Куда уходят грешницы, или Гробница Наполеона - Наталья Андреева

– Спокойнее, Сидор, спокойнее. Ты увидел то, чего не должен был видеть. Но, может быть, это и кстати? Пойдем, поговорим.

Грушин разжал пальцы.

– Куда? – Сид потер руку, которая слегка побаливала после железных тисков хозяина дома.

– Да хоть туда, – кивнул тот на дверь, за которой находилась спальня жены. – Поскольку моя комната занята Кирой. Та полежит немного на кровати, подождет прихода.

– Ей другого прихода надо дождаться. Ментов.

– А ты остроумный парень! Ну хватит упрямиться! Пойдем.

И Сид за ним пошел. Была причина. Потому что у Сидора Ивановича Коровина тоже имелась своя маленькая тайна. А вдруг Грушин ее узнал? Ну разумеется, узнал! И заявил об этом публично: «Здесь присутствуют шантажируемые и шантажисты…»

Зайдя в спальню Ольги, Грушин покачал головой:

– Ай-ай-ай! Машка получит у меня! Называется, уборку сделала! Надеюсь, женское белье тебя не смущает?

– Еще чего!

– Понимаю: особенности профессии. Скажи, а много старух тебе пришлось трахнуть, прежде чем тебе сделали брачное предложение? А? Сидор?

Еще немного, и они бы сцепились. Грушин нарочно его провоцировал. Говорил грубо и называл именем, которое записано у парня в паспорте. Сида надо вывести из равновесия. Раскачать как следует.

– Твоя жена… Я расскажу… – хрипло сказал Сид.

– О чем? О наркотиках? Мне это не страшно. Ты присядь. Да хоть в кресло.

Грушин брезгливо поддел пальцем прозрачный бюстгальтер, принадлежащий жене, и швырнул его в угол, бросив при этом:

– С глаз долой. Садись.

Сид опустился в кресло. Уставился на хозяина дома своими маленькими глазками и с вызовом спросил:

– Ну?

– Личико у тебя… Ты бы глазки слегка подвел.

«Так… Качай его, качай. Выводи из себя», – мысленно подбодрил себя Грушин. Сид обиженно засопел. Потом сказал с сожалением:

– Черт! Очки остались в кармане куртки! Надо спуститься, взять их оттуда. Раз свет включили. Ты давай по существу.

– Скажи, ты когда-нибудь читал книги своей жены?

– Чего-о? – уставился он на Грушина. – Я похож на больного?

– Жаль. Узнал бы много для себя интересного! Погоди…

Грушин подошел к тумбочке у кровати и выдвинул верхний ящик со словами:

– Здесь есть опусы Златы Ветер. Ольга думает, что я не знаю. Черт, где же? Куда засунула?

Хозяин дома растерянно оглянулся. Потом хлопнул себя по лбу:

– Ага! Ну конечно! Где ж еще это хранить, как не под подушкой?

И, засунув туда руку, вытащил книгу в яркой обложке. Сказал, словно ища у Сида сочувствия:

– Она думает, что я не догадываюсь! Бабы – дуры. Начитаются всякой дряни и млеют. Потом еще кое-чем занимаются. Ну не железная же она! Из мяса и костей. А плоть, она слаба… Вот, смотри! «Накал страстей». И картинка заманчивая.

Грушин протянул книгу Сиду. Тот взял ее в руки и с откровенным недоумением спросил:

– И что? Ну книга. Че, я книг никогда не видал?

– Книга твоей жены , – с нажимом сказал Грушин.

– И что? – вновь тупо спросил Сид.

– Открой.

Сид открыл книгу, где прямо под заглавием было размашисто написано посвящение, которое он зачитал вслух:

– «Очаровательному соседу Данечке, который для меня гораздо больше, чем просто сосед. Злата Ветер». И что? – в третий раз спросил Сид.

– А если она – моя любовница?

– Ха!

– Что, не верится?

– Ты ж не дурак!

– Разумно. Зато ты дурак. Надо было хоть разок почитать, что пишет твоя жена.

– Еще чего!

– Эх, Сидушка… Пока не вразумишь тебя… Впрочем, я не уверен, умеешь ли ты читать. Потому зачту вслух. Хотя это может прозвучать несколько неприлично, гм-м-м… Но мы же с тобой мужчины? Чего мы не знаем? А? Я надеюсь, ты не девственник?

Сид ухмыльнулся:

– Че там? Порнуха? Плевать, лишь бы бабки платили!

– Ну так слушай… Сейчас… Гм-м-м, я сейчас покраснею… «…Его сильные пальцы, поросшие черными волосами, заскользили по перламутровым пуговичкам ее блузки. Она застонала и…» Черт, где же это? Ага! Вот! Примечательно. Главный герой знакомится в ночном клубе с мулаткой. Откуда взялась мулатка? Папа ее – бывший студент Института имени Патриса Лумумбы. Девушку зовут Анжелой. У нее смуглая кожа, короткие курчавые волосы и колечко в пупке.

Сид слегка напрягся. Грушин пролистал несколько страниц и зачитал:

– «…Моя шоколадка, – ласково сказал он и тронул губами кольцо в ее пупке. Потом легонько потянул за кольцо, просунув в него кончик языка, а девушка в это время потянулась к его волосам и сняла с них резинку. Густые темные волосы мужчины рассыпались по мускулистым плечам. – Повернись спиной, – негромко сказал он. Девушка послушно выполнила просьбу. Потом мужчина лег на нее и…»

– Сука! – с ненавистью сказал Сид. – Я убью ее!

И вскочил, сжимая кулаки. Его лицо налилось кровью, глазки гневно сверкали. Флегматичного Сида словно подменили. Так подействовал на него эпизод с мулаткой.

– Погоди! Я ж еще не дочитал! Там дальше про блондинку, у которой волосы на этом самом месте выбриты в форме сердца, и по этому поводу между ней и главным героем происходит живейший диалог. Как с натуры писано!

Сид пулей вылетел из спальни. Бухнула дверь. Грушин расхохотался. Потом довольно потер руки.

– Кажется, у нас будет еще один труп! На сей раз известной писательницы! С этой минуты за жизнь Златы Ветер я и гроша ломаного не дам!

Он еще немного посидел в спальне жены, прислушиваясь к звукам, доносящимся из коридора. Хлопнула дверь, потом еще раз. Кто-то торопливо пробежал по лестнице. Грушин поднялся и подошел к двери между спальнями. Своей и жены. Невольно усмехнулся: символическая дверь между супружескими обязанностями, исполняемыми чисто символически. Сначала она была заперта с его стороны. А теперь с ее.

Заперта? Как интересно! Он повернул в замке ключ, приоткрыл дверь и тихонько позвал:

– Кира? Ты здесь?

В спальне ее уже не было. Ушла. Грушин вошел в комнату, со вздохом подобрал валявшийся на полу пустой шприц. Неряха! Совсем не соблюдает конспирацию! За пару доз героина он получил от Киры исчерпывающую информацию о том, что происходит в семье известной писательницы. Потом Крымова приходила сюда, как корова на водопой, с новой порцией откровений.

Ему нравилось слушать Киру. У нее было богатое воображение, и, не случись семейной трагедии, кто знает? Могла бы получиться хорошая писательница. Уж получше, чем Злата Ветер! Даниил читал ее опусы и хохотал. Бедный Сид! Парень думает, что хорошо устроился, а его держат в клетке, как подопытного кролика! И изучают его рефлексы! Мозги у него жалкие, кроличьи! Инстинкт размножения доминирует над инстинктом самосохранения. А потом приходится за это платить.