Шерлок Холмс возвращается в Лондон - Филип Дж. Карраэр

Уолтер спровадил Саймона и остался наедине со своим кузеном. Бек наспех сообщил ему, что за ним наверняка гонится полиция и что у него не должны найти украшение, иначе его сразу признают виновным в краже.

В тот момент никто из них не понимал, насколько тяжело ранен Бек и что ему остаётся жить лишь пару минут. Конечно, Уолтерс хотел спасти кузена от тюрьмы, взял рубин и положил его в карман.

Потом они перенесли Бека в дом и положили на кушетку в холле. И пока дворецкий пытался спасти раненого, Уолтерс украдкой пробрался к гробу лорда, вынул рубин, положил его рядом с розами на крышку гроба, поспешно разорвал ткань обивки, потянув её руками, и спрятал рубин. И случайно вместе с украшением туда попал лепесток розы.

Уолтерс вернулся к кузену. Тот сильно ослабел, но был ещё жив. И тут явилась полиция. Полицейские искали вора, которого ранили пострадавшие, и решили, что, вероятно, раненый человек в холле он и есть.

Они допросили дворецкого и управляющего, но оба отрицали, что знают этого человека. Они обыскали раненого, но ничего не нашли. Уловка Уолтерса сработала. Однако в конечном счёте она оказалась совершенно бесполезной, поскольку Бек вскоре скончался.

В тот момент Уолтерс не мог сказать всю правду полиции. Ведь он сам совершил преступление, когда покрыл своего кузена. В течение часа полиция во главе с детективом бродила по дому в поисках рубина и уже не была так уверена, что Бек — вор, а не невинная жертва другого преступления.

Тут я должен сказать, что Уолтерс оказался честным человеком. Он признался, что планировал оставить рубин себе, потому что в тот день леди Беркшир сообщила ему, что больше не нуждается в его услугах и будет вести все дела сама. Совсем скоро он должен был лишиться работы, а это украшение можно было бы заложить или выменять на деньги как-то иначе.

Полицейские попросили лорда Уильямсона опознать Бека в доме лорда Беркшира: был ли это именно тот человек, который украл рубин и в которого он стрелял. Уильямсон не смог определить наверняка, потому что вор прикрывал лицо платком. Наконец подъехал катафалк, и тело Бека вынесли. Полиция всё ещё не была до конца уверена, виновен он в краже или нет. А рубин так и не нашла.

Уолтерс оставил рубин в гробу, потому что боялся, что полиция вернётся. Как выяснилось, ему стоило достать его той же ночью, потому что, как вы точно заметили, Уотсон, леди Беркшир внезапно решила прервать прощание с покойным.

Уолтерс был совершенно потрясён её намерением. Гроб закрыли, рубин остался внутри. Он мог бы просто забыть о нём, но камень дорого стоил, а будущее Уолтерса представлялось неясным. Он мог бы ему понадобиться, просто чтобы выжить. Требовалось его достать. Но когда? В доме он не мог открыть гроб с телом лорда. Об этом не могло идти и речи. Значит, его нужно было вынуть либо в поезде, либо на кладбище после погребения.

Второй вариант был менее желателен. Дело в том, что у леди Беркшир всё ещё оставалось много страхов, связанных со смертью. В том числе она боялась расхитителей могил. Раньше, как, впрочем, и сейчас, много могил вскрывали ради ценностей, которые могли быть похоронены вместе с телом, или ради самого тела, которое продавали в медицинские школы в качестве экспонатов для проведения уроков анатомии. Так что её опасения не были лишены оснований. Чтобы избежать этого, леди Беркшир попросила обложить гроб кирпичом. Уолтерс знал об этом и понимал, что вскрыть могилу будет очень трудно, поэтому решил, что лучше достать рубин до похорон, в поезде.

В детстве он жил рядом с железной дорогой Некрополис около кладбища Бруквуд. Он часто добирался до Лондона бесплатно, тайком запрыгивая в поезд. Он прекрасно изучил маршрут траурного поезда и знал, что самое укромное местечко находится за две мили до кладбища, там, где поезд делает поворот. Уолтерс решил, что возьмёт лошадь, доберётся туда верхом раньше поезда, быстро вскочит в него на ходу, откроет гроб и вытащит украшение, затем закроет гроб и исчезнет. И никто ничего не узнает.

Но всё оказалось не так легко, как он надеялся. Он смог попасть в поезд незамеченным, но выяснилось, что открыть гроб очень сложно. Это заняло гораздо больше времени, чем он ожидал. Он старался изо всех сил, однако понял, что поезд вот-вот закончит поворот и, возможно, подъедет к кладбищу до того, как он справится с крышкой. Уолтерс запаниковал и в смятении решил вытолкнуть гроб из вагона. Так у него появилось бы больше времени на то, чтобы выпрыгнуть, пока поезд ещё поворачивал. Так он и сделал.

Уолтерс спрятался за деревом, чтобы определить, заметил ли кто-нибудь произошедшее. Никто ничего не обнаружил, и поезд продолжал медленно катиться в сторону кладбища. Уолтерс находился в безопасности.

Наконец он открыл гроб, засунул руку в щель на обивке, но, к своему изумлению, рубина там не обнаружил. Неужели его кто-то взял? Неужели кто-то ещё знал о спрятанном там камне? Уолтерс решил, что это невозможно. Наверное, рубин просто переместился под обивкой. Теперь он находился под телом. Ему ничего не оставалось, как вытащить покойного и как следует обыскать гроб.

Уолтерс ощупал руками обивку и нашёл место, где лежало украшение. У него с собой оказался нож, поэтому он легко разрезал ткань и достал рубин. Нужно заметить, Уолтерс прекрасно понимал, что осквернил честь и тело покойного. Ему пришла в голову мысль сделать так, чтобы всё это напоминало антимонархическое выступление. Он сказал мне, что остался очень доволен задуманным. Уолтерс считал, что это послужило бы объяснением тому, зачем гроб скинули с поезда и открыли, и в то же время направило бы полицию по ложному следу, подальше от него самого. И, как вы знаете, тут он оказался прав. Вы же читали новости, Уотсон, его план отлично работал, во всяком случае сначала.

— Лестрейд полностью купился на эту уловку, — подтвердил я. — Если бы вы не сказали ему, что дело в чём-то другом, он так и продолжал бы считать это политическим преступлением.

— Вот именно. Что ж, теперь Уолтерс завладел украшением и быстро вернулся в дом Беркширов. Там он спрятал рубин в свой стол и напился виски, чтобы успокоить нервы.

Он чувствовал свою вину, но оправдывал себя тем, что на этот поступок его толкнула жизненная необходимость: жена и дети кузена остались без денег, и сам он скоро окажется без работы и без гроша за душой. Он полагал, что должен теперь обеспечивать семью кузена, и рубин ему был нужен именно для этого.

Однако тем же вечером леди Беркшир сказала Уолтерсу, что нашла для него подходящее место. Кому-то понадобился управляющий, и она порекомендовала его. Встреча с нанимателем прошла прекрасно, и Уолтерс должен был вскоре приступить к работе. Так что обосновывать свои действия теперь ему стало нечем.

Уолтерс едва верил тому, что случилось. Нищета ему больше не угрожала, но его репутация честного человека — самое важное качество управляющего — была запятнана. Он совершил преступление и всё ещё хранил у себя украденное украшение. Его обуревал страх, что обо всём узнают и что его арестуют. Это погубило бы его.

Мне стало жаль Уолтерса. Когда он рассказывал мне о своих злодеяниях, у него тряслись руки. Он был уверен, что его арестуют и посадят за решётку, и считал, что его жизнь кончена. Выслушав историю, я успокоил его, сказав, что вовсе не собираюсь обнародовать его признание. В конце концов, он действовал из сострадания к кузену, хотел, чтобы тот избежал тюрьмы. Во всяком случае, так было сначала. А потом проделал всё под влиянием обстоятельств, а вовсе не из злого умысла. Я не видел смысла губить жизнь этого человека и сказал ему, что, если он отдаст мне рубин, я прослежу за тем, чтобы камень без лишних вопросов вернули владельцу. Ещё я убедил его в том, что за рубин объявлено вознаграждение и что отдам его вдове Бека. У него будто гора с плеч свалилась. Уолтерс благодарил меня за доброту со слезами на глазах. Он отдал мне украшение, а я, как вы только что видели, дорогой мой друг, вернул его лорду и леди Уильямсон. Вот такая история, Уотсон. Я поведал её так быстро и коротко, как мог. Как говорится, хорошо то, что хорошо кончается. Не так ли?