Кристальная ложь - Кирилл Казанцев

— Что ты имеешь в виду под поворотом? — не преминул уточнить Серега.

— То, что изначально вас хотели засыпать бревнами, а теперь Монгол с молчаливого согласия Куща твердит, что сутью плана было именно уничтожение вас в бассейне с расплавленным битумом. То есть одну из неудач этой операции они оба скрывают от босса. И вряд ли он узнает, что все пошло не так, как надо.

— Когда-нибудь узнает. Нет ничего тайного, что не стало бы явным, — заметил Лазарь и добавил: — Ты сам будь осторожен. На рожон не лезь. Живи и работай, как жил и работал до того. Пока я вряд ли буду тебе звонить. Но… Мобильник не вырубай и держи всегда заряженным. А то мало ли что мне может вдруг понадобиться.

Татьяна заглянула в переговорную кабину и по последней услышанной реплике поняла, с кем разговаривает ее возлюбленный. Она едва ли не вырвала трубку из его рук. Но он не дал этого сделать. Попрощался с Сереньким и повесил трубку. Таня недовольным взглядом смотрела на него. Они вместе вышли из кабины, а затем и из «переговорки». Гребенникова не могла смолчать и высказала спутнику все свое недовольство по поводу необоснованного и безрассудного риска, на который тот пошел, звоня Щербатюку. Делала упор на то, что звонок вполне могли засечь и тем самым выяснить место их теперешнего нахождения. Серега пытался объяснить свои мотивы и успокоить подругу: мол, с «переговорки» звонить безопасно. Женщина в ответ закатила глаза и слегка хлопнула себя ладонью по лбу. Пришлось в сотый раз объяснять своему любимому мужчине совершенно очевидные для реальности начала ХХI века моменты.

— Сережа! Милый мой! Опомнись наконец! — восклицала она. — Ну что ты, в самом деле, как маленький? Я же тебе столько раз говорила, а ты опять начисто забываешь о теперешних реалиях. Жизнь вокруг изменилась не только внешне, но и по существу. Возможно, что в середине 90-х звонить кому-то с «переговорки» и было безопасно. Возможно, тогда нельзя было отследить человека по такому звонку. Сейчас же все по-другому! Нынче техника такая, что не только отследят, но и отыщут в два счета! Моргнуть даже не успеешь! Все давным-давно компьютеризировано. Цифровые системы, аналоговая связь и все такое прочее. От этого нельзя никуда уйти. Средства связи, с одной стороны, облегчили нам жизнь. Но с другой стороны, благодаря им мы утратили большую часть своей свободы…

Лазаренко слушал ее рассуждения. Он не только сохранял спокойствие, но и пытался успокоить любимую. Все-таки Серенький не был ранее засвечен звонками Лазаря, а значит, его телефон вряд ли находился на прослушке. «А уж сам-то он точно не пойдет меня выдавать. Ему это невыгодно», — думал Серега.

Прошло несколько недель. Алена Гаспарян ничего не знала о событиях на асфальтобитумном заводе. Точнее сказать, она слышала что-то об этом краем уха в теленовостях криминальной тематики. Однако не придала никакого значения. Имен и фамилий репортеры не называли. А без этого новость ее заинтересовать не могла. Мало ли трагических происшествий случается в мегаполисе ежедневно! Подобное отношение трудно назвать равнодушием или жестокосердием. Это нечто такое, что присуще большинству современных людей, для которых чужие горести и печали, обильно выливаемые на их головы в режиме реального времени с экранов и мониторов, почти перестали что-либо значить. Вот и Алена, услышав про останки, найденные в резервуаре для смолы на асфальтобитумном заводе, лишь на сотую долю секунды пожалела «погибших бедолаг» и сразу же забыла об этом под грузом своих собственных переживаний. Своя рубашка ближе к телу. Своя болячка больше жжет. Так и с ней. Она очень сильно переживала за то, что семейная жизнь, по сути, не удалась. Она оглядывалась в прошлое и понимала, что проблемы в отношениях с мужем нарастали постепенно, но неумолимо. И то состояние, в котором они в конце концов оказались, нельзя назвать временной трудностью или же кризисом семейной жизни. Их семейная жизнь дала трещину. Причем не одну. Ее семейный очаг, ее дом весь — от фундамента до кровли — покрыт огромными трещинами. Одно дуновение ветра или вибрация от проезжающего мимо грузовика — и домику конец! Он не подлежал ремонту. Он должен в любом случае рухнуть. И Виктор со своим желанием сохранить этот брак походил, с ее точки зрения, на наивного мальчика, пытающегося склеить трещины канцелярским скотчем. С другой стороны, преувеличивать наивность брата в этом вопросе не стоило. Уж кто-кто, а он всегда мог добиться своего.

