В плену твоего безумия - Светлана Тимина

руками за затылок и просто впился в губы, воруя дыхание и волю, я изумлено охнула. Чувства с каждым разом были все сильнее, восхитительнее и безумнее. Когда он слегка прикусил край моей губы, голова закружилась. Что он со мной делал? Срезал грани, чтобы я стала идеальным бриллиантом, способным резать стекла? Чем больше моей воли он поглощал в этом одержимом поцелуе, тем сильнее я себя чувствовала.

— Сладкая девочка, — кажется, протестующе потянулась, не желая терять давление его губ. — Возможно, я частично откажусь от своих недавних слов.

И он коснулся моей повязки, обводя ее по контуру, как недавно мои уста. Я замерла. Кажется, я определенно начинаю сходить с ума. Может, этот опытный соблазнитель намеренно устроил спектакль с запретами — потому что такие вопросы решать и контролировать имеет право он сам?

Я провела пальцами по губам. Они еще хранили пульсирующий след страстного поцелуя. Побоялась задавать вопросы — чтобы не вернулся тот самый холод, что заставлял меня нервно сжиматься.

— Касательно некоторых правил, — он даже слегка потянул повязку пальцами, я успела поймать отблеск света. А еще — синий отлив костюмной ткани. Это все, что удалось рассмотреть. — А не твоего права голоса.

Я и без пояснений все поняла. Сглотнула, усмехнувшись, задев его ладонь своей.

— То есть в этом случае вы не выгоните меня в ночь и холод? Это же вроде как не мое решение?

— А я еще не решил ничего, — напоминая, кто здесь правит балом, произнес он. Но без холода и отстраненности. Я могла до мельчайшей детали воспроизвести в сознании его улыбку в тот момент. — Я посмотрю на твое поведение!

Как много зависит от слов и интонаций, думала я, когда Хозяин осторожно поднял меня с дивана и повел к двери. Можно заставить изводиться от тревоги, а можно вот так вот как сейчас — успокоить и вытесать прочь плохие мысли. Предвкушать совсем другое. Темное, еще до конца не распробованное мною удовольствие в «комнате отдыха».

Знакомые ступени, повороты, тепло его рук и невероятный огонь моего собственного желания. Только вздрогнула, понимая, какие именно двери открылись — без театрального скрежета, вполне себе обычно. Я переступила порог, но вопреки ожиданию, сердце не сорвалось в галоп. Только сейчас я распробовала в деталях потрясающую энергетику этой комнаты.

— Оставляешь за порогом комнаты все, что было раньше, — в голосе мужчины появились властные ноты. — Наш спор. Свои вопросы и страхи. Свою одежду!

Не успела опешить и внутренне возмутиться хлестким приказом — вновь накрыло, выбило, словно штормовой волной, последние бастионы самообладания. Взрыв эндорфина был таким ошеломительным, что я едва устояла на ногах. Вцепилась пальцами в лацканы пиджака своего тюремщика, но н перехватил мои ладони, отводя в стороны.

— Ты слышала меня.

Стало одиноко, когда его шаги начали удаляться. Я прикусила губу. Знала — он будет неотрывно наблюдать за всеми моими действиями, пока я раздеваюсь. Чувствовала его взгляд, а руки сами тянулись к молнии платья. Осторожно, чтобы не нарушить повязку на глазах, сняла его через голову.

— Туфли тоже сними. Удобно будет стоять в позе покорности, — расслабленно проговорил Хозяин.

Я подчинилась. Нагота меня больше не смущала, все тело вибрировало в предвкушении. Я постаралась сделать это грациозно, удержав равновесие, отбросив лодочки как можно дальше — чтобы случайно на них не наткнуться.

Звон цепи заставил меня обратиться в слух. Я даже застыла, зафиксировав свои руки рукавами платья. Надеюсь, это не его обещание распять меня на полу сейчас осуществится? Неужели я успела его разозлить своим протестом?

— Полностью, Милана. Трусики и бюстгальтер тоже. Не заставляй меня ждать.

Во мне же рождалась странная, незнакомая мелодия. Впервые за долгое время тело и душа рвались в танец. Тот, в котором я забывала саму себя, упиваясь свободой. В тот танец черной птицы, с которого все и началось. И с Азаматом, и с моим тайным похитителем. Я даже поднялась на носочки, не ощутив никакого дискомфорта в некогда израненной стопе.

Сейчас было, наверное, не время и не место. И не было у меня уверенности, что ступню не прострелит болью, если я начну танцевать. Пока что я отставила эту идею до той поры, пока окажусь предоставлена сама себе. Стащила платье, завела руки за спину, нащупав застежку бюстгальтера. Медленно, сексуально стянула его вниз, задерживая лямки на руках, то ускоряя движения, то замедляя.

Формально, я как раз и танцевала. Танцевала для своего единственного зрителя. Коснулась резинки кружевных трусиков, согнулась, медленно скатывая их по ногам к щиколоткам. Когда они оказались на полу, грациозно, как кошка выгнула спину и выпрямилась.

— А теперь руки за голову, — прозвучал новый приказ.

Я выполнила это требование. Завела их на затылок, выгнув спину. Шаги Хозяина перекрыл звон цепей в его руках.

— Отлично. — Он обошел меня, разглядывая, оставляя на теле метки своего горящего взгляда. Погладил по лицу, а затем перехватил мое запястье, отводя от затылка и разворачивая к себе.

Я все-таки вздрогнула, когда моей кисти коснулся холодный металл. Быстрый щелчок — Хозяин потянул за цепь, давая понять, что именно проделал. Перехватил вторую руку, поглаживая внутреннюю сторону ладони. Снова щелчок. Он отпустил цепь, позволяя мне самой опустить руки и почувствовать степень ее длины.

Небольшое расстояние. Где-то в локоть длиной. И по ощущениям она тяжелая, совсем не декоративная. Все по серьезному.

— Опустись на колени, — сухо велел Хозяин, отходя в сторону.

Это не составило для меня труда. Я даже была рада этому — ноги подкашивались от возбуждения. Его близость не оставляла мне никаких шансов. Ладони коснулись мягкого коврового покрытия, и только тогда я наконец осознала, что именно сделала… и как это все выглядит со стороны.

Красивая девушка в цепях, у ног мужчины, в руках которого ее свобода… и умение утолять ее фантазии.

— Начнем сначала, — спокойно, даже холодно произнес он. Но меня не обманула эта маска. Я же чувствовала кожей, как он восхищен тем, что видит перед собой. Как с трудом удерживает дыхание ровным.

Я не знала, что такое возможно. Что лишь одним тембром голоса этот мужчина может сделать то, что не под силу другим роковым соблазнителям. Заставить мое тело гореть и желать большего, невзирая на унизительную позу и скованные руки.

Я кивнула, не понимая, что именно он хочет сделать. Но что бы ни сделал — я уже этого желала всем сердцем.

— Добрый вечер, Милана.

Его голос сейчас прозвучал иначе. Мой хозяин потерял от меня голову так же, как и я от него. Что-то в интонации, в