В плену твоего безумия - Светлана Тимина

без суеты и спешки. Даже растягивая удовольствие. Но ровно до того момента, как дверь начала открываться.

Вдали от этого мужчины я считала себя храброй, независимой даже от него. Но стоило ему приблизиться, как вся воля рассыпалась в пух и прах. Я рывком затянула узел, захватив пряди волос, зашипела от боли. Но это не имело значения. Правила я выполнила.

«Я сорву ее однажды. Это уже не выдерживает никакой критики. Мы стали близки!» — хотелось закричать в сгустившуюся темноту, пронизанную разрядами его энергии.

— Не шевелись. Закрой глаза! Не смей открывать! — словно хлыстом, опалил меня его голос.

Я опешила. Сталь и лед не могли пускать свои корни там, где не далее как ночью бушевало пламя. Эти качели грозились свести с ума. Зачем ему надо было гасить мой огонь? Провоцировать на то, что вскоре неумолимо произойдет, и о чем я гарантированно пожалею?

В горле защекотало. Слезы? Обида? Откуда они? Меня так часто в этой жизни обижали, что пора бы выработать иммунитет. Я застыла, всеми силами стараясь не дать своему новому тирану почувствовать, как меня задела его холодность.

Его шаги замерли за моей спиной. К моей злости, по телу пробежала знакомая волна тепла — я уже не могла иначе реагировать на его близость. Сердце забилось в предвкушении.

Я еще не отошла от ночи, а мне, черт возьми, хотелось снова… и как можно больше.

Когда его пальцы коснулись моих волос и задели узел повязки, я забыла о своих недавних обидах. И потому, что этот мужчина умел пробуждать во мне инстинкты одним своим дыханием… и потому, что я на миг поверила, что мое слепое заточение сейчас закончится.

— Глаза. Не открывать! — сталь его слов не хотела уживаться с жаром пламени внутри меня. — Милана, не заставляй меня жалеть о своей доброте.

Я сглотнула. Значит, не одна я вчера осознала, что он был мягок. Мой Хозяин сам жалел о своей слабости и сейчас старался мне показать, что ровным счетом ничего не изменилось.

— Я и не думала.

— Умница, — повязка ослабла, а я зажмурилась еще сильнее.

Почему он не даст мне самую малость? У меня хватит благоразумия не обернуться. Мне хватил всего лишь его рук. Я хочу видеть совсем немного.

— Ты завязала вместе с волосами. Будет дискомфортно. — Его пальцы зарылись в мои волосы на затылке. Перехватили прядь и понесли к губам. Я шумно втянула воздух.

Как бы я ни хотела вспоминать о своем муже-тиране, меня то и дело триггерило действиями Хозяина. Точно так же Азамат сделал когда-то. Когда предложил мне подписать контракт с дьяволом. Иными словами, с самим собой.

Миг свободы пролетел быстро. Повязка вновь накрыла мои глаза. Узел затянулся.

— Можешь сесть.

Нет, в его голосе все так же звенела арктическая стужа. Он дрессировал меня. Жарко-холодно. Приласкать — наказать. Приблизить-отдалить. Я нерешительно повернулась. Он, конечно же, предложил мне свою руку, как истинный джентльмен, но я сделала вид, что этого не поняла. Наугад, стараясь не упасть, дошла до кровати и села.

Мы не так много времени провели вместе, но его эмоции я научилась считывать даже с завязанными глазами. Когда он улыбается, смотрит на меня с восхищением или же наоборот, испытывающе.

Сейчас он хмурился. А я старалась не думать о том, чем мне это может аукнуться. Злится сам на себя? А мне остается только поаплодировать себе. Это я довела его до такого состояния. Заставила потерять голову. Вскрыть себя настоящего. Хозяин говорил, что спасает меня… нет, мы спасали, похоже, друг друга.

— Я сегодня снова собираюсь поиграть с тобой.

Он произнес это таким тоном, будто объявлял о том, что хочет сделать что-то, чему я обязательно воспротивлюсь. А я ощутила, как горячая волна, стремительно омыв тело, врывается в измотанное маятником эмоций сознание.

«Да! Черт возьми, да!» — едва не закричала. Но показывать, как мне все это нравится, в свете его холодности было неуместно.

— Как Хозяин решит.

— А что решила ты сама?

Нет, он явно хотел вытянуть мои эмоции. Истинные эмоции. Закрываться и прятаться с ним не получалось.

— Если вы не считаете, что после… вчерашней ночи это поспешно, то…

Мысли путались. А он ждал моего ответа. Я постаралась спрятать неуместную улыбку:

— То я тоже так не считаю.

— Вопросов не будет?

— Каких?

— К чему быть готовой, к примеру?

— Мне кажется, такие вопросы сбивают градус предвкушения. — Надо было прикусить язык или включить рефлексию, обманывая и его и себя тем, что мне не хочется. — Но один у меня все же есть.

«Почему, твою мать, ты включил отмороженного киборга?! Ты вчера занимался со мной любовью. Ты довёл меня до оргазма ни раз и не два, заставив разделить с тобой твое безумие… забрав мой страх, возвысив выше звезд! Что с тобой происходит?!»

Конечно же, я этого не сказала. Хотя, наверное, стоило. Спросила совсем о другом.

— Если я сниму повязку, что вы будете делать? Это правило теряет свой смысл.

Повисла тишина. Я набрала полные легкие воздуха.

— О ваших методах наказания я слышала. Я даже видела, где это все происходит. — Мне в этот момент точно не было страшно. Это было такое смелое состояние, приправленное возбуждением и предвкушением. — Но мне кажется, лучше раз пережить наказание, чем постоянно завязывать себе глаза. Это будет всего один раз, верно?

— И когда же тебе успела прийти в голову эта восхитительная идея, Милана? — он не повысил голоса, а я… черт возьми, мне показалось, что открыли окно, настолько холодно стало. Даже руками себя обхватила, не понимая, что этот холод в его голосе, и соответственно в моей голове.

Не надо было этого говорить. Сексуальное влечение к своему тюремщику делает меня безрассудной и глупой. Если собралась срывать повязку — делай, а не предупреждай об этом. А то я как преступник в боевиках, который перед тем, как убить полицейского, полчаса читает ему нотации.

— Может, вчера, когда ты стонала в моих руках? Когда я позволил тебе ощутить себя королевой, отступив от своих истинных желаний? Когда решил, что ты слишком ранима, чтобы узнать эту сторону моего «Я» в полной мере?

— С самого первого дня! — мне не нравился его отмороженный тон, как и смысл принесённых слов. — Я не сделала этого только потому, что не думала о том, насколько эта игра затянется.

— Я не буду наказывать тебя так, как ты этого заслуживаешь. Как я бы поступил с любой другой на твоем месте.

Перебивать невежливо. Но я начинала закипать. Закипать…