Вместе с тем Алена не только переживала из-за потерянного времени в браке с Геворгом. Очень часто она витала в своих радужных мечтах, желая их неминуемого осуществления. Это при том, что большинство из того, о чем она грезила, было просто из разряда фантастики. И тем не менее она грезила. Надеялась на то, что изменчивая удача наконец повернется к ней лицом. Что она сможет вернуть себе Сергея. Да, она убедилась воочию, что тот сильно изменился. Длительный срок тюремного заключения отразился на нем. Однако одновременно женщина ощущала, что его основа осталась прежней. Все то, за что она его полюбила в начале 90-х, оставалось при нем. И умный прищур, и волевой подбородок, и чуток металла в голосе. Представляла, какой он в постели, и едва не сходила с ума от разыгравшейся фантазии. Ох уж этот Лазарь! Даже в мыслях он оставался лучшим…

Мечтая о том, чтобы вернуть Сергея, Алена ничего конкретного для этого не предпринимала. Светлые мечтания сталкивались с суровой реальностью. Она так и не могла прийти в себя после того, как узнала, кого нынче Лазарь называет своей возлюбленной. Все выглядело логичным: Алена в середине 90-х предала его, и он выбрал ту, которая оказалась ему верной во всем. Но почему-то это так сильно ранило саму Алену, что порой не хватало сил справиться с чувствами. И тогда она начинала плакать, даже рыдать от безысходности, обильно увлажняя подушку на супружеском ложе. Муженька, как обычно, черт где-то носил. Поэтому слез своей жены он не видел. А если бы и видел, то вряд ли посочувствовал бы. Скорее наоборот. Засыпал бы упреками. Да ей и не нужно было сочувствие Геворга. Она уже считала его пройденным этапом своей жизни. Теперь нужно только решиться на очень серьезный шаг — подать на развод и пустить в ход материалы с компроматом на непутевого мужа. А то они все еще оставались незадействованными. И хоть внутренне женщина была готова к такому шагу, что-то ее все-таки сдерживало. Пойти на активные действия и начать бракоразводный процесс она пока не могла. Да, сил на то, чтобы жить дальше с Геворгом, уже не хватало. Но для начала активных действий нужна отвага, которая смела бы все внутренние препоны и страхи. Оставалось лишь терпеть и ждать какого-то нового импульса, толчка для того, чтобы вызревавшие неделями намерения воплотились в реальность. И вот время для такого импульса подошло.

Новый скандал разразился по инициативе мужа. За прошедшие несколько недель супруги мало пересекались. А если и пересекались, то держались воинственного нейтралитета. Ни секса, ни кекса, а только «привет» да «пока». И как-то ведь получалось не сорваться. Несмотря на мысли и настроения Алены. Несмотря на темперамент и вспыльчивость Геворга. Однако всему когда-нибудь приходит конец. Весь этот воинственный нейтралитет в одно мгновение полетел, стоило лишь армянину явиться домой изрядно подвыпившим и ощутить на себе презрительный взгляд жены. Вообще-то она должна была отправиться в ночной клуб, но в самый неподходящий момент разболелась голова. Решила не рисковать и осталась дома. Как вскоре выяснилось — на свою беду.