Мы не всерьёз - Алёна Черничная

class="p1">Натянув джинсы и первый попавшийся свитер, я не стала толком приводить себя в порядок. Не расчесав волосы, просто связала их на затылке небрежным пучком. И плевать, что на меня из зеркала смотрело заспанное, бледное чудовище с растрепанным гнездом на голове. Значит, придется отпугивать собой людей в супермаркете.

Но из квартиры я не сделала и шага. Успела только открыть дверь, как поперхнулась своим же воздухом в лёгких. На пороге квартиры как ни в чем не бывало стоял ОН собственной персоной. Без какого-либо намёка на гипс, костыли, синяки и ссадины. И это точно был он. Закатанные к локтям манжеты серой толстовки демонстрировали до боли знакомые тату-узоры на руках.

— Ну привет, — с хрипотцой усмехнулся Гера, оглядывая меня в головы до ног.

А я лишь как рыба молча открыла рот и так же молча его захлопнула. Глаза отказывались верить в то, что видели. Не может быть... Он же вчера... Но как?!

Всё что пришло мне на ум с перепугу - это просто закрыть дверь. Но мужской кроссовок, шустро ставший между ней и стеной, пресек мой порыв на корню.

— Нет, Машуль, так не пойдёт, — Гера, зловеще блеснув глазами, вдавил меня обратно в коридор и протиснулся в квартиру сам, отрезав путь несколькими оборотами замка. — Как-то не радостно меня встречаешь. — Он подпер спиной входную дверь, сунув руки в карманы толстовки, а его взгляд темнел с каждой секундой, внимательно всматриваясь в моё ошарашенное лицо.

— А тебя уже выписали? — Всё ещё не веря глазам, я хлопала ресницами в поисках хоть каких-нибудь признаков увечий на его теле.

Чисто! Ничего! Как новенький. На всякий случай я крепко зажмурилась, а потом снова распахнула взгляд. Да что вообще происходит-то?

— Откуда выписали? Из дурдома? Просто вторые сутки как-будто там и проходят. Опять меня динамишь? — Гера, продолжал пробивать во мне дыры глазами.

— Ничего не понимаю, — пробормотала я, игнорируя все вопросы. — Как ты здесь оказался? А Вика?

Гера встревоженно прищурил взгляд и склонил голову набок, отчего на лоб уже так привычно упала та самая непослушная прядь. А я продолжала оторопело таращиться на такую знакомую худощавую фигуру в дверях своей квартиры. Либо я сдурела, либо это его брат-близнец.

— Ты, случайно, не приболела? — Гера настороженно сдвинул брови к переносице. — Кто такая Вика?

— Девушка. Беременная. От тебя. Мы пересеклись с ней, пока ты был в…— я окончательно замялась с ответом, уже неуверенно поглядывая на Геру, замечая, как все больше ошалелыми блюдцами округляются его глаза, — в реанимации...

Или нет? Абсолютно здоровый, с румянцем на слегка небритых щеках и вкусно пахнущий терпким парфюмом, он не был похож на того, кого, по словам медсестёр, вчера собирали по частям. Меня все больше стало охватывать какое-то дурацкое ощущение: происходит что-то до безобразия глупое.

— Так, — Гера выдержал задумчивую паузу, взъерошивая волосы ладонью, — по-моему, у нас с тобой совершенно разные версии прошедшего дня.

Скинув свои кроссовки у порога, он сделал несколько хищных шагов ко мне. Я инстинктивно отступила вглубь квартиры, пока не влипла спиной в стену коридора. Жилистые руки с тёмными узорами тут же оказались по обе стороны от меня. Мощно нависнув надо мной, Гера как на крючок поймал своим сверлящим взглядом мой растерянный. Я взволнованно перевела дыхание, оказавшись в своеобразном капкане такого близкого мне мужского аромата и тепла.

— Внимательно слушаю тебя, Маша. Рассказывай, как вчера прошел твой день.

Я выпалила все на одной ноте. И про то, как выжидала хотя бы одного звонка весь день, и про пост с аварией, и про то, как сломя голову неслась в больницу и, конечно же, про Лику. К моему удивлению, это имя не сдвинуло ни одним мускул на сосредоточенном лице Геры. Весь мой рассказ он лишь с прищуром поглядывал на меня исподлобья.

— То есть ты решила, что я вот так сразу слился после секса в машине, а та девушка в больнице беременна от меня?

— Ну... — выдавила я из себя исчерпывающий ответ.

Да и что можно было тут сказать? Вчера эта история казалась мне до идеальности выверенной, а сейчас, когда янтарь в его глазах буквально прожигал насквозь, я окончательно запуталась.

— Класс, — разочарованно взглянул на меня Гера, сжимая губы в тонкую линию. — То есть по твоему представлению я вот такой отборный козёл.

— Да нет же! Просто... Мне показалось... — но осеклась, одергивая себя от дурацкого желания оправдаться. Да с чего вдруг? Ведь не по собственной воле вчера разыгралась моя фантазия. — Знаешь что, — вызывающе фыркнула я, скрещивая руки перед собой, — вообще-то, все началось с того, что ты игнорировал меня весь день.

— Я не игнорил! А написал, что занят и объясню все потом.

— Молодец! Объяснил?

— Как? Через твой выключенный телефон?

— Гера, ты пропал на весь день, следом я узнаю про аварию. Мне сообщают, что в реанимации Вайцеховский, потом встреча с Ликой. Что я ещё могла подумать?

— Не было меня за рулём! — Голос Геры взлетел на полтона. — Я по дурости в тот день одолжил машину другу. К тому же он еще и мой через три звезды колено родственник по отцу. Как думаешь? Какая у него фамилия? — Широкие брови на его лице многозначительно метнулись вверх. Гера выжидающе таранил меня взглядом, заставляя шестерёнки в моей голове вертеться с увеличенной скоростью, чтобы наконец выстроить верную цепь событий. — Шерлок из тебя, конечно... — саркастично хмыкнул он, замечая моё плохо скрываемое замешательство.

Я ещё раз бегло осмотрела Геру, подпирающего меня к стене. Ни царапинки. Вот блин! Хотя нет. Все же это облегченное «фух»!

— Мог бы и более развёрнутые сообщения писать, — недовольно буркнув, демонстративно отвернулась, все ещё чувствуя, как янтарные глаза жгут взглядом.

— Например? Что в мой клуб прямо с утра нагрянула проверка не с благими намерениями? Что я честно пытался отбиться, но в итоге меня прикрыли со штрафом с пятью нолями? Или о том, как я прямо с предписанием в руке помчался в ментовку, потому что мне сообщили об аварии?

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы переварить услышанное, прежде чем снова ошеломлённо уставиться на совершенно спокойное лицо Геры. Такого я и предположить не могла. Перекрещенные руки на моей груди опустились, отключая любое желание выстраивать