Медовый месяц с чужой женой - Ольга Коротаева

Зажмурилась: как же больно! Влагалище словно жгло наконечником паяльника, хотя Макс лишь проник в меня пальцами, пусть и очень глубоко. А член его такой огромный, что… Он бы меня просто разорвал! Помни об этом, Романова, когда в следующий раз он доведёт тебя по порочной тропке до самой пропасти. Вздрогнула: в следующий раз?! Я на самом деле жду этого? Помотала головой. Нет, нет и нет! Я просто знаю, что монстр не отступит, пока вместо моей личности не останется жалкая склизкая амёба. И если это всего третий день, то на тридцатый я уже сама выйду на панель, чтобы предложить себя за сходную цену.

С трудом поднявшись на дрожащих ногах, выключила воду и потянулась за полотенцем. Вспомнила, как монстр сорвал его с меня. Ненавижу полотенца! Раскрыла шкаф и едва не рассмеялась от облегчения и при виде аккуратно сложенных на полке мягких пушистых махровых халатов. Выбрала самый большой, в который я могла бы при желании завернуться три раза. Меня он скрывал с головы до пят. Мне позарез нужно спрятать себя от глаз монстра! И сейчас я готова перегрызть глотку за право оставаться в одежде. Он и так забрал у меня всё! Поёжилась: внизу живота неприятно саднило.

Вышла из ванны, аккуратно переступая босыми ногами разбитые бутылочки и разлитые средства: даже не подумаю прибирать! Честенер заслужил… Нет, мало! Мне хотелось разлить шампунь по всем дорогим коврам, залить водой искусный паркет. Ломать, крушить, рвать… Но я не стану. Понимаю, что это злость, которой нет выхода. Девственность мою это не вернёт, да и отношение ко мне монстра точно не исправит. Но видеть вокруг разрушение было невероятно приятно. Надеюсь, я, всё же, попала хоть одной бутылочкой в бездушного зверя!

При виде разбитого зеркала я застыла. Оглянулась и, оценив расстояние, поняла, что в него точно бы не сумела попасть, даже будь я самым удачливым бейсбольным питчером. Приблизилась и, стараясь не поранить стопы, удивлённо заметила на мозаике осколков прозрачные разводы крови. Выглядело так, будто кто-то ударил зеркало кулаком со всей силы. Поёжилась: больно, наверное… И тут же встрепенулась: так ему и надо! Жаль, что не головой.

— Мисс?

Я вздрогнула и подняла глаза: в ломаном отражении заметила чёрно-белую форму и обернулась. Спросила незнакомку:

— Вы прислуживаете в этом доме?

Девушка лет двадцати или даже девятнадцати, настороженно осматриваясь, кивнула. Я проследила за её взглядом и пожала плечами:

— Извините за беспорядок. Так получилось.

— Вы не ранены? — вдруг спросила девушка и представилась: — Меня зовут Бэтти. Господин Честенер послал меня вам помочь и проверить, всё ли с вами в порядке.

— Какой заботливый, — кисло улыбнулась я, — хоть в петлю лезь!

— Что вы сказали, мисс? — растерялась Бэтти.

Так как я говорила по-русски, она не поняла. Я кивнула:

— Всё хорошо.

Услышала голоса и, вздрогнув, отпрянула к стене. Служанка странно покосилась на меня, но промолчала. Судя по её взгляду, она поставила на мне штамп сумасшедшей и, не обращая больше внимания, принялась за уборку разгрома. Судя по её хладнокровию, делать подобное приходилось не раз. Возможно, я не первая жертва Макса.

Оставив её, я пошла на звук и, осторожно вытянув шею, посмотрела на лестницу. Честенера видно не было, но его бархатистый голос с резкими металлическими нотками мне ни с чем не спутать. Судя по коротким фразам с паузами и без ответа, он разговаривал по телефону. И был чертовски взбешён. Последняя фраза состояла из изысканного сочетания русского и английского мата, а затем хлопнула дверь. Да так, что, казалось, дом содрогнулся.

Я подлетела к окнам: так и есть! Макс в окружении телохранителей широкими шагами приблизился к автомобилю, а через минуту от резкого старта зарычал мотор, и взвизгнули шины. Когда машины растаяла вдали, я обернулась: вот мой шанс!

Прищурившись, я посмотрела на служанку: ростом почти с меня, размером даже слегка побольше будет, и осторожно спросила:

— Бэтти, а где переодеваются слуги? Очень бы хотелось посмотреть!

Она удивилась, но отвела меня в небольшое помещение на первом этаже. В шкафу висела форменная и обычная одежда, две узкие кровати были тщательно заправлены.

— Иногда приходится ночевать в доме хозяина, — пояснила Бэтти и смущённо улыбнулась: — Но мой жених против, поэтому я не остаюсь. У господина Честенера не очень хорошая репутация.

Я едва не скривилась: не удивлена. Какая может быть репутация у монстра? Чудо, что жених этой милой девушки вообще позволяет ей здесь работать. От вопроса я не удержалась, и, пока рассматривала одежду, Бэтти упоённо поведала, что с женихом они познакомились лишь пару дней назад. Но он такой замечательный, такой чуткий, такой красивый, что она не сомневается, что это отец её будущих детей!

— Да-да, — уныло кивала я. — Только не спеши замуж, милая. Это такой ад!

А мне из этого ада нужно выбираться. Макс не изменится, мне не приручить этого зверя, нужно спасать остатки себя. Пока есть что спасать! Я цапнула одежду служанки и, объяснив Бэтти, что хочу сделать господину Честенеру сюрприз, подмигнула. Девушка понимающе заулыбалась и, открыв сумочку, предложила мне ещё чулки на резинках. Я хотела было отказаться, но подумала, что это отличная замена верёвке.

Быстро переодевшись, я поблагодарила участливую Бэтти и, пока монстра и его псов поблизости нет, побежала к спальне Макса. Надеясь не заблудиться, надеясь успеть забрать свой клатч, где остался мой паспорт, надеясь сбежать. Слабая тень угрызения, что я нарушаю договор и подставляю Виктора, не отпускала меня, пилила и намекала, что не отпустит меня всю жизнь. Но зато у меня будет жизнь! Я не знаю, как сильно перемелет меня «медовый месяц» с монстром, но уже понимала, что могу и не выжить. А я не могу позволить себе погибнуть! Никак. Я должна живой вернуться в Россию ради мамы.

Влетела в спальню и застыла в ужасе: клатча на столе, куда его бросил Макс, уже не оказалось. Повертев головой, я заметила его в углу на полу. Опустилась на колени и вывернула содержимое: пустой. Нет! Встрепенулась: нельзя сдаваться!

Быстро осмотрела комнату, цепляясь взглядом за стол, стулья, мягкие кресла, каменный камин, красивые картины в золочёных рамах. Сейф! За одной из них по идее должен быть сейф!

И, конечно же, я его нашла: одна из картин легко отошла от стены, стоило дотронуться, и моему взору предстала огромная чёрная дверь, цифровое табло на которой слабо мерцало.

По моей спине прокатился лёд: он открывается по отпечатку руки?! Вот едва заметные следы ладони, бороздки… Я пропала!

Сжала кулаки: всегда есть выход! Вспомнила, что Юра, один из попавших в приют сирот, рассказывал, как они с отцом вскрыли сейф богача. Как раз замок был настроен на отпечаток. Только пальца. Но может, и мне поможет обычный скотч?

Бэтти несказанно удивилась моей просьбе, предложила заклеить то, что я могла порвать, сама, но я задёргалась в нервном тике, и она ахнула. Покраснев, глянула на меня и восхитилась: