Леонид Квасников. Разведчик эпохи атома и космоса - Анатолий Максимов

Почему такая пространная историческая справка? Но информация «атомной разведки» — какой бы она ни была комплектной — не может быть востребованной наукой и техникой, если не имеется в стране серьезной базы в области ядерной физики с ее прикладным аспектом. Информация разведки в Союзе попала на «хорошо вспаханное поле» советских физических традиций в области ядерных исследований. Проще говоря, нужная информация «по атому» была востребована компетентными отечественными учеными и специалистами.

Одним из таких специалистов, подающим надежды ученым был Леонид Романович Квасников. А ядерной физикой он «заразился» в МИХМе (Московском институте химического машиностроения), окончив его в 1934 году, и из аспирантов был приглашен в разведку, став негласно необычным сотрудником — разведчиком-ученым.

29 августа 1949 года. Открыта Эра Атомного Века в Советской России. Руководитель атомного проекта «Уран» Игорь Курчатов во время войны и многие годы после нее по-деловому общался с идеологом НТР Леонидом Квасниковым и не раз оценивал весьма положительно вклад разведчиков в создание отечественной атомной бомбы и ядерного оружия. И это справедливо, ибо добывание уникальной информации — сама идея выхода на нее, подход к решению задачи, стратегия и тактика, использование разведчиков и агентов, организация связи с источниками, много другое из «технологии разведработы» — говорит об уникальности этой грани в решении атомной проблемы для страны. Поэтому и в нашей стране, и за рубежом «атомная разведка Страны Советов» считается самым значительным достижением отечественной научно-технической разведки в годы Второй мировой войны.

Но лишь в 1995–1996 годах чекисты-разведчики, в военную пору взломавшие «стену секретности» в Англии и США, были удостоены звания Героев России: Леонид Квасников, Владимир Барковский, Александр Феклисов и Анатолий Яцков. Причем первый и последний из этого почетного списка — посмертно.

Эту высокую награду получили и спецагенты-интерна-ционалисты Морис и Леонтина Коэны — отважные связные в многолетней эпопее по проникновению в тайны овладения на Западе атомным и ядерным оружием. Коэны еще почти десятилетие продолжали работу над атомной проблемой, и уже в Англии работали с информацией по созданию ракетно-ядерного щита морского базирования.

Подводя итог работы советской разведки госбезопасности и ее научно-технического направления, следует подчеркнуть, что она не только привлекла внимание руководства страны к проблеме создания на Западе атомного оружия. Наша разведка в интересах Союза упредила ситуацию и инициировала проведение подобных работ, без преувеличения открыв Эру Атомного Века в нашем Отечестве.

Зная не понаслышке, что такое атомная бомба (и проблема создания ракетно-ядерного щита), академик Евгений Велихов с государственных позиций отмечал, что мы «сумели развить нашу науку… и без атомной бомбы мы были бы второстепенной державой…». А это означает, что именно работа «с атомом» выстелила дорогу науке и технике в интересах кибернетики и космоса.

По признанию специалистов ученых-атомщиков с опорой на разведданные, стране удалось избежать тупиковые направления в разработке атомного оружия и сделать отечественную атомную бомбу в более короткие сроки, чем США (там на это потребовалось четыре года и было израсходовано 5 млрд долларов).

Как отмечал один из создателей отечественной атомной бомбы (и первой в мире водородной) академик Юлий Харитон в интервью газете «Известия» в декабре 1992 года, лишь первый советский атомный заряд был изготовлен по американскому образцу. По словам академика, когда вручались высокие правительственные награды участникам советского атомного проекта, удовлетворенный тем, что американской монополии в этой области более не существует, И.В. Сталин заметил: «Если бы мы опоздали на один-полтора года, то, наверное, испытали бы этот заряд на себе!»

В том, что американский «атомный заряд» не достиг Советской России, — заслуга советских ученых, специалистов и разведчиков. И среди них имеется весомая доля четверки Героев России во главе с Леонидом Романовичем Квасниковым. И еще…

Историограф Владимир Барковский постоянно подчеркивал тот факт, что значение появления в СССР атомного оружия сразу после войны имеет многогранную оценку. Одна из них, вернее всего доминирующая, распространила свое влияние до конца века и в сегодняшнее столетие «капитализации России» и время очередного нетерпимого отношения Запада к нашей национальной суверенности и природным богатствам. Эту мысль Владимир Борисович сформулировал со свойственной ему краткостью и глубиной значимости: «В годы войны с помощью научно-технической разведки закладывался потенциал наших вооруженных сил, что не позволило странам-членам НАТО во главе с США разговаривать с Советским Союзом с позиции силы».

Разведчик-ученый Квасников умел подбирать и расставлять кадры из числа энтээровцев. В этом отношении типичен пример со своим единомышленником Владимиром Барковским, которого он курировал в годы его работы «на лондонском фронте» и после войны пригласил его в свои заместители.

Глава НТР направил Барковского в Нью-Йорк, где, уже будучи руководителем линии НТР в США (1948–1950), тот восстанавливал агентурную сеть, разрушенную и частично замороженную в результате предательства. Барковский, в ранге руководителя резидентуры КГБ в США (1956–1963), оставался стойким единомышленником Квасникова в делах НТР. Трудно представить, что события в канун выхода Советской России в космическое пространство не напрягли бы американцев. Барковский вспоминал: «Уже в начале 1957 года американцы знали о наших пробных запусках, в печати по этому поводу раздавалась масса стенаний: „вновь нас обошли русские". Между тему них велись разработки ракетного оружия. Первой готовилась к запуску 4-ступенчатая ракета „Авангард“ военных моряков Штатов. Это была длинная жердь с малым поперечным сечением, полет которой намечался на сентябрь.

Шлю шифровку в Центр: назревают такие события, если есть возможность, ускорить наш запуск. Не вредя интересам дела, над этим стоит подумать. Ответа не получил, но в самом начале октября в космос полетел наш спутник».