Трое обреченных - Алексей Макеев

Отсюда и налет на агентство «Профиль». За Пантюшиным следил человек Марии (что у придурка на уме? А вдруг намерен сдаться?). Когда он с папочкой наперевес ввалился в агентство, пошел сигнал «в верха». Примчалась Бурковец с эскортом. Но Пантюшин уже сбежал проходными дворами. Искали видеокассету, оставленную Пантюшиным. Кто же знал, что этот урод сдаваться передумал, струсил, притащил никому не нужные фотографии и порол пьяную околесицу? Разобрались…

— Не лучший способ выяснения отношений вы избрали, Лида, — мягко пожурил Максимов. — Вас толкают лучшие чувства, но с точки зрения УК вы занимаетесь вымогательством.

— А что бы вы сделали на моем месте?

— При чем тут я? — поморщился Максимов. — Я пока еще мужчина…

— Вот видите, — собеседница бледно улыбнулась. — Вы убили бы их, как бешеных собак. А я пока не убийца. Да и деньги, можете поверить, мало волнуют. Они приносят несчастье — я давно убедилась. Не хочу убивать, не хочу их видеть в тюрьме… по крайней мере, пока не хочу. Пусть лишатся всего, а я посмотрю. Хотя знаете… — Она долго молчала, глядя светящимися глазами в пятно на обоях, и тихо заявила: — Пустые слова. Повторяю вам то, что говорила Саше Березину… Но после смерти Саши я уже не хочу ничего… Опустошение какое-то в душе, понимаете? Одного хочу — скорее все закончить.

Он прекрасно понимал эту женщину. Некоторые полагают, что в следующей жизни им повезет больше.

— Каким образом они должны доставить вам деньги?

— Какая разница?.. Завтра, в три часа дня, Пригородное шоссе… двадцатый километр… — она шептала еле-еле, и свет в глазах после каждого слова становился тусклее. — Все трое должны присутствовать, таково условие… Но встречу планировал Саша, он знал, как изъять деньги и выжить, без него я не смогу…

— Как он собирался это сделать?

— Не имею ни малейшего понятия… Он умел создавать запутанные ситуации… Звонил кому-то из коллег, просил вторую машину, обещая, что вернет деньгами по двухкратной стоимости… Я не знаю.

— Вы действительно уверены, что они привезут деньги?

— Почему же нет?

Достойная тема. Вариантов — неисчислимое множество. Мария может выдать Пантюшину тридцать тысяч, сделав из него пожизненную «шестерку» (вопрос — зачем это Марии?). Может ссудить Млечникову, закабалив его на всю оставшуюся. Может взять в долг сама (с ее-то возможностями?), а еще лучше — привезти фальшивые деньги! Мобилизует кадры, напрягутся, напечатают. Или купит в готовом виде по цене один к пяти. Не найдется в миллионном городе липового «лимона»? Много в них Лида понимает?

Но деньги, какие бы то ни было, на шоссе, скорее всего, доставят. Мария не знает, что у Лиды на уме, и понимает, что та не полная идиотка. Но вся местность вдоль и поперек ромашкового поля (или что там на 20-м километре?) будет усижена мимикрирующей под среду братвой с конкретными установками. Плана выжить у Лиды нет — Саша мертв. Максимов по безнадежным ситуациям не такой уж крупный спец. На что она рассчитывает?

— На что вы рассчитываете, Лида?

— Они доставят деньги, — закрыв глаза, произнесла женщина. — Или что-то на них похожее. Но я не уверена, что мне нужны деньги в этой жизни…

Она сидела неподвижно, смежив веки. Не самый яркий прожектор — луна в окне. Что она хочет? Зачем нашла его — парня, которому порядком осточертела эта история? Все решается, с его точки зрения, удивительно просто — одним звонком Шевелеву. Пора бы, кстати, его сделать. Максимов потянулся к настенному бра — с выключателем, снабженным крохотной релюшкой. Поворачиваешь колесико — и свет не вспыхивает, а начинает лишь тускло мерцать…

Лида продолжала сидеть, закрыв глаза. Дыхание спокойное, на лице какая-то кукольная умиротворенность. Выговорилась. Он испытывал к этой женщине необъяснимое щемящее чувство. Было в ней что-то редкое, обезоруживающее. Выпита до дна, пустая ходячая кубышка, ничем не связанная с данным миром. Зачем ей эта жизнь с оттенком тихого безумия? Зачем она живет?

Он вышел в прихожую, плотно притворив за собой дверь. Прислушался, снял трубку, набрал домашний номер Шевелева. Старый приятель и первейший антагонист наслаждался отходом ко сну и всех на свете сыщиков, а тем более Максимова, видел исключительно в белых тапках.

— Послушай, работник особого отдела, мне самому до тошноты не нравится эта история, — хмуро сказал Максимов, — но в убийстве, совершенном десять лет назад, гражданка Запольская никаким образом не виновна. Есть возможность хапнуть ценную промысловую рыбу. Таймень устроит?.. Тогда запоминай адрес: Пригородное шоссе, двадцатый километр. Три часа дня. Неплохо, если и меня прихватите.

На следующий звонок откликнулся Олежка Лохматов. Судя по сонному голосу и томно импровизирующему негритянскому вокалу, ночевал Олежка не под мостом (разве что под Бруклинским).

— Засыпаю, Константин Андреевич, — вяло отчитался Олежка. — Свято выполнив завет гостя… У вас там все в порядке? Квартира цела?

— Молодец, — похвалил Максимов. — Спи спокойно, дорогой товарищ.

— Вы кому звонили? — прошептала женщина, когда он бесшумно отворил дверь и вошел в комнату. Она сидела в прежней позе, закрыв глаза.

— Сотруднику, — вздрогнул Максимов. — Не волнуйтесь, Лида. Не для того я пережил кучу неприятностей, чтобы подарить вас бандитам. Слишком роскошный подарок. Спите…

Он почувствовал чудовищную усталость. Ноги сами взгромоздились на свободный край дивана. Он свернулся в неудобной позе, вяло размышляя: спать — не спать?..

Когда проснулся посреди ночи, женщина спала у него на плече. Не выдержала напряжения. Он обнял ее неуклюже, боясь разбудить, освободил затекшую ногу. Она вздохнула, пробурчала что-то непонятное.

Когда он проснулся во второй раз, она лежала у него на груди, обняв за шею. Он почувствовал себя крайне неловко, провел по волосам, рассыпанным у него на плече, коснулся затылка. Дискомфорт пропал. Он слышал, как стучит ее сердце…

Когда он проснулся в третий раз, женщина пропала…

Максимов подскочил, машинально глянув на часы. Утро в разгаре! Мерещилось, что где-то в прихожей хлопнула дверь. Он прыгнул в коридор — никого. Метнулся к окну, раздвинув тюлевые занавески, навел резкость… и к вящей радости увидел, как из дома выходит Лида!

Он засмотрелся, невольно потеряв секунды. Она смотрелась очень эффектно, невзирая на невзрачность одежд. Почему он раньше не замечал? Стройная, статная. Ветерок полощет длинные волосы, прижимая к телу блузку и красиво очерчивая великолепно сохранившуюся грудь… Она шагнула к краю тротуара, помешкала, глядя на проносящиеся машины, но, видимо, вспомнила о содержимом кошелька, повернулась и направилась в сторону остановки.

Он выбежал из подъезда в тот момент, когда к остановке подъезжала маршрутка. Особа в блеклых одеждах не мешкала. Отодвинула лезущего напролом джентльмена, исчезла в чреве «Газели». Свободных мест не осталось — джентльмен исчез на пару секунд и спрыгнул с подножки, весьма недовольный. Маршрутка отъехала. Вскинуть руку не проблема — серая «Карина» с бородатым «управляющим» проворно подрезала ползущую на дачу «Ниву» с диваном на багажнике и лихо встала на бордюре.