Зубы дракона - Майкл Крайтон

– Индейцы?

Вопрос вырвался у Джонсона нервознее, чем он намеревался его задать.

Маленький Ветер покачал головой:

– У лошадей есть подковы. У людей есть сапоги.

Они не видели белых людей почти месяц, за исключением собственной группы. У белых было мало причин здесь находиться.

Джонсон нахмурился.

– Трапперы?

– Какие трапперы? – Маленький Ветер показал на плоскую равнину, протянувшуюся во всех направлениях. – Нечего ловить.

– Охотники на бизонов?

Все еще продолжалась торговля бизоньими шкурами, из которых шили одежду для продажи в городах.

Маленький Ветер опять покачал головой:

– Бизоньи люди не охотиться на земле сиу.

«Это верно, – подумал Джонсон. – Одно дело – вторгнуться на земли сиу в поисках золота. Но охотники на бизонов никогда не стали бы так рисковать».

– Тогда кто же?

– Те же люди.

– Какие «те же люди»?

– Те же люди у Собачьего ручья.

Джонсон спешился.

– Те же самые люди, чей лагерь ты нашел у Собачьего ручья? Откуда ты знаешь?

Маленький Ветер показал на землю:

– У этого есть каблук с трещиной. Тот же каблук. Те же люди.

– Будь я проклят, – сказал Джонсон. – За нами следили.

– Да.

– Что ж, давай наберем воду и расскажем Копу. Может, он захочет что-нибудь предпринять.

– Не брать здесь воду. – Маленький Ветер показал на лошадей, которые тихо стояли у источника.

– Не понял, – отозвался Джонсон.

– Лошади не пьют, – сказал Маленький Ветер.

Лошади всегда пили, как только добирались до источника. Первым делом люди давали напиться лошадям и лишь потом наполняли бурдюки.

Но Маленький Ветер был прав: сегодня лошади не пили.

– Я попью, – сказал Джонсон.

– Вода нехорошая, – ответил Маленький Ветер.

Он нагнулся к воде и понюхал. Внезапно он погрузил руку в источник по плечо и вытащил огромный комок бледно-зеленой травы. Сунул руку снова и вытащил еще. С каждым комком, который он вынимал, ручей тек свободнее.

Индеец сказал Джонсону, как называется эта трава, и объяснил, что, если бы люди выпили воды, они заболели бы. Маленький Ветер говорил быстро, и Джонсон понял не все, кроме того, что трава, очевидно, вызывает лихорадку и рвоту и из-за нее люди ведут себя как безумные, если не умирают.

– Плохая штука, – сказал Маленький Ветер. – Завтра вода есть хорошая.

Он уставился на равнины.

– Мы поедем искать тех белых людей? – спросил Джонсон.

– Я ехать, – сказал Маленький Ветер.

– Я тоже, – заявил Джонсон.

Они скакали галопом почти час в желтеющем послеполуденном свете и вскоре очутились далеко от лагеря. Джонсон понял, что будет трудно добраться обратно до наступления сумерек.

Маленький Ветер периодически останавливался, спешивался, осматривал землю и снова садился на коня.

– Далеко еще?

– Скоро.

Они продолжали скакать.

Солнце скрылось за пиками Скалистых, а они все скакали. Джонсон начал беспокоиться. Раньше он никогда не бывал в прериях ночью, и Коп то и дело предупреждал его, чтобы он возвращался в лагерь до темноты.

– Далеко еще?

– Скоро.

Они проехали еще около пятнадцати миль и снова остановились. Маленький Ветер, похоже, теперь останавливался чаще. Джонсон подумал – это потому, что слишком темно, чтобы как следует видеть землю.

– Далеко еще?

– Ты хотеть вернуться?

– Я? Нет, я просто спрашиваю, сколько еще осталось.

Маленький Ветер улыбнулся:

– Стемнеть, ты бояться.

– Не будь смешным. Я просто спрашивал. Как думаешь, еще далеко?

– Нет. – Маленький Ветер вытянул руку. – Там.

За далеким хребтом они увидели тонкую струйку серого дыма, поднимающуюся прямо в небо. Лагерный костер.

– Оставить лошадей, – сказал Маленький Ветер, спешиваясь.

Он выдернул пучок травы и позволил ветру подхватить травинки. Их понесло на юг.

Маленький Ветер кивнул и объяснил, что они должны приблизиться к лагерю с подветренной стороны, иначе лошади других людей могут их почуять.

Они начали красться вперед, перебрались через ближайший гребень, легли на животы и посмотрели вниз, в долину.

В густеющих сумерках – два человека, палатка и ярко пылающий костер. Шесть лошадей привязаны за палаткой.

Один из мужчин был приземистым, другой – высоким. Они готовили убитую ими антилопу. Джонсон не мог как следует рассмотреть их лиц, но вид одинокого лагеря, со всех сторон окруженного милями открытых прерий, показался ему странно тревожным. Зачем здесь эти двое?

– Эти люди хотят кости, – сказал Маленький Ветер, вторя его мыслям.

А потом высокий человек наклонился поближе к костру, поправляя на вертеле ногу антилопы, и Джонсон увидел знакомое лицо. Это был тот грубиян, с которым он разговаривал на станции в Омахе, рядом с кукурузными полями. Человек Марша, Нави Джо Бенедикт.

Тут они услышали бормотание. Клапан палатки откинулся, и оттуда появился лысеющий, крупный мужчина. Он тер что-то в руках – протирал стекла очков. Он снова заговорил, и даже издалека Джонсон узнал слегка запинающуюся, церемонную манеру речи.

Это был Марш.

Коп с восторгом хлопнул в ладоши.

– Итак! Высокомудрый профессор Копеологии последовал за нами сюда! Что может послужить лучшим доказательством моих слов? Этот человек не ученый – он собака на сене. Он не гонится за собственными открытиями, он пытается шпионить за моими. У меня никогда не было ни времени, ни желания за ним шпионить, но папаша Марш проделал путь от Йельского университета аж до территории Монтана только для того, чтобы выследить меня! – Он покачал головой: – Он еще угодит в сумасшедший дом.

– Похоже, вас это забавляет, профессор, – сказал Джонсон.

– Конечно, забавляет! Моя теория о сумасшествии этого человека вполне подтвердилась, к тому же, пока он меня выслеживает, сам он не сможет найти никаких новых костей!

– Я сомневаюсь в этих выводах, – сдержанно проговорил Штернберг. – Сказать, что у Марша много денег, – значит ничего не сказать, а его студентов с ним нет. Он, наверное, платит охотникам за костями, чтобы они копали для него одновременно на трех или четырех территориях – прямо сейчас.

Штернберг некоторое время работал с Маршем – несколько лет тому назад, в Канзасе. Он, несомненно, был прав, и Коп перестал улыбаться.