Кристальная ложь - Кирилл Казанцев

— И все-таки отправным моментом событий я считаю твой мужской разговор с Сереньким на новостройках, — говорила Татьяна, сидя плечом к плечу со своим возлюбленным на берегу речки. Здесь им никто не мог помешать говорить на любые темы. Где-то вдали щебетали птицы. Пахло недавно скошенной травой. Трещали кузнечики. В речушке плескалась рыба.

— Да, конечно, — согласился Лазарь, обнимая одной рукой свою сердечную подругу. — Тот разговор многое решил. Не было бы его или завершись он по-другому, все бы, возможно, было иначе. Не сидели бы мы с тобой сейчас здесь и не обнимались.

Он повернулся к ней и поцеловал.

— Даже страшно подумать, — рассуждала женщина. — Мы ведь ничего бы не смогли узнать об их планах. Поверили бы той «подставе» с «важным свидетелем». Пришли бы к платформе с бревнами. И все. Накрыло бы. Убежать не сумели бы. Слава богу, что еще тогда перед событиями на новостройках ты все очень хорошо продумал. Диктофон взял. Записал все откровения Серенького про Витю-Биту и про начальника службы безопасности «ГрандБитИнвеста». Это ведь компромат не столько на них, сколько на него самого.

— Да капец бы ему был. Что уж тут гадать, — сказал Лазарь, бросая камешек в воду. — Однако ты забываешь, что Леня Щербатюк мог ничего и не сказать. Вот оказался бы он упертым и ни на какие уговоры не поддался бы. Или же вообще смог бы исхитриться да прикончил меня. Реально? Конечно, реально.

— То, что эта затея была опасной, я поняла сразу. Именно поэтому ты сначала и не посвятил меня во все подробности, — возлюбленная слегка пожурила и потрепала ему волосы.

— Все правильно. Но ты ведь помнишь, какая тогда ситуация была, — оправдывался Серега. — Мне эта идея с манекеном в голову пришла внезапно. Я ничего не успел с тобой обговорить, общаясь один на один. По телефону же мы не могли ничего обсуждать. Да и квартиру, которую я снимал, эти засранцы успели «жучками» нашпиговать. Назначать тебе встречу где-то в городе смысла не было. Это лишь отняло бы у нас время и привлекло внимание тех, кто за нами следил. Поэтому мне пришлось принять важное решение и начать действовать так, чтобы загнать в ловушку одного из оборзевших шпиков. Я же этого Серенького как минимум полдесятка раз видел до нашего с ним задушевного разговора в новостройках. Примелькался, гад. За что ему там только деньги платят, если он скрытую слежку провести не мог. Говнюк…

— Да ладно, что ты опять заводишься? — успокаивающим голосом щекотала она слух любимого. — Главное, что у тебя все получилось. Ты остался жив, а этот Щербатюк оказался у тебя на крючке. Стал сливать тебе информацию обо всех планах своих хозяев, а им подкидывать те сведения, которые фабриковал ты. Это была явная удача с твоей стороны.

— Слава богу, что его страх перед Кущенко оказался более сильным и Серенький не осмелился пойти на двойную игру. Иначе те самые бревнышки давно бы проверили наши кости на прочность! Со всеми, как говорится, вытекающими последствиями… Нет, я не боюсь смерти. Но я не хотел бы, чтобы из-за меня погибла ты. Да и к тому же не хочется доставлять радость этим шакалам. Я ведь не все долги им еще раздал.

— Ну, теперь-то наши враги уверены, что мы погибли в бассейне с расплавленной смолой. Если действительно нам будет угрожать смертельная опасность, то я буду с тобой до конца. Мне не подходит такой вариант, что ты меня спасешь, а сам погибнешь. Даже не думай о таком.

— Вот за что я тебя люблю, так это за преданность. Редкая женщина готова пойти за своим мужчиной до конца.

— Глупости. Просто не всякий мужчина способен настолько обаять свою женщину, чтобы она приняла такое решение.

Они улыбнулись друг другу и в который раз поцеловались.

— Думаю, что смертельной опасности пока не предвидится, — все равно заговорил Лазарь о делах. — Для этих уродов мы больше не существуем как реальная угроза. Они уверены, что мы «жмуры». А это значит, что настало самое подходящее время для осуществления моего плана. Никто не останется безнаказанным.

— А может, все-таки ну его, этот твой план? — снова пыталась отговорить возлюбленного Татьяна. — Давай махнем в Испанию, и дело с концом. А они пусть здесь варятся в собственном соку. Когда-нибудь поубивают друг друга. Мне кажется, что это лишь вопрос времени. Я просто уверена, что такой исход вполне реален.

— Однако сколько уже времени прошло с тех пор, а у них все еще совет да любовь, — скептически заметил Сергей. — Значит, они друг друга устраивают. У каждого своя нора. Свой порог для амбиций. И пока я не замечаю чего-нибудь, что могло бы их вот так вдруг развести и поставить по разные стороны баррикад. Они неплохо ладят между собой. И это может продолжаться еще не один год. А я не хочу где-то сидеть и думать, что у них там все хорошо. Что Витя-Бита заработал очередной миллиард. Что Монгол настроил своих блядских усадеб по всему «Золотому кольцу». Что Кущ в угоду своему боссу упрятал за решетку или тайно убил очередного «путающегося под ногами человечка». Я не хочу, чтобы эта круговерть продолжалась. Я должен разорвать этот чертов круг. Убежден, надо действовать именно сейчас. Сейчас, когда наши враги снова легли в спячку, думая, что мы уже мертвы. А в Испанию махнем обязательно, как только все будет позади. Ты ведь не зря агентство продала…

Действительно, дело со слежкой за Геворгом Гаспаряном было последним в практике Гребенниковой в качестве частного детектива. Она продала свой бизнес партнеру, а вырученные деньги, как и прочие сбережения, перевела за границу. Теперь она ни от кого не зависела. Партнер же обещал ей или любым ее друзьям поддержку и содействие, если таковые в случае чего потребуются. Лазарь хоть и рассчитывал прежде всего на свои силы, полагал, что о подобном обещании забывать не следует. Понимал он и стремление Тани быстрее уехать за границу. Однако через себя Серега переступить не мог. Да, после тюрьмы он несколько изменился, видя, как изменилась окружающая действительность. Да, он во многом дистанцировался от того самого себя, каким он был ранее, «чалясь на зоне». Каждое воспоминание о годах тюрьмы все еще оставалось ясным. Вместе с тем ему все чаще казалось, что Лазарь-зэк и Лазарь-свободный становятся непохожими друг на друга. Но связь с прошлым была настолько сильной, что об отказе от мести Вите и его подельникам не могло быть и речи.

— Пойдем домой, — с лучистой улыбкой промолвила Таня. — Самое время сменить тему и подумать о чем-нибудь хорошем. Я приготовлю здоровый деревенский ужин. Ты протопишь баньку. Попаримся. Покушаем. Еще кое-что сделаем.

— Танюша ты моя, Танюша! Как же я тебя обожаю, милая моя женщина! — с невероятной нежностью и трогательным надрывом в голосе сказал Серега, крепче обнял возлюбленную и поцеловал в губы.

Они поднялись с берега и в обнимку направились к дому, который снимали. Гребенникова взялась за готовку. Ее любимый мужчина принялся колоть дрова для бани. Затем он накачал воды из ручной колонки. Дело спорилось. Пока баня топилась, заботливая хозяюшка испекла блинов да нажарила мяса. Чтобы блины не остыли, накрыла их рушником. Ну а кастрюльку, куда переложила приготовленное мясо, завернула в телогрейку и поставила на лавку. Она давным-давно не была в деревне, но что-то такое неподвластное времени и забвению всплыло в ее голове и подсказывало, что и как нужно делать.