Поднимается буря - Руслан Бирюшев

Сыщица сделала большой глоток чая, пару раз вздохнула поглубже, прежде чем продолжать:

– Личные данные своих сотрудников Мэллори оберегает тщательно. Думаю, ты понимаешь, что Джейн Доу – это ненастоящее имя нашей златовласки. Стандартный псевдоним для всех служащих «Глобал Секьюрити». Она – Джейн, а если бы у нее был напарник-мужчина, того звали бы Джоном Доу.

– Разумные меры, – коротко поддакнул Николай, опасаясь сбить сыщицу с мысли.

– Так делают во всех подобных компаниях, – пожала девушка плечами. – У телохранителя есть семья, близкие… нельзя допустить, чтобы его могли шантажировать их безопасностью. Даже дядюшка Готфрид, при всей мощи Штази, не сумел с ходу получить информацию о нашей Джейн. Пока у нас есть только ее личный номер, медицинский листок… кстати, ты знаешь, что она весит всего сорок два килограмма?.. И кое-что из книги отзывов. Мы установили клиентов, с которыми она работала прежде. Мэллори старается подбирать охранников своим заказчикам, учитывая не только навыки, но и характер сотрудника. Список клиентов, с которыми имел дело тот или иной телохранитель из фирмы, многое о нем может сказать.

– И кого же охраняла мисс Доу? Мм… наша мисс Доу?

– Обычно – детей и подростков, – вздохнула Настя глубже прежнего. – Ее часто нанимали богатые многодетные семьи, имеющие причины опасаться за жизнь своих чад. Судя по отзывам клиентов и по заключению душеведа из медицинского листка, наша Доу отлично ладит с детьми, даже со сложными. Очень к ним терпелива и лояльна. Добродушна и дружелюбна, умеет находить общий язык и с малышами, и с капризными отроками. Еще она, несмотря на кажущуюся замкнутость, довольно открыта и прямодушна. Лучше вообще промолчит, чем скажет не то, что думает. Как недостаток указано, что она эмоционально привязывается к понравившимся клиентам, особенно к детям, – что непрофессионально, согласись. Но черта милая, ей к лицу, – хмыкнула сыщица.

– И как она попала к Ламберу? – в голове Николая вновь возник образ маленькой хрупкой англичанки в мужском костюме. Все сказанное Настей отлично на этот образ накладывалось.

– Он ее просто нанял на год, сравнительно недавно. В общем порядке, ничего особенного. Детали пока уточняют. Но…

– Но – если бы британская разведка попросила сэра Мэллори приставить к Ламберу своего человека в качестве связного, то на эту роль другой сотрудник подошел бы куда лучше? – предположил Дронов.

– Угу. – Настя допила чай, переложила листки на стол и со стуком водрузила поверх них опустевшую чашку. – в «AGS» много толковых работников, и использовать в шпионских целях прямую, как рельсы, старомодно-порядочную юную леди, любящую возиться с детишками… Ну, разве что сэра Мэллори к этому шагу принудили шантажом, и он таким образом поиздевался над лондонскими службистами. Кстати, такого варианта вовсе не стоит исключать.

– Н-да-а… – протянул Дронов. – Слушай, Настя, а почему ты называешь Джейн «зеленоглазой»? У тебя ведь у самой зеленые глаза.

– Не настолько. – Девушка откинулась на мягкую спинку дивана и с усмешкой потерла белесый шрамик на скуле. – У меня они, может, и зеленые, но у нее – зеленющие, аж завидно…

На том разговор о франко-британской парочке завершился. Лишь в воскресенье в деле произошла новая подвижка, зато вслед за ней события понеслись галопом…

Они с Настей вновь ехали по улицам Нойе-Берлина в неприметной карете, запряженной парой лошадей. Только компанию им теперь составляли два полицейских агента в штатском. Это были именно сыщики криминальной полиции, а не «безопасники» министерства, и тому имелись свои причины.

Вечером воскресенья Анастасия показала Дронову служебную записку, полученную ее «дядей» от смежного отдела Штази. В записке сообщалось, что уже пару недель среди городских низов распространяются слухи о некой «акции возмездия» за убийство русского посла. Сейчас же слухи окрепли, начали расходиться и среди порядочных обывателей, обросли деталями. Один из полицейских информаторов доложил, что некие молодые люди, говорящие с русским акцентом, интересовались возможностью купить зажигательную смесь или компоненты для нее. К выходным в шепотках уже мелькало слово «Рейхстаг», а также почти как несомненный факт утверждалось, что все это затевают патриотично настроенные молодые люди из семей русских отставников, живущих в Берлине.

– Ну, ты понимаешь… – с кислой миной буркнула Настя, когда майор прочитал это место вслух.

– Угу. Тайное общество офицерских сынов…

– …Не слушающихся папу и маму. – Девушка фыркнула, поправила упавшую на лоб челку. – Настолько тайное, что аж невидимое.

– Хорошо, что мы завели там знакомства, – улыбнулся Николай, подняв взгляд на сыщицу. – Интуиция тебя не подвела.

– Это все без того похоже на провокацию, – передернула плечами Анастасия. – Смотри, как быстро и единовременно возникли слухи. Такие дела обычно готовятся долго, особенно если их готовят дилетанты. Информация начинает утекать с первых дней, кто-нибудь распускает язык еще на стадии задумки. Место утечки удается определить со временем – кабачок, где кто-то впервые проболтался, общежитие студентов, где впервые начали болтать… Потому все обычно и проваливается. А тут смотри – уже зажигательную смесь покупают. И слухи пошли разом со всех концов Берлина. И – ни одного имени, заметь. Ни кто покупает, ни у кого… Нет, Коля, это кто-то поработал за хорошую плату. Дядя Готфрид тоже так думает. А я теперь немного знаю эту самую русскую «военную диаспору». Мы с тобой знаем. Можешь себе представить скорых на расправу патриотов-террористов с зажигательными бомбами среди них? Даже из числа молодежи?

– Мм… Нет, – мотнул головой Дронов. – Никак.

– Вот именно, – вздохнула девушка. – Они все слишком… бюргеры. Не знаю, как по-русски сказать.

– Я понял. Но что нам делать? Опять ждать?

– Нет, Коля. – Сыщица тронула дужку очков двумя пальцами и очень нехорошо ухмыльнулась. Даже по своим меркам. – Есть у меня кое-какие мысли… Когда слухами вместо полиции занялись в Штази, там быстро установили первых распространителей. Мелкий криминалитет в основном, некоторые даже на полицию подрабатывают осведомителями. Утром мы с тобой навестим столичное управление криминальных расследований и запросим содействия…

Так они и оказались в невзрачном экипаже, курсирующем по самым грязным улочкам столицы Рейха. Вместе с берлинскими сыщиками они искали вполне конкретного человека.

– Вижу его, – сказал кучер, наклоняясь к слуховому окошку. – Готовьтесь винтить.

Сыщики почти синхронно надели круглые шляпы-котелки, переглянулись, кивнули друг другу. Экипаж резко вильнул вбок и въехал на тротуар, подпрыгнув на бордюре. Как только он остановился, Настя распахнула дверцу. Полицейские ураганом вылетели наружу, схватили под локти оторопевшего мужчину в потертой одежде и рабочей кепке, закинули его внутрь кареты, влезли следом. Анастасия закрыла за ними дверь, и экипаж сорвался с места. Все это заняло, по ощущениям Николая, секунды три – настолько сноровисто действовали сыщики.