, что ты высоко оценил мои скромные заслуги.

Сесилия, чтобы занять себя и скрыть нервозность, принялась накрывать на стол, стараясь не замечать, каким любопытствующим взглядом провожает ее действия Алекс.

– Ты ловко справляешься.

– Я привыкла жить одна.

– Не страшно?

– А мне следует кого-то бояться?

– Нет.

Она расставила тарелки, приборы, фужеры. Вино, что сиротливо ожидало своей очереди на краю стола.

– С вином поможешь?

– Конечно.

Она протянула бутыль Бардоку, и их пальцы соприкоснулись. По коже девушки побежали мурашки, и Сесилия поспешно отдернула руку. Алекс, заметив ее жест, усмехнулся.

– Сесилия, не стоит нервничать. Я у тебя уже в доме, поздно переживать о последствиях.

– Даже так?

Алекс ловко раскупорил бутыль и наполнил фужеры. До краев. Многовато, конечно, но Сесилия спорить не стала. Не допьет свой, и только. Напиваться в обществе Бардока, когда у него тем более такое игривое настроение, чревато последствиями.

Какими – она могла уже предположить.

– Итак, Алекс, за что выпьем?

– За новую встречу, естественно.

– Ты следил за мной.

– Не я лично. И не следил, а присматривал.

Алекс поднял бокал и отсалютовал им. Сесилия взяла свой и задумчиво покрутила его в пальцах.

– Я сейчас серьезно. И мне бы очень хотелось, чтобы ты меня услышал. Алекс, я привыкла жить самостоятельно. Оплачивать счета – тоже. Одно дело – наряд и украшения для похода в оперу, которые были необходимы по случаю, и совершенно другое – новый гардероб. Так не пойдет.

Мужская рука с фужером повисла в воздухе.

– Сесилия, уточни, пожалуйста, ты сейчас о чем ведешь речь? – вкрадчиво и немного понизив голос, спросил Бардок.

У Сесилии неприятно сократились мышцы живота в нехорошем предчувствии. Да и с лица Алекса исчезла игривая веселость, легкое пренебрежение, так свойственное ему.

– О счете за новый гардероб от нонны Изабель, который должны мне были сегодня предоставить и который оказался оплаченным. Я… Я удивилась, узнав об этом, но не стала делать каких-то скоропалительных выводов. Тут появляешься ты. Причем день в день. И я подумала, что счет оплатил ты.

Алекс с грохотом поставил нетронутый фужер на стол, отчего несколько капель вишневой жидкости упали на белоснежную скатерть. Сесилия тоже напряглась, в груди сперло. Она даже с шумом глотнула.

Глаза Алекса потемнели, лицо приобрело жесткое выражение: губы плотно сжаты, брови сведены на переносице.

– Сесилия, я не оплачивал твои чертовы счета.

* * *

У Бардока в Крамасе были свои люди. Он немало позабавился, когда ему сообщили, что Сесилия купила билет в Крамас. Он и сам рассматривал этот тихий южный городок для летней резиденции, бывал тут несколько раз, наслаждаясь теплыми деньками. Да и порт тут отличный, принимал большое количество грузовых кораблей.

И надо же – выбор Сесилии тоже пал на него.

Отпускать девушку Алекс не собирался. Это он понял еще в тот день, когда водил ее в оперу. Его тянуло к ней. Странное желание. Если вначале он воспринимал его как нечто новое, в его грешной жизни еще не попадались столь неординарные особы, да и с кровью малики, то уже в Нижних кварталах все резко изменилось. Обострилось. Или это случилось в гостинице, когда Сесилия разделась для него, гневно сверкая глазами?

Ему захотелось не просто приучить и проучить ее.

В его душе колыхнулось что-то новое.

Сесилия с ним не играла. Не строила долгих комбинаций, чтобы заинтриговать его. Она била честностью и откровенностью. Наотмашь. Показывала, что ей неприятно общение с ним, что она его едва терпит. Вынуждена обращаться, иного Смотрящего ей никто не предоставил, да и на авантюру с Двуликими не каждый пойдет, потребует плату.

Бардок оказался не просто заинтригован. Он оказался вовлечен.

Зеленоглазка, сама того не осознавая, сделала все, чтобы привлечь его внимание.

Хуже было только у Двуликих. Как он сдержался и не схватил ее, не уволок прочь, чтобы спрятать от жадных, похотливых глаз демонов-старожилов, непонятно. Держался до последнего. Сжимал кулаки с такой силой, что хрустели кости. Приходилось напоминать себе, что он не просто колдун из Нижних кварталов, он – Смотрящий.

Он контролировал все движения Двуликих, всматривался в них, не отводя глаз.

Те вели себя как обычно. Смотрели и ждали, когда на них накатит…

То, что Сесилия потеряла сознание, изрядно его напугало. Так не должно было быть! Не должно…

Дальше – хуже.

Двойная плата за танец.

С подобного рода расплатой ни один Смотрящий еще не сталкивался.

Значит, чего-то он не усмотрел! Не разглядел!

Бардок нехотя отпустил Сесилию. Была бы его воля – сразу же запер у себя в спальне и никуда, ни на шаг не отпускал бы. Но с лессой Клади такой фокус не пройдет. Да и следовало подробнее разобраться в ситуации, что изрядно его напрягла.

Сесилия встретилась с Вивьен. Последняя повела себя, как сука, коей и была. Как только кузина вышла из номера, сразу же направила туда дружков, чтобы они обчистили номер. Позарилась на драгоценности. Алекс не смог скрыть довольную улыбку. Сесилия сделала Вивьен по всем параметрам.

Все. Вивьен его более не интересовала. Она по-прежнему увивалась вокруг Матиса. Тот пока позволял ей быть рядом, выискивая новую жертву для игр.

Бардок позволил Сесилии уехать. Он даже дал ей время для обустройства. Пусть девочка немного отойдет. Расслабится. А он пока понаблюдает со стороны.

Алекс снова смог себя удивить. Он, прожженный циник и убежденный холостяк, медленно, но верно увлекался девушкой, для которой не представлял никакого интереса. Ему нравилось наблюдать, как она гуляет по набережной, как кормит голубей, как ест мороженое в кафетерии. Она само очарование.