Молилась ли ты на ночь? - Елена Логунова

– На лазерном, – уверенно сказала я. – Если бы это был струйник, чернила от воды размазались бы.

Второй важный момент отметил Зяма. Повозив носом по картинке, он заявил, что узнает изображенную на нем обнаженную натуру.

– Еще бы! Это же натура твоей родной сестрицы! – пожала плечами Трошкина.

– Да ничего подобного! – запротестовала я. – У меня нет целлюлита на бедрах, зато есть родинка на груди! Это вовсе не моя натура!

– Это натура из готовой коллекции картинок к компьютерной программе «Корел Драв», – авторитетно сказал Зяма. – У меня есть этот диск, только я им не пользуюсь, там такие затертые шаблоны… Кстати, мне помнится, что на самом деле эта голая девка не блондинка, а брюнетка с пышной гривой.

– Блондинка у нас Инка, – срифмовала Алка. – Морда-то на снимке ее собственная, верно?

– Морда ее, только присобачена она к телу по методу примитивной пересадки органов в программе «Фотошоп», – сказал Зяма. – Короче, дорогие мои, перед нами топорно сработанная фальшивка.

– Топорно сработанная – кем? – мрачно спросила я. – И для чего?

– Вопросы интересные, – согласился Зяма. – И ответы на них найти не просто хочется, а прямо-таки необходимо. Надо остановить и примерно наказать негодяя, который так компрометирует Дюху!

– Давайте попросим о помощи Дениса! – предложила Алка. – Он же эксперт-криминалист, сотрудник милиции, значит, лучше и быстрее нас разберется с этим делом!

– Давайте не будем просить о помощи Дениса! – возразила я.

– Действительно, лучше не надо, – сказал Зяма, покосившись на картонку с неприличной картинкой. – Это дело семейное.

Он встал из-за стола и торжественно сказал:

– Не горюй, Дюха! Как твой брат, я готов защищать честь своей сестры!

– Спасибочки, – буркнула я.

– Что там нужно отвезти в твою контору? Давай посылочку, – напомнил Зяма. – Мне все равно нужно смотаться по делам. А ты пока крепко подумай, кто и когда мог сфотографировать тебя с таким выражением лица и в таком ракурсе.

– В каком таком ракурсе? – заинтересовалась Трошкина.

– В позиции «лежа на спине», – объяснил Зяма.

Он снова взял в руки карточку, посмотрел на нее и уверенно кивнул:

– Сто процентов, это не студийный снимок! Фотограф снимал лежащую Индюху сверху и чуть слева, очень скверной камерой и при желтом электрическом свете. Думай, Дюха, кто этот твой папарацци!

Зяма ушел, Алка пошла в комнату делать уборку, а я уперла локти в столешницу, зажала ладонями уши, чтобы не отвлекаться на шум пылесоса, уставилась на гибридное фото и стала напряженно думать.

На чужое голое тело, прилепленное к моей голове, я старалась не смотреть, изучала выражение собственного лица. Глаза закрыты, рот, наоборот, слегка приоткрыт… Сплю я, что ли?

Не будучи лунатичкой, я никогда прежде не смотрелась в зеркало во сне, но теперь этот пробел следовало заполнить. Я достала из сумки пудреницу, открыла ее, запрокинула голову, подняла зеркальце повыше и посмотрелась в него снизу вверх. Ракурс примерно такой же, как на гадком снимке, теперь надо попытаться скопировать выражение лица…

Я закрыла глаза и постаралась вообразить, будто лежу-отдыхаю после любовных утех. Когда почувствовала, что достаточно вошла в образ, слегка разлепила ресницы и сквозь них посмотрелась в зеркало. Нет, совсем не то! На карточке у меня другое выражение лица, ничуть не блаженное, наоборот, несколько мученическое!

Тогда я представила, что сплю и вижу неприятный сон – не совсем кошмар, но что-то подобное. Опять глянула сквозь ресницы на свое отражение и нашла, что оно стало гораздо больше похоже на картинку с карточки. До полноты сходства мне в реальности не хватало разметавшейся платиновой гривы, которую пририсовал автор фальшивки. Вообще-то у меня сейчас довольно короткие волосы, примерно до середины шеи, и платиновый оттенок имеет только декоративно подкрашенная челка, а в целом шевелюра пепельно-русая с редким мелированием. Интересно, чем гнусному затейнику не понравились мои настоящие волосы, зачем он пришпандорил эти пошло обесцвеченные локоны?

При мысли о том, что моя естественная прическа показалась автору фотофальшивки недостаточно эротичной, я почувствовала легкую обиду, но она прошла сразу, как только до меня дошло: затейник просто не знал, какие у меня волосы! Он видел только платиновую челку и пряди, выбивающиеся на висках, а все остальное вообразил и додумал! Такое было вполне возможно, если в момент фотосъемки на мне был головной убор.

Я сосредоточилась и подумала еще. Судя по всему, неизвестный фотограф снял меня спящей. Однако я не имею привычки надевать перед сном ночной колпак, кружевной чепец или сеточку для волос. Я вообще не люблю головные уборы, даже зимой хожу без шапки, только в мороз надеваю шляпу или капюшон пальто. Значит, мой сон был незапланированным, он одолел меня неожиданно, и при этом я была в зимней форме одежды…

– Алка! Я поняла! – заорала я, перекрикивая ревущий в комнате пылесос. – Я знаю, когда меня могли сфотографировать в таком виде!

Трошкина вырубила пылесос и прибежала в кухню, заинтересованно и обрадованно сверкая глазами.

– Вчера! – торжествующе сказала я, потрясая визиткой. – Вечером, когда я лежала в глубоком обмороке!

– В квартире Полуперца? – уточнила Алка.

– Полуянца, – поправила я. – Или под лестницей в первом подъезде. Хотя, нет, под лестницей было темно, а Зяма сказал, что фотография сделана при желтом электрическом свете.

– Значит, в квартире Полуянца, – подытожила Трошкина.

Она села на табуретку, потерла переносицу и спросила:

– Кто еще там был, кроме тебя?

– Мертвый Ашот Гамлетович, да еще какая-то хваткая гадюка пряталась под диваном, – вспомнила я.

– Идею о том, что фотоаппаратом щелкал покойник, оставим для романов твоей мамули, – сказала подруга.

– Значит, меня сфотографировал поддиванный гад! Выходит, придется нам его найти.

– Это будет непросто, – заметила рассудительная Алка. – Вряд ли он до сих пор сидит под диваном!

– Это так, – неохотно согласилась я и задумчиво побарабанила пальцами по столешнице.

– Давай зайдем с другой стороны, – поразмыслив, предложила она. – Попробуй найти ответ на такой вопрос: откуда у того, кто сделал эту гнусную визитку, твой номер телефона?

– Может, это кто-то знакомый? – предположила я. – Он просто знает меня и мой телефон.

– И у него к тебе что-то личное, так что гадкая шутка с визиткой – это изощренная месть, – кивнула Алка. – Принимается как версия. А если это кто-то незнакомый? Как он в таком случае раздобыл номер твоего мобильника?

– Вариантов – море! – огорченно признала я. – Он мог проследить за мной, выяснить, кто я такая, и расспросить знакомых. Или узнать, где я работаю, и навести справки в «МБС». Или…