Как слушать музыку - Ляля Кандаурова

Рихард Штраус – это поздний взлёт жанра симфонической поэмы. Его музыка иногда сюжетна настолько, что может восприниматься как кино. Язык поздних романтиков иногда рискует казаться «перечащим», хаотическим, наполненным диссонансом. Так происходит потому, что они используют много гармонических красок на маленьком временном отрезке. Представьте, что в одном мазке художник задействовал десятки сложнейших оттенков: невнимательному взгляду может показаться, что это просто «грязно».

https://www.youtube.com/watch?v=qU1QJjHRbNQ

Важное имя французского позднего романтизма – бельгиец Сезар Франк (1822–1890). Работавший органистом всю жизнь, он сочетал величавость старинной музыки с лихорадочным пылом и сладкой негой своей эпохи.

https://www.youtube.com/watch?v=CCdcxXmw8nY

Кстати: тембром называется звуковая окраска, сам голос музыкального инструмента. Говоря о темброво разнообразном оркестре, мы имеем в виду, что в нём много экзотично, ярко звучащих голосов.

Переченьем называется в музыке негармоничное, режущее взаимоотношение звуков.

Антон Брукнер, Густав Малер, Рихард Штраус, Габриэль Форе, Сезар Франк

Итальянская музыка авторов на поколение младше Верди увлеклась мрачными бытовыми сюжетами с акцентом на жестокие страсти. За несколько десятилетий до этого Верди в одной из известнейших своих опер, «Травиате», в качестве главного персонажа вывел на сцену девушку-содержанку (женщину, живущую за счёт богатых покровителей, с которыми она проводит время взамен на их щедрость). Когда в конце оперы она умирала на сцене от туберкулёза, это казалось скандальным, грубым, натуралистическим. Теперь же в Италии появилось художественное течение «скапильятура», (слово произошло от итальянского «растрёпанный», «непричёсанный»): молодые художники и литераторы демонстративно пренебрегали моральными правилами консервативной католической Италии. Они вели богемную жизнь, злоупотребляли алкоголем и насмешливо относились к традиционным ценностям.

https://www.youtube.com/watch?v=AXPxQlqneYE

От скапильятуры отделилось литературное направление, получившее название «веризм» (ит. «vero», «правдивый») – оно всматривалось в жизнь социального дна, глухой провинции, в атмосферу нищеты, кровавых страстей, предрассудков и удручающего быта. Музыкальный веризм отчасти перенял этот круг тем. В сентиментальной, надрывной, мелодичной музыке веристских опер кипели жуткие провинциальные страсти. Страдали «униженные и оскорблённые», свершались измены и убийства из мести.

https://www.youtube.com/watch?v=G7Xq7MnPHC8

Сюжеты необязательно разворачивались в сельской южной Италии. У лучшего композитора, близкого эстетике веризма, Джакомо Пуччини (1858–1924), действия опер происходят и в европейских столицах, и даже в экзотических локациях вроде Японии. Однако веристскими остаются бушующие страсти, атмосфера лихорадочной пылкости и обреченности на погибель. Если вагнеровская опера в то же самое время отходит от мелодии как главного инструмента композитора, то для веристов мелодия – самое основное. Бесконечная, взмывающая на кульминациях куда-то под облака, она иногда дублируется в оркестре так, будто звучит на нескольких музыкальных «этажах» сразу.

Кстати: вот типичный веристский сюжет – опера «Дурная жизнь» Умберто Джордано (1867–1948). Ее действие происходит в беднейших кварталах Неаполя. Рабочий-красильщик, страдающий туберкулёзом, клянётся: если господь ниспошлёт ему исцеление, он женится на проститутке Кристине, дабы спасти девушку от греха. Так и происходит. Однако затем главный герой изменяет ей с женой своего соседа-пропойцы, низвергая Кристину в пучину горя и унижения.

Пьетро Масканьи, Руджеро Леонкавалло, Умберто Джордано, Джакомо Пуччини

https://www.youtube.com/watch?v=QQAxGUs3e7Q

Атмосфера fin de siecle ощущается и в русской музыке последних десятилетий перед революцией. С одной стороны, в ней существовало консервативное направление: стиль так называемого «Беляевского кружка». По пятницам компания музыкальных деятелей собиралась в петербургском доме просвещенного промышленника и покровителя искусств Митрофана Беляева (1836–1904). Председательствовал в этом объединении Н.А. Римский-Корсаков, поэтому можно назвать «Беляевский кружок» наследником «Могучей кучки».

https://www.youtube.com/watch?v=D6cgjLnxD0E

Музыка лучших композиторов-«беляевцев» – Анатолия Лядова (1855–1914) и Александра Глазунова (1865–1936) – это симфоническая музыка в духе благородного академизма. Здесь звучит массивный оркестр, во всем чувствуется весомость и традиция. В то же время известнейшие работы Лядова – оркестровые миниатюры на темы русских сказок – блещут такими декоративными, насыщенными, лаковыми красками, что уже похожи на узорную, мелко-расписную книжную графику эпохи модерн – например, сказочные иллюстрации Ивана Билибина (1876–1942).

https://www.youtube.com/watch?v=1lgdYcDtzFQ&list=PLqo47KryEYdidBQeKN3PkiA3FN1slXZSC

https://www.youtube.com/watch?v=GnaTg89-WVk

С другой стороны, продолжалась «европейская», классическая линия русской музыки, тянувшаяся от Чайковского. Сергей Танеев (1865–1915) и Сергей Рахманинов (1873–1943) оба находились под воздействием его фигуры, но резко отличались от Чайковского строгостью и мужественностью языка. У обоих нет ни следа сентиментальной романсности, часто слышной в произведениях Чайковского. Возможно, собранный, прохладный облик музыки Танеева и Рахманинова связан с их интересом к архаике. Танеев восхищался европейской многоголосной музыкой эпохи Ренессанса и экспериментировал, соединяя её с русским музыкальным материалом. Рахманинов же через всю жизнь пронес увлечение знаменным распевом (древним церковно-певческим искусством) и звучностями русских церковных колоколов. В музыке обоих суровость и печаль сменяется головокружительными, как всегда у поздних романтиков, взлётами на кульминации. Причём у Рахманинова особенно ощущается скрытая жёсткость, сжатость, тревога эпохи накануне больших перемен.

Совершенно особенный мир – музыка Александра Скрябина (1871–1915). Она очень близка поэзии и философии русского символизма с её многозначительностью, изнеженностью, эротизмом, туманными пророчествами и восточной экзотикой. Музыка позднего Скрябина не похожа вообще ни на какую другую. Абстрактная, причудливо и рвано пульсирующая, с экзотическими гармониями-«пятнами», она колеблется между томлением и восторгом, неясными зовами и вспышками экстаза